Она лениво погладила Рорка по ноге.

– Патрик Рорк обращался с тобой так же?

– Нет. Никаких игрушек или поощрений. Он или пренебрегал мной, или бил. Иногда одобрительно хмыкал, когда я особенно удачно взламывал замок или обчищал чьи-то карманы. Я думаю, что гораздо хуже, когда тебя хвалят, а потом наказывают. Пренебрежение не так жестоко. Какие игрушки он тебе приносил?

– Я хорошо запомнила только одну, наверное, потому, что она мне очень понравилась. Маленькая музыкальная шкатулка с крошечной балериной, которая при открывании шкатулки начинала кружиться. Порой, когда не спалось, я открывала шкатулку, слушала музыку и смотрела на балерину. Наверное, воображала, что буду такой же счастливой. Как-то ночью он пришел вне себя от злости, разбил шкатулку, а меня отлупил.

Рорк ясно представлял себе маленькую, сидящую взаперти девочку, которую жестоко избили, когда она мечтала, и его сердце обливалось кровью, разрывалось от жалости.

Ева сделала еще глоток.

– Награда и наказание, похвала и унижение. Так все и происходит. Дафна не ребенок, однако в ней чувствуются мягкость и беззащитность, потому она и стала легкой добычей. Мы с ней разные, но я ее понимаю. И мне пора к ней вернуться.

– Посиди еще минутку, – тихо попросил Рорк.

Ева поняла, что он печалится из-за нее. Увидел ее той испуганной, беззащитной девочкой, какой она была много лет назад. Ева прижалась к мужу еще крепче.

– Можем посмотреть фильм. Мне хочется чего-нибудь развлекательного, где много хороших и плохих парней и постоянно что-то взрывается.

– Думаю, пора приобщить тебя к «Мстителям».

– Кто это? И кому они мстят?

– Дорогая, твои познания в кино и комиксах оставляют желать лучшего. Это же классика!

Он улыбнулся и прижался ртом к ее губам.

– Какая классика?

– Супергерои, которые собрались вместе, чтобы спасти мир.

– А в процессе они кому-нибудь дают жару?

– Конечно. Куда ж без этого?

Теперь улыбнулась Ева.

– Я только за, – сказала она и поцеловала Рорка.

Решив, что вполне может отдохнуть еще минутку – или две! – она добавила к поцелую легкий толчок. Рорк отставил вино и обнял Еву двумя руками. Больше никакой грусти, подумала она, никаких печальных образов из прошлого. Сейчас только тепло и удовольствие для них обоих.

Она поймала его нижнюю губу зубами, слегка прикусила, потом перекинула ногу и оказалась на коленях у Рорка. Откинулась назад, изучая его лицо, и одним махом осушила свой бокал.

– Похоже, пора выветрить алкоголь.

Ева изогнулась, стройная и быстрая, поставила свой бокал рядом с его бокалом. Потом стремительно наклонилась вперед, впилась в губы Рорка, обхватив обеими руками его лицо.

Она никогда не переставала его удивлять, потрясать до глубины души. Агрессивный, требовательный рот моментально пробудил в нем желание, его плоть затвердела, как сталь, и Рорк, убрав руки с бедер Евы, накрыл ладонями ее грудь.

– Теперь на тебе слишком много одежды.

Его пальцы торопливо расстегивали пуговицы на ее жилетке.

– Мы не будем ее снимать, потому что я хочу, чтобы все было быстро. – Ева слегка прикусила горло Рорка. – Быстро и жестко. Слышишь?

– Слышу.

Он справился с ее рубашкой, вытащил из-под ремня майку, не обращая внимания на портупею. Теперь, хотя Ева по-прежнему была вооружена, он мог ласкать ее грудь, и это его чертовски возбуждало. Да, в его руках опасная женщина, и он ее удержит, мелькнуло в голове. Ева терлась о него всем телом, алчно, словно изголодавшись, терзала его рот. Горящие свечи и снегопад за окном были романтическим фоном, мягко контрастировали с жадной похотью, которую Рорк и Ева пробуждали друг у друга. Замерзший Нью-Йорк сиял за окном, когда Ева вцепилась в ремень Рорка.

– Быстро и жестко, – напомнила она Рорку, прерывисто дыша и помогая ему стянуть с нее брюки.

Ева не стала ждать, а сразу приняла его в себя, сдавленно застонав, когда он поцеловал ее в губы. Она скакала на нем, как на жеребце, гнала в бешеном галопе. Мир вокруг поблек. Остались лишь это сильное, великолепное тело и неистовые толчки, подбрасывающие ее бедра. Ева достигла кульминации яркой вспышкой молнии, которая отозвалась в теле Рорка разрядом тока.

В блаженной истоме она уронила голову ему на плечо.

– Мне нужно перевести дыхание…

– Еще успеешь.

Почти сходя с ума, Рорк стащил с плеч Евы жакет, стянул ее руки, отчего она выгнула спину, открываясь еще больше. Теперь наступила его очередь. Ева не могла высвободить руки и не могла остановиться, чувствуя, как внутри растет новая волна оргазма, стремительная и безжалостная.

– Рорк, я не могу…

– Можешь.

Он смотрел на Еву, растворился в ней полностью. Одежда, в полном беспорядке от его рук, пистолет на боку, который почти стал частью ее тела. Лицо, разгоряченное теплом свечей и сексом, оживленное от безумного наслаждения, поглотившего их обоих. И он увидел, как ее взгляд, пронзительный, циничный взгляд копа, затуманился от наслаждения.

Рорк притянул Еву к себе, крепко сжал и позволил себе разрядиться. Ева прильнула к нему, содрогаясь от сладких судорог, затем замерла, тяжело дыша.

– Вот так. – Рорк упал лицом на изгиб ее шеи, совершенно опустошенный. – Теперь ты успокоилась.

– Прошло больше минуты.

– Время, потраченное с пользой. Я люблю тебя безрассудно и беспричинно.

– Кому нужна причина? Хотя, полагаю, в следующий раз надо не забыть раздеться. – Ева отстранилась, погладила Рорка по щеке. – Мне нужно работать.

– Сейчас начнем.

– Наверное, я все-таки переоденусь. Надену что-нибудь поудобнее.

– Еще одна хорошая мысль.

Она соскользнула с него, подняла свои брюки.

– Тебе было тяжело?

Рорк засмеялся, и Ева добавила:

– Нет, не это, тут все понятно. Я имею в виду, привыкнуть ко мне. К тому, что я коп.

– На удивление легко.

Она покачала головой, когда Рорк поднялся и взял ее за руку.

– Кому нужна причина? – напомнил он.

Ева переоделась в фланелевые штаны, древнюю толстовку с капюшоном и теплые носки. Она заметила, что выбор Рорка почти ничем не отличался, но почему-то он выглядел одетым со стильной небрежностью, тогда как на ней одежда смотрелась просто неряшливо.

У себя в кабинете Ева запрограммировала кофе, а Рорк прошествовал на кухню. Вернулся он с двумя кусками шоколадного торта.

– Откуда?

– Сбегал в кондитерскую. – Рорк поставил десертные тарелки на Евин командный центр. – Ваш автошеф, лейтенант.