— До сих пор вы не были в Шельфхайме, — сердито возразил Веллер. — Провалиться мне в пропасть! Когда ты, наконец, поймешь, что я хочу помочь вам, девочка! Ты и твой приятель, возможно, до сих пор вполне справлялись сами — там, в вашей пустыне. А здесь цивилизация. Здесь действуют другие законы.

— Я знаю, — тихо ответила Талли. — Но они мне не нравятся.

— Мне тоже не нравятся, — поддержал ее Веллер. — Но они такие, какие есть. Так ты хочешь, чтобы я помог тебе, или нет?

— Мне нечем заплатить.

— И не надо. Я отведу вас к Карану, а что касается моих расходов, я их уж как-нибудь возмещу. — Он ухмыльнулся. — Я деловой человек. Иногда нужно мириться с издержками.

— А в чем твоя выгода? — спросила Талли с подозрением.

— Ты враг дочерей дракона, ведь так? — Ухмылка Веллера стала еще шире. — Все, что вредит им, идет на пользу мне. Я живу сведениями. Кроме того, — добавил он, — ты мне нравишься. Ты красивая женщина.

Талли пренебрежительно поджала губы.

— Я знаю, Веллер. Но если ты надеешься на то, о чем я подумала, то выкинь это из головы — или я тебе помогу сделать это.

Она строго посмотрела на него, и, невзирая на ее полушутливые слова, видно, было в ее тоне что-то такое, отчего ухмылка на лице Веллера застыла. Сам того не замечая, он стал отодвигаться от Талли, пока не наткнулся на каменный парапет крыши. Когда он снова заговорил, его голос звучал заметно холоднее, и явно не случайно Веллер переменил тему:

— Вот еще что, Талли. Ты и твой приятель вага слишком бросаетесь в глаза. За ваши головы назначена куча денег. У каждого самого мелкого шпика в Шельфхайме есть ваше описание. В таком виде вы не пройдете и двух миль.

— И что ты предлагаешь? — гневно спросила Талли. — Прикажешь мне перекрасить Хрхона в черный цвет и переодеть его рогоглавом, а самой отпустить бороду?

Веллер не прореагировал на ее сарказм.

— Прежде всего ты дашь мне свой меч, — сказал он серьезно. — Здесь в Шельфхайме женщины не носят оружие, кроме стражников и дочерей дракона. И тебе нужна другая одежда. Внизу, в доме, есть юбки и пальто, которые должны тебе подойти. И нам нужно спрятать твои волосы.

— Что в них такого особенного? — спросила Талли.

— Они слишком длинные, — ответил Веллер. — Вот уже пару лет женщины здесь носят волосы более короткие, чем у мужчин. Некоторые даже стригут голову наголо.

— Все?

— Конечно, не все, — нетерпеливо произнес Веллер. — Но многие, и все, кто хоть немного следит за собой. Мы должны быть осторожны. Чем меньше на тебя обращают внимания, тем лучше. Городская стража будет теперь мельтешить, как рой пчел, и основательно присматриваться к каждому, кто прибыл с юга. И если я знаю, что ищут некую воительницу и плосколицую гигантскую черепаху, то им и подавно это известно. Тебе с Хрхоном нужно расстаться.

— Никогда… — горячо начала было Талли.

Веллер, казалось, ожидал такую реакцию, потому что он успокаивающе поднял руку, прежде чем она закончила говорить, и продолжил:

— Конечно, только на некоторое время. Вам ни в коем случае нельзя идти вместе. В городе есть пара ваг — не очень много, но все же достаточно, чтобы вид Хрхона не привлекал всеобщее внимание. Мы договоримся о месте, где вы сможете встретиться. — Он улыбнулся. — Между прочим, это идея Хрхона. Я поговорил с ним, прежде чем прийти сюда.

Некоторое время Талли медлила с ответом. Все в ней противилось мысли расстаться с Хрхоном даже на несколько часов. Но Веллер, скорее всего, был прав. Ведь он практически с первого взгляда понял, кто перед ним.

Если бы она знала его немного дольше, ей не было бы так трудно поверить ему. Но так же, как Веллер не мог разобраться в ней, так и она не могла решить, что ей с ним делать. Она научилась воспринимать каждого чужака как врага, и за последние четырнадцать месяцев это не раз спасало ей жизнь. Но она также давно поняла, что в действительности Веллер был кем угодно, но не мелким мошенником, каким он пытался казаться. И когда-то ей наконец придется довериться незнакомцу…

Скрепя сердце, она кивнула.

— Хорошо, Веллер. Я верю тебе. Но если ты меня обманешь…

— Ты перережешь мне горло и сделаешь из моего языка галстук, я знаю, — перебил ее Веллер. Он вздохнул. — Знаешь что, Талли? Я думаю, мы еще будем добрыми друзьями. При условии, что проживем достаточно долго.

Талли показалась сама себе весьма нелепой в одежде, которую ей раздобыл Веллер. Гардероб в доме был полон; несмотря на не очень удачное расположение этого жилища, его владельцы, видимо, были весьма состоятельными людьми. Талли еще не встречала никого, кто имел больше пяти-шести платьев, да еще один, особенно роскошный, праздничный наряд, а здесь платьев были десятки. Как объяснил Веллер, в этом не было ничего особенного. Шельфхайм — богатый город, в нем жили богатые люди.

Но, несмотря на большой выбор, Талли не нашла ничего, что было бы ей по вкусу, за исключением тяжелого шерстяного пальто. Однако Веллер сразу вырвал его у нее из рук и объяснил, что такое пальто надела бы разве что кухарка и что он вообще не понимает, как оно попало в гардероб. Действительно, все юбки, пальто и платья были сшиты из тонких тканей, а некоторые были почти прозрачными, обшитыми тесьмой, кружевами, блестками, с рукавами фонариком и неудобными стоячими воротниками. Нормально двигаться в них казалось невозможно.

Когда она наконец вышла из дома вместе с Веллером, на ней было надето тонкое голубое шелковое нечто, которое непрерывно шуршало и шелестело под пальто и мешало ей на каждом шагу. Наряд дополняли вышитый золотом платок, скрывавший ее волосы, и туфли, которые были просто кошмаром: каблуки были высотой с ее мизинец и немного толще иголки. Если бы ей пришлось бежать в них, то она не сделала бы и шага и обязательно разбила бы себе нос. Талли напрасно спрашивала себя, что может заставлять людей одеваться настолько непрактично.

Когда они вышли из дома, на улицах было полно трупов. Веллер настоял на том, чтобы они подождали, пока солнце поднимется достаточно высоко, тогда стража по ошибке не примет их за отставших мародеров и не прикончит на месте. С наступлением дня ярость огня, казалось, была сломлена, но, возможно, это было лишь иллюзией, поскольку свет утреннего солнца делал менее заметными все еще бушующие пожары. Шельфхайм теперь был полностью охвачен полукругом раскаленных головешек и черного дыма, и иногда был слышен приносимый ветром шум боя.

Талли попыталась отогнать картины, вызванные ее фантазией, но ей это не совсем удалось, ведь прежде чем покинуть дом, она еще раз поднялась на крышу и посмотрела на запад, и то, что она увидела, ужаснуло ее. Клорши были оттеснены, но стража не удовлетворилась тем, что прогнала их из города, а пыталась загнать жителей Слама в огонь. На узкой незастроенной полосе между Шельфхаймом и Сламом кипела беспримерно жестокая битва.