Первая искра гнева полыхнула в черных глазах короля. Он позволял Магнусу больше, чем многим, но не допустит, чтоб его решение подвергалось сомнению.

– Ничуть, – холодно ответствовал он. – Сазерленд произвел на меня неплохое впечатление. Нам нужны такие люди, как он.

Магнус прикусил язык, удержавшись от язвительного замечания, но почувствовал, как кровь застучала в висках.

– Сазерленд опасен. Я не доверяю ему. – Никому из них, если уж на то пошло.

Глаза короля сузились.

– У тебя есть для этого причины?

– Опыт всей жизни. – Понимая, что этого будет мало, добавил: – Как я уже говорил вам, он догадывается о месте Гордона в страже и подозревает насчет меня. Я пытался донести до него, какой опасности подобные подозрения могут подвергнуть его родных, но он никогда не умел держать язык за зубами.

Брюс нахмурился и, казалось, обдумывал свой ответ.

– Есть такая старая сарацинская поговорка: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе». Если все так, как ты говоришь, то пусть лучше он будет поближе, чтоб мы могли приглядывать за ним и позаботиться, чтоб он не внушал свои подозрения другим.

Магнус собрался было возразить, но король опередил его:

– В чем тут, собственно, дело? Есть какая-то иная причина, почему ты не хочешь, чтоб леди Хелен сопровождала нас, о которой не говоришь мне? Я думал, вы с девушкой давние знакомые. Друзья детства, как ты выразился.

Рот Магнуса сжался в твердую линию.

– Ну, возможно, я умолчал об истинном характере наших отношений.

– Возможно. Я не раз замечал попытки девушки поймать твой взгляд. Я так понимаю, ты не стремишься возобновить прежние отношения?

Магнус покачал головой.

– Из-за Тамплиера? – мягко спросил король. Брюс был одним из немногих, кто знал правду.

Магнус кивнул:

– Да.

Внимательный взгляд короля задержался на нем. То, что Брюс не стал продолжать расспросы, означало, что он понимает, с чем и почему борется Магнус, и, может, в душе даже согласен с ним.

– Что ж, хорошо. Я обойдусь без зоркого надзора леди Хелен за моим питанием. Не скажу, что не буду скучать по ее личному уходу, но, пожалуй, лучше излишне не рисковать. Нам повезло, что Гордона не опознали как воина моей «призрачной» Горной стражи. Не хочу подвергать девушку опасности.

По иронии судьбы слова короля оказались пророческими. Не успел Магнус насладиться облегчением, что Хелен не будет мучить его долгие-долгие недели, как пришла беда в виде гонца с новостью, которая все изменила.

Солнце было в зените, когда в ворота на полном скаку влетел всадник. Магнус в то время тренировался с мужчинами во дворе и не обратил на него особого внимания. Гонцы к королю прибывали постоянно. Однако он заподозрил, что что-то стряслось, когда король немедленно позвал его и Макгрегора в солнечную комнату лэрда.

Все еще грязные и потные, они вошли в покои из Большого зала. Граф предоставил комнату в королевское пользование на время его визита, и в ней обычно толклась большая Брюсова свита. Однако сейчас тут не было никого, кроме Брюса и сэра Нейла Кэмпбелла.

По их угрюмым лицам стало понятно, что новость дурная.

– У меня известие из Англии, – сказал король.

Вначале Магнус подумал, что это имеет какое-то отношение к королевской семье, которую до сих пор удерживал король Эдуард. Но вскоре до него дошло, что, принимая во внимание, кто сейчас тут присутствует, это может быть как-то связано со стражей.

Так оно и оказалось.

– Некое тело было извлечено из-под обломков в Триве.

Магнус напрягся.

– Его не опознают.

Король бросил на него скорбный взгляд.

– Боюсь, уже опознали.

Магнус покачал головой:

– Это невозможно.

– Сэр Адам Гордон был отправлен в Роксбург, чтобы удостовериться.

Магнус сел, потому что ноги вдруг отказались его держать.

– Как? – монотонно спросил он. – Я позаботился… – Он не договорил, не в состоянии произнести эти слова вслух. О них даже думать страшно. Он откашлялся, но голос все равно прозвучал натянуто: – Никто из нас не носит на задания ничего, что помогло бы нас опознать. Гордон был осторожен. Он не мог допустить подобной ошибки.

– Он и не допустил, – отозвался сэр Нейл. – Но кто-нибудь из вас знал, что у него было родимое пятно?

Ах, черт. Ему сделалось плохо.

– Да, – угрюмо сказал Макгрегор, – на лодыжке.

Сэр Нейл кивнул.

– Ну, по-видимому, такая отметина имеется не у одного его в их семье. У его деда такая была, и у его дяди сэра Адама она тоже есть.

Дурнота усилилась. Магнус не хотел верить, что все его надежды были напрасны. Его ночные кошмары стали явью.

– Если они знают правду, то почему мы ничего об этом не слышали?

Брюс поднял донесение.

– Мой источник сообщает, что они держат это дело в тайне, пока не придумают, как лучше использовать сведения. Нам повезло, что мы вообще узнали об этом.

– А как вы узнали?

Брюс пожал плечами.

– Это не важно, но у меня нет сомнений, что информация верная.

Донесения от своего секретного источника король получал не впервые. Агент, должно быть, надежный и слишком важен для короля, чтобы рассекречивать его перед стражниками. Магнус с товарищами предполагали, что это, возможно, де Монтермер, который помогал королю и раньше, в начале его правления. Но в конце концов, личность агента не имела значения. Важно было лишь то, что король поделился информацией.

Господи, это правда! Гордона разоблачили.

Если англичане узнают о Гордоне, то очень скоро выйдут на Хелен. Потенциальная угроза, маячившая со смерти Гордона, стала реальной. Всего сделанного Магнусом, чтобы защитить ее, оказалось недостаточно. Она все равно в опасности.

Во взгляде короля сквозило сочувствие.

– Возможно, беспокоиться не о чем, но в свете этих новых сведений мы должны принять меры предосторожности.

Магнус собрал в кулак всю свою решимость. Он понимал, что у него нет иного выхода.

– Леди Хелен должна сопровождать нас в поездке в качестве вашей целительницы.

Ничего другого ему не оставалось. Все резко изменилось. Он не может просто уйти. Он дал обещание защитить ее.

Хотелось бы ему, чтоб дело было только в этом. Но Магнус знал, что его обещание Гордону имеет очень мало отношения к тем сильнейшим эмоциям, которые им сейчас двигали. Желание защитить, страх от мысли, что она может оказаться в опасности – все эти эмоции порождались где-то в области сердца.