Михаил Юрьевич Медведь, начальник Главного управления по борьбе с организованной преступностью, никогда не интересовался личностями своих телохранителей. Считал, что это компетенция службы охраны ГУБО и непосредственно заместителя начальника Николая Афанасьевича Зинченко. Почему вдруг Михаил Юрьевич обратил внимание на этого парня, он и сам не знал, видимо, сработала интуиция.

Обычно генерала сопровождало пять телохранителей: два в авангарде и трое в основной группе, следовавшей в некотором отдалении. Порядок этот оставался неизменным, куда бы Михаил Юрьевич ни направлялся. На этот раз один из бойцов авангарда неожиданно проявил интерес к разговору начальника управления с министром внутренних дел, охрану которого несли «крапчатые береты» из состава ОМОНа. Медведь удивленно глянул на рослого белобрысого парня с развитыми плечами, и тот отошел к напарнику, придерживая локтем левой руки подмышечную кобуру.

– Твой? – спросил министр МВД, генерал Иван Кузьмич Жаров, одетый в штатское; разговор происходил в нижнем холле «черно-белого дома», куда обоих вызвали на совещание правительства.

– Мой, – кивнул Медведь, окинув взглядом флегматичного на вид телохранителя. И уже через минуту забыл о нем. Однако штришок этот сразу всплыл в памяти, когда он возвращался с совещания и оказался в лифте министерства один на один с белобрысым.

Генерал был одет в обычный официальный костюм: пиджак, брюки, рубашка с галстуком – и штатное оружие носил в кармане пиджака. Почуяв опасность, он сделал вид, что собирается закурить, из левого кармана достал пачку «Винстона», а в правом стал нашаривать «зажигалку». В тот же момент лифт остановился между этажами, а телохранитель выхватил пистолет «волк» с насадкой бесшумного боя.

– Велено передать, генерал, что крупная рыба тебе не по зубам. Лови мелкую, и все будет тип-топ. И назови парня, переданного вам для усиления военной контрразведки.

– Ну и аппетиты! – усмехнулся Медведь, не выказывая ни растерянности, ни страха. Глянул на оттопыривающийся карман пиджака. – Опыта у тебя не хватает, сынок. Видишь?

Охранник посмотрел вниз и округлил глаза; он был, конечно, профессионалом и все сразу понял. Ему, чтобы выстрелить, надо было еще снять пистолет с предохранителя, а генералу только спустить курок. Выстрел отбросил парня к стене лифта – пуля попала в левое бедро. Он попытался было произвести ответный выстрел, но Михаил Юрьевич не дал ему шанса, всадив пулю еще и в руку.

Завыла сирена тревоги, в коридорах послышался топот множества ног, в дверь лифта забарабанили кулаки. Над кабиной грохнуло – сорвали заблокированную дверь верхнего этажа, – гулко прогремел чей-то голос:

– Товарищ генерал! Что случилось?

– Все в порядке, – крикнул Медведь, узнав дежурного по режиму. – Саша, задержите второго авангардного и вызовите врача.

Снова топот ног, потом команда, крики, постепенно все стихло. Через минуту лифт дернулся и пошел вверх. Дверь открылась, в кабину ворвались охранники, не ожидавшие увидеть начальника в здравии. Медведь вышел, кивнув на потерявшего сознание парня – посыльного Купола.

– Придет в себя, допросите у Погребняка. Зинченко ко мне.

– Михаил Юрьевич, – сунулся к нему командир смены телохранителей, пунцовый от смущения и злости. – Это я виноват…

– Разберемся.

У себя в кабинете Медведь переоделся, осмотрел пробитый пулями пиджак, покачал головой: костюм был уже непригоден для официальных приемов. Примчавшийся заместитель смотрел на генерала как на вернувшегося с того света.

– Как это произошло, Михаил Юрьевич?

– Как в кино. Меня предупредили. – Медведь достал из бара коньяк, налил полрюмки, выпил, сел на стол. – Тебе не предлагаю, пить на работе вредно.

– А что не вредно? По-моему, и жить в наше время вредно. Что же все-таки произошло? Кто вас предупредил?

– Купол, конечно. Его насторожили наши планы, а также заинтересовал наш друг ганфайтер.

– Значит, они все знают?!

– Все не все, но кое-что знают. Разумеется, не о подключении к нам агента класса «абсолют», для этого надо иметь не семь пядей во лбу, а гораздо больше и еще высокое кресло. Министр обороны и тот ничего не знает.

– Дьявольщина!

– Ага, согласен.

Зинченко постоял немного и тоже сел. Помолчали. Свистнул интерком. Михаил Юрьевич снял трубку, выслушал, бросил трубку на рычаг.

– Молчит как партизан.

– Кто его допрашивает? Погребняк?

– Не все ли равно, парень надеется, что его вытащат.

– Ничего, ребята поработают – расколется. По какому поводу вызывали на кабинет?

– «Чистилище» ликвидировало депутата Госдумы Васильчикова. А мы в результате получили последнее «китайское» предупреждение от премьера.

– Васильчикова? Степана Петровича? Я его знаю… знал. Зачем понадобилось «Стопкриму» его убирать?

– Не имею понятия. Где твой хваленый ганфайтер? Где его голова? С ума они там посходили, что ли?! Начальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью подлавливают в его собственной резиденции! Это как понимать?!

Зинченко молчал.

– До каких пор премьер будет мне мылить шею? Я ему кто – мальчик для битья?! Все в одной луже сидим, а отмываться должен начальник ГУБО! – Медведь замолчал, сдерживаясь, глубоко вздохнул, глянул на неподвижного заместителя. – Фантомас разбушевался, да? Что будем делать, Афанасьевич?

– Работать, – без улыбки ответил Зинченко. – По закону административных джунглей, царящему в правительственных кругах, необходимо найти стрелочника. Нашли вас. Ну и что? Переживем. Краснорыжин разносит вас по одной причине.

– Какой?

– Боится. Когда я его вижу, всегда вспоминаю Козьму Пруткова. Помните у него: «Впереди стада идет круторогий баран с колокольчиком. Овцы уверены, что он знает, куда он их ведет. А баран всего лишь желает быть впереди: не пыльно и хороший выбор травы».

Генерал засмеялся. Зинченко улыбнулся в ответ:

– Сегодня мне должен звонить Соболев. Как только поговорю с ним, перезвоню вам. Разрешите поработать с напавшим на вас террористом?

– Вряд ли он много знает. Поработай, если хочешь, но займись охраной. Как он мог внедриться? Или его просто купили?

– Скорее всего. Не беспокойтесь, Михаил Юрьевич, больше такого не случится.

Генерал открыл папку и углубился в бумаги.