за мной! — скомандовал Сабин, перепрыгивая через борт триремы, чей нос угрожающе опустился вниз под тяжестью тонущей квинквиремы. — Нужно как можно дольше не подпускать их близко!

На его призыв откликнулись около пятидесяти лучников из числа матросов и бывших рабов.

— Мы заберем с собой всех раненых, даже бывших рабов! — как можно громче крикнул Гейдрес, чтобы быть услышанным. — Как там наш великан?

Магн опустился на колени рядом с Ситалком. Увы, огромный фракиец не подавал признаков жизни.

— Он мертв, — честно ответил Магн.

— Все равно берем его с собой, даже мертвого. Царица наверняка захочет похоронить его с воинскими почестями. Дренис!

— А где Ротек? — спросил Веспасиан. В суматохе сражения он совершенно забыл про жреца.

— Я оставил его на корме вместе с Артебудзом, — ответил Магн, глядя, как Гейдрес и Дренис уносят бездыханное тело Ситалка. Тем временем оставшиеся матросы и бывшие рабы в спешном порядке искали среди мертвых тел раненых.

— Я приведу его. А ты пока возьми наши вещи и, главное, не забудь про свиток.

Магн даже не сдвинулся с места.

— Давай, не то мы последуем за ним!

Его слова привели Магна в чувство. Стряхнув с себя оцепенение. он бросился в крошечную каюту на корме, чтобы забрать их вещи.

Вокруг тонущей квинквиремы, покачиваясь на волнах, плавали мертвые тела. Тем временем ватерлиния поднялась до самой мачты, с которой торопливо слезал матрос, отправленный снять с нее фракийский царский штандарт. Несмотря на царящий вокруг хаос, Веспасиан легко нашел Артебудза. Тот тащил упирающегося Ротека к триреме. В следующее мгновение над их головами засвистели стрелы — это пираты на второй триреме открыли по ним огонь, пытаясь воспрепятствовать захвату фракийцами первой.

Внезапно квинквирема содрогнулась — это Гейдрес перерубил ближайший к носу канат, чтобы тонущий корабль с меньшей силой тянул за собой трирему. Та уже сидела в воде настолько низко, что расстояние от ватерлинии до весельных отверстий было шириной в ладонь.

— Поторопись, Артебудз! — крикнул Веспасиан, пытаясь удержать равновесие.

— Он упирается, господин, — ответил Артебудз, с трудом волоча спотыкающегося жреца по зловеще накренившейся палубе.

— Работай ногами, вонючий хорек! — бросил жрецу Веспасиан, хватая его за тунику. — В чем дело? С какой это стати ты не хочешь покидать проклятый корабль?

— Мои боги спасут меня, если только я останусь на фракийском корабле! — взвизгнул Ротек. Его налитые кровью глаза сверкали религиозным рвением. — Пираты со второго корабля вас всех убьют, но я останусь здесь и спасусь!

— Хватит пороть чушь, — рассмеялся Веспасиан, когда они наконец добрались до борта тонущего судна. — Не представляй ты для меня такую ценность, я с удовольствием оставил бы тебя здесь и посмотрел, придут за тобой твои бесценные боги или нет.

— Я же сказал вам, что этому кораблю никогда не доплыть до Рима.

— Такое предсказать нетрудно, — ответил Веспасиан со зловещей усмешкой, перетаскивая жреца через борт. — Рим — не порт. До Рима кораблю и впрямь не доплыть, потому что он держит путь в Остию. Так что плевал я на тебя и твои предсказания.

Поднатужившись, на пару с Артебудзом они перебросили жреца на трирему, где тот с громким криком упал на палубу. Артебудз запрыгнул следом и потащил Ротека дальше.

Гейдрес тем временем обрубил канат на корме, и квинквирема качнулась снова. Те, кто еще оставался на палубе, заскользили по ней вниз.

— Во имя великой матери Бендис, поторопитесь! — крикнул он. — Я не могу больше ждать!

С весельной палубы пиратского судна уже раздавались испуганные крики рабов: на их глазах вода уже подбиралась к отверстиям, грозя в любой момент хлынуть внутрь. Тем временем над головами фракийцев со свистом проносились выпущенные пиратами стрелы. На борт триремы, один за другим, высаживались вооруженные луками матросы и их неожиданные союзники. Вскоре дуэль лучников достигла наивысшей точки. Под напором фракийских стрел первая трирема была вынуждена отойти.

Наконец на трирему запрыгнули последние матросы. К Веспасиану присоединился Магн, тащивший мешки с их вещами. Через секунду они вместе перепрыгнули через борт на палубу триремы.

Обреченную квинквирему последним покинул Раскос, захватив с собой окованный железом ларец и рупор. Как только он ступил на палубу триремы, Гейдрес и Дренис обрубили последние канаты. Трирема, словно поплавок, тотчас дернулась вверх, едва не выскочив из воды, а затем с громким плеском вновь опустилась на воду. Двести с чем-то фракийцев и бывших рабов все как один потеряли равновесие и растянулись на палубе. Этим моментом воспользовались пираты, чтобы обрушить на беглецов очередной залп стрел. В результате многие остались лежать на забрызганных кровью досках.

Веспасиан кое-как поднялся на ноги. В следующий миг рев ветра заставил его обернуться. Позади него корма квинквиремы встала вертикально, приподнявшись над волнами на семьдесят футов. Не выдержав напора воды, мачта, словно тростинка, переломилась пополам. С палубы вниз, словно черепица с крыши дома, посыпались мертвые тела, с плеском падая в море. По мере того, как вода наполняла брюхо корабля, из весельных отверстий начал подниматься отвратительный смрад. Квинквирема все глубже погружалась в море. Под напором воды ее деревянные части натужно стонали и скрипели, в то время как морская пучина под радостные вопли бывших гребцов продолжала жадно засасывать некогда гордое судно в царство Посейдона.

Последний всплеск, и море сомкнулось над квинквиремой, резко качнув при этом соседнее судно. Сражение лучников, которое временно прекратилось, пока экипажи обеих трирем, в ужасе затаив дыхание, наблюдали за агонией тонущего корабля, возобновилось с новой силой, и Сабин был вынужден приказать своим лучникам увеличить частоту залпов. Его истошный крик возымел действие. Вскоре пиратский корабль был вынужден отгрести назад под смертоносным ливнем фракийских стрел. Еще пара залпов, и Сабин приказал прекратить обстрел. Теперь триремы разделяло около ста шагов. Этого расстояния было недостаточно, чтобы развить необходимую скорость и обломать противнику весла, не говоря уже о том, чтобы протаранить корпус судна, и слишком много, чтобы стрелы могли нанести хоть сколько-нибудь ощутимый вред. Сражение зашло в тупик. Обе стороны ждали развязки.

Теперь на палубе захваченной фракийцами триремы собралось более двухсот пятидесяти человек, многие из которых были вооружены луками. Взять на абордаж такое судно — задача не из простых. С другой стороны, имеющихся на борту припасов вряд ли хватит, чтобы им дойти до Остии. Веспасиану было ясно: они должны захватить трирему пиратов или, по крайней мерс, пока она не потонула, взять с нее запасы провизии. Для этого им следовало двигаться вперед. Они же оставались на месте, а их весла неподвижно свисали в воду. И тогда Веспасиан бросился на корму, где уже