– Эта борьба, – продолжал Потт, – будет длиться, сколько у меня хватит сил, здоровья и той доли таланта, которой я одарен. От этой борьбы, сэр, пусть она даже внесет смятение в умы людей и разожжет страсти, пусть они не смогут из-за нее выполнять повседневные обязанности, – от этой борьбы, сэр, я не откажусь, пока не раздавлю своей пятой «Итенсуиллский независимый». Я хочу, сэр, чтобы Лондон и вся страна знали, что на меня можно положиться, что я их не покину, что я решил биться, сэр, до конца!

– Ваше поведение, сэр, очень благородно, – произнес мистер Пиквик и пожал руку великодушному Потту.

– Я вижу, сэр, вы человек умный и талантливый, – сказал мистер Потт, едва переводя дух после своей пылкой патриотической декларации. – Я в высшей степени счастлив, сэр, познакомиться с таким человеком.

– А я, – ответил мистер Пиквик, – весьма польщен таким мнением. Разрешите мне, сэр, познакомить вас с моими спутниками, корреспондентами клуба, основанием которого я могу гордиться.

– Я буду в восторге, – сказал мистер Потт.

Мистер Пиквик удалился и, вернувшись со своими друзьями, представил их по всем правилам редактору «Итенсуиллской газеты».

– Теперь, дорогой мой Потт, – сказал маленький мистер Перкер, – возникает вопрос, как нам поступить с нашими друзьями.

– Полагаю, мы можем остановиться в этой гостинице, – сказал мистер Пиквик.

– В гостинице нет ни одной свободной кровати, уважаемый сэр, ни единой кровати.

– Чрезвычайно затруднительное положение, – заметил мистер Пиквик.

– Чрезвычайно! – подтвердили его спутники.

– Мне пришел в голову один план, – сказал мистер Потт, – который, мне кажется, можно с успехом привести в исполнение. В «Павлине» есть две кровати, а я беру на себя смелость заявить от имени миссис Потт, что она рада будет дать пристанище мистеру Пиквику – и одному из его друзей, если два других джентльмена не возражают против того, чтобы им со слугою устроиться в «Павлине».

После некоторых настояний со стороны мистера Потта и повторных отказов со стороны мистера Пиквика, не считавшего возможным причинять неудобства или хлопоты любезной супруге мистера Потта, было решено, что это единственно осуществимый план, на каком можно остановиться. На нем и остановились, а засим, пообедав вместе в «Городском Гербе», друзья расстались: мистер Тапмен и мистер Снодграсс пошли к «Павлину», а мистер Пиквик и мистер Уинкль направили свои стопы к дому мистера Потта, условившись заранее, что утром они все соберутся в «Городском Гербе» и будут сопровождать процессию почтенного Сэмюела Сламки до того места, где будут провозглашаться кандидаты.

Семейный круг мистера Потта ограничивался им самим и его женой. У всех, кого мощный гений вознес на большую высоту, обычно имеется какая-нибудь маленькая слабость, несовместимая с основными чертами их характера и тем более примечательная. Если мистер Потт имел какую-нибудь слабость, то, быть может, заключалась она в том, что он, пожалуй, слишком подчинялся влиянию своей жены, которая, не без презрения, главенствовала над ним. Мы не считаем себя вправе как-либо подчеркивать этот факт, ибо в данном случае самые пленительные уловки миссис Потт были пущены в ход для встречи двух джентльменов.

– Моя дорогая, – сказал мистер Потт, – мистер Пиквик... мистер Пиквик из Лондона.

Миссис Потт ответила на отеческое рукопожатие мистера Пиквика очаровательной улыбкой; мистер Уинкль, который вовсе не был представлен, шаркал ногами и кланялся, забытый в темном углу комнаты.

– Потт, друг мой... – сказала миссис Потт.

– Жизнь моя! – отозвался мистер Потт.

– Пожалуйста, представь другого джентльмена.

– Тысяча извинений! – сказал мистер Потт. – Разрешите... миссис Потт, мистер...

– Уинкль, – подсказал мистер Пиквик.

– Уинкль! – повторил мистер Потт, и церемония представления была закончена.

– Мы должны извиниться перед вами, сударыня, – начал мистер Пиквик, – в том, что без всякого предупреждения нарушаем ваш домашний покой.

– Прошу вас, не говорите об этом, сэр, – с живостью отвечала дражайшая половина мистера Потта. – Уверяю вас, для меня настоящий праздник увидеть новые лица! Я живу изо дня в день и неделю за неделей в этом скучном месте, никого не видя.

– Никого, дорогая моя! – лукаво воскликнул мистер Потт.

– Никого, кроме тебя, – резко отпарировала миссис Потт.

– Знаете, мистер Пиквик, – сказал хозяин в пояснение к жалобе своей жены, – мы до известной степени лишены многих развлечений и удовольствий, которыми могли бы пользоваться при иных условиях. Мое общественное положение редактора «Итенсуиллской газеты», тот вес, каким эта газета пользуется в стране, мое постоянное пребывание в водовороте политики...

– Пи, друг мой... – перебила миссис Потт.

– Жизнь моя... – отозвался редактор.

– Мне бы хотелось, друг мой, чтобы ты попробовал найти какую-нибудь тему для разговора, в которой джентльмены могли бы принять участие.

– Но, милочка... – с великим смирением возразил мистер Потт, – мистер Пиквик этим интересуется.

– И благо ему, если он может этим интересоваться, – выразительно сказала миссис Потт. – А мне до смерти надоела ваша политика, ссоры с «Независимым» и весь этот вздор. Я просто удивляюсь, Пи, что ты лезешь со своими глупостями!

– Но, дорогая моя... – начал мистер Потт.

– Ах, вздор, и слушать не хочу, – прервала миссис Потт. – Вы играете и экарте, сэр?

– Я буду счастлив научиться под вашим руководством, – ответил мистер Уинкль.

– В таком случае придвиньте вон тот столик к окну, чтобы я не слыхала больше об этой прозаической политике.

– Джейн, – сказал мистер Потт служанке, которая внесла свечи, – пойдите вниз в контору и принесите мне пачку номеров «Газеты» за тысячу восемьсот двадцать восьмой год. Я хочу прочесть вам, – добавил редактор, обращаясь к мистеру Пикнику, – я хочу прочесть вам сейчас несколько передовых статей, которые я написал в то время о затее Желтых, задумавших назначить нового сборщика пошлин у одной из наших застав... Полагаю, они вас развлекут.

– Да, мне бы очень хотелось послушать, – сказал мистер Пиквик.

Была доставлена пачка газет, и редактор сел рядом с мистером Пиквиком.

Мы тщетно рылись в записной книжке мистера Пиквика в надежде найти хотя бы краткое изложение этих прекрасных статей. Мы имеем все основания предполагать, что он был в полном восхищении от силы и свежести их стиля; во всяком случае мистер Уинкль отметил тот факт, что глаза мистера Пиквика были закрыты, как бы от чрезмерного удовольствия, все время, пока длилось чтение.

Приглашение к ужину положило конец игре в экарте и ознакомлению с красотами «Итенсуиллской газеты». Миссис Потт была в прекраснейшем состоянии духа и в высшей степени любезна. Мистер Уинкль успел в значительной мере снискать се расположение, и она не задумалась сообщить ему конфиденциально, что мистер Пиквик – «прелестный старичок». Это выражение отличается фамильярностью, которую очень немногие из тех, кто был близко знаком с этим колоссального ума человеком, осмелились бы себе позволить. Однако мы его сохранили, ибо оно является трогательным и убедительным показателем того уважения, с каким относились к нему все слои общества, и той легкости, с какой он находил путь ко всем сердцам и чувствам.