Катя вспомнила, какие клыки были у тролля. Побольше, чем у овчарки. Такими клыками не то что руку – ногу отгрызть можно.

– Это… Хищник… он ее съел, да? – заикаясь, спросила она.

– Не думаю. Он предпочитает свежее мясо, – Карлссон выпрямился, держа в руках нечто, напоминающее игрушечный кораблик.

– А тебе рука зачем? – не удержалась Катя.

– Для работы, – ответил Карлссон, не вдаваясь в подробности.

«Для ворожбы, зелье варить. Знаем-знаем, читали. Ну точно, он колдун», – подумала Катя.

Ей всё еще было страшно, но это был другой страх – будоражащий… и возбуждающий… С другой стороны, возиться с такими омерзительными предметами, как эта рука, ей совсем не хотелось.

«Нет, пожалуй, я не буду у него ничему учиться, – решила Катя. – Я только посмотрю, как он это делает…»

Карлссон между тем поставил «кораблик» на стол рядом с рукой.

– Попробуем еще раз… – пробормотал он. – Без спешки…

Катя села на табурет, облокотилась на край стола, пытаясь в блеклом свете лампы разглядеть, что там затевает «колдун».

Кораблик при ближайшем рассмотрении оказался именно корабликом. Игрушечной лодочкой, вырезанной довольно искусно и украшенной вдоль бортов руническими знаками. У кораблика была мачта с поперечиной, а вместо паруса – прядь светлых-светлых волос. Катя протянула руку к игрушке, собираясь рассмотреть ее поближе. Волосы на мачте зашевелились и приподнялись, словно наэлектризованные.

«Статический заряд», – мысленно определила Катя почерпнутое из школьной физики.

Еще она подумала, что лодочка эта ей почему-то не нравится. Была она какая-то неприятная… Как лежащая рядом отгрызенная рука.

– Не трогай!!!

Окрик Карлссона застал ее врасплох. Катиной нервной системе и так досталось сегодня. Она дернулась и опрокинула лодочку на бок.

– Сказал ведь: ничего не трогай! – сердито проговорил Карлссон, возвращая лодочку в прежнее положение. – Если…

И вдруг замолчал, завороженно уставившись на вставшую дыбом прядь-парус…

* * *

– Значит, всё-таки сид… – пробормотал Карлссон по-шведски, глядя на подсказчик. Волосяной парус раздувался, как будто под порывом ветра. «Ветер» несомненно дул в направлении руки. – Да, определенно, зацепил…

* * *

Катя наблюдала за его манипуляциями, обиженно выпятив губку.

– Думаешь, я совсем криворукая? Я игрушек и в детстве не ломала, – едко сказала она.

– Это не игрушка, – рассеянно произнес Карлссон, созерцая лодочку. – Это подсказчик. Инструмент такой…

– А что она подсказывает?

– Так, кое-что. Видишь?

Он продемонстрировал Кате шевелящиеся волоски.

– Да это просто статическое электричество!

– Какое еще электричество?

– Ты что, физики совсем не знаешь? А еще мужчина! – несколько высокомерно заявила Катя. – Во мне накопился статический заряд. Вот он и притягивает ко мне волоски, когда ты их ко мне подносишь!

– При чем тут ты? – досадливо пробормотал Карлссон. – Вот носитель! – Он ухватил оторванную руку и поднес к лодочке. – Ты тут совершенно ни при…

Волоски не шевельнулись.

– Ну вот! Что я тебе говорила! Это они на меня реагируют! Наверное, эта блузка всё-таки синтетическая, – проворчала Катя. – А написано – стопроцентный хлопок…

Карлссон отшвырнул руку и поднес лодочку к Кате. Медленно провел корабликом от Катиного плеча – к кисти. И волоски послушно взмыли вверх.

– Ну что, убедился? – с чувством превосходства сказала Катя. – И нечего со мной спорить!

Карлссон очень осторожно поставил лодочку на стол, повернулся – и Катя увидела его глаза. Обычно маленькие, прищуренные, глаза эти расширились и были сейчас очень похожи на глаза страшного тролля. И даже, кажется, чуточку светились.

– Убедился, – негромко произнес Карлссон. От звука его голоса у Кати по спине прошел озноб. – На тебе – метка сида.

Вот теперь Кате стало действительно страшно. Тролли, колдуны, отгрызенная рука… все эти ужасы могли свести с ума кого угодно… но они не касалось лично ее.

– Какая еще метка? – прошептала она, попятившись. – Какой сид? Не знаю я никакого сида… Карлссон, ты что?

– Сид! – Карлссон оказался рядом, взял ее за плечи и легонько встряхнул.

От этого «легонько» зубы Кати лязгнули, а ноги на мгновение оторвались от пола.

– Сид! Вы называете их эльфами! Когда он тебя пометил? Где он?

– Эльфов не бывает… – прошептала Катя. И вспомнила тролля…

«Если есть тролли, значит, должны быть эльфы…»

– Отпусти, мне больно!

– Прости, – Карлссон разжал пальцы.

«Как пить дать синяки останутся», – подумала Катя.

– Где это было? – гнул свою линию Карлссон. – Вспоминай!

Катя добросовестно порылась в памяти, но никаких эльфов там не обнаружила.

– Слушай, давай завтра! – жалобно попросила она. – Мне плохо. Столько всего… Я высплюсь и завтра же с утра начну искать твоего эльфа.

– Катя! – Карлссон снова взял ее за плечи, но на этот раз достаточно бережно. – Это нельзя откладывать! Опасно! Вот здесь… – Он накрыл своей лапищей Катину кисть вместе с запястьем. – …На тебе – метка сида. Постарайся вспомнить: это очень важно!

Никогда он не говорил с Катей таким завораживающим голосом. Катя почувствовала: еще немного – и она бросится на поиски эльфов прямо сейчас, в два часа ночи.

Нет, ну что за бред!

– Завтра! – решительно объявила она. – Завтра утром я всё узнаю! А сейчас я пойду спать!

Карлссон, казалось, удивился.

– Это очень важно! – повторил он уже не так проникновенно.

– Я понимаю, – спокойным голосом (хотя внутри у нее всё тряслось) сказала Катя. – Завтра, Карлссон. А сейчас я ухожу. Ты меня проводишь?

«Как знать, может, этот саблезубый тролль всё еще караулит ее на крыше?»

– Останься у меня! – потребовал Карлссон. – Если сид где-то близко – это очень, очень опасно!

– Ну уж нет! – заявила Катя.

Перспектива ночевать на полу, в компании мышей, в такой грязище придала ей решимости.

– Тогда я сегодня буду ночевать у тебя! – заявил Карлссон.

– Это – пожалуйста! Свободных полов у меня сколько хочешь! – съязвила она.

Но на самом деле она была рада. Мифических «сидов» (она, наконец, вспомнила, что Карлссон уже употреблял это слово, когда объяснял балладу о рыцаре-эльфе) Катя совершенно не боялась, а вот клыкастый монстр… Он ведь хотел сожрать ее… и он может вернуться!