Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кико, зачем он это сделал? Зачем наплел мне всю эту чушь? Я понимаю, конечно, что в Голливуде липовые биографии у всех и каждого, но…
— Не знаю. Может, его история правдива, а сходство с эпизодом из «Бэтмена» — всего лишь случайность. Мне и не такие совпадения встречались. Да и тебе, наверное, тоже.
На споры у Доун не было сил. Батарейка кончилась, мозг отключился. Перегрузка.
— Может, пора поехать ко мне и поспать хоть немного? — предложил телепат.
Наверное, он прав. Лучше подумать обо всем завтра, на свежую голову.
«Точно, — подумала Доун, чувствуя, что глаза жжет от усталости. — Нужно дать себе время переварить информацию, может, тогда в ней появится какой-то смысл».
Скрипнула дверь. Из подвала вышла Брейзи и, опустив глаза, направилась к Доун. В руках у нее была открытая шкатулку из красного дерева. На синем бархате лежал набор крошечных сюрикенов.
Метательные звездочки. Оружие ниндзя.
— Пока не забыла, вот тебе еще одна игрушка. — Брейзи наклонила шкатулку, демонстрируя серебряные лезвия. — Только что закончила.
Доун потрогала одну звездочку, стараясь не касаться острых зубцов. По краю сюрикена была выгравирована какая-то надпись очень мелкой вязью.
— Что здесь написано?
— Строчки на латыни, из католической молитвы, защищающей от зла. Я знала, что ты работала на съемках фильма «Ниндзюцу», вот и подумала, что сюрикены тебе придутся по вкусу.
С этими словами Брейзи пихнула шкатулку ей в руки. Доун поняла, что коллега не хочет ее обидеть, а просто стесняется. В этом было нечто… трогательное, если это слово вообще применимо к Брейзи.
— Мне? — спросила Доун.
— Ну да. Я знала, что ты умеешь с ними обращаться, и приспособила их под твои нужды. Покрыла их серебром, но постаралась не нарушить центр тяжести. Еще они обработаны святой водой, хотя процедуру время от времени придется повторять. Стоит одной из этих штучек засесть в шкуре вампира… и фью-у-у! По идее. Святая вода попадет в систему кровообращения, а оттуда — во внутренние органы.
Доун не знала, что и сказать. Она не привыкла получать подарки.
— Спасибо, — выдавила она наконец, уговаривая себя не сделать какой-нибудь глупости. Заплакать, например. После всего, что ей пришлось пережить в последние дни, когда удары сыпались на нее со всех сторон — то на голову, а то и под дых — слезы подступали от каждого пустяка.
— Не за что, — ответила Брейзи.
Когда Доун подняла глаза, то увидела только напряженную спину, торопливо удаляющуюся в сторону подвала.
Кико разглядывал оружие, поминутно ахая от восхищения.
— Вот это вещь! Оружие-невидимка! — Он сделал вид, что бросает сюрикен. — К черту рукопашные и громоздкие колья. К черту револьверы — от них один только грохот. Вот оно — самое крутое оружие. Да здравствуют ниндзя!
Старина Кико в своем репертуаре: нашел себе новую игрушку и забыл обо всем на свете. Его детское восхищение было так трогательно, что на глаза Доун снова навернулись слезы.
Все, пора спать. Пара часов — и она снова будет в норме. Видимо, Кико заметил, что она вот-вот расклеится.
— Доун?
— Тяжелый день, — сдавленно прошептала она.
— Это точно. — Он потянулся, собираясь похлопать ее по плечу.
И едва коснувшись ее, замер.
— Кико?
В его глазах застыл ледяной ужас. Рот раскрылся в крике, но из горла вырвался только слабый булькающий звук.
Она попыталась обнять его, успокоить, но телепат вцепился в нее мертвой хваткой, словно утопающий — за соломинку.
«А, черт… Майка Фрэнка!»
— Брейзи!
Истошный вопль Доун, видимо, долетел даже до подвала, потому что через несколько секунд в дверях появилась Брейзи. Как только ее взгляд упал на застывшего от ужаса Кико, она пинком закрыла дверь и бросилась помогать Доун: рванула ясновидца за плечи, и его пальцы наконец разжались. Кико отлетел назад и попал в объятия Брейзи. Его трясло.
— Как он? — спросила Доун.
Майка Фрэнка растянулась, из-под ворота выглядывал черный лифчик. Она боялась спросить о том, что случилось.
Впрочем, и так все понятно — Кико видел Фрэнка.
Брейзи осторожно похлопала лилипута по щекам, но тот по-прежнему смотрел перед собой пустым, остановившимся взглядом. Его челюсть безвольно отвисла.
— Фрэнк жив, — произнес он вдруг.
Брейзи вскрикнула. Доун зажала майку в кулак. Жив? Она не ослышалась? Боже, умоляю тебя… Несмотря на повисшее в воздухе напряжение, женщины переглянулись, связанные общей надеждой. А затем Кико вздрогнул и прохрипел:
— А-а-а-а… больно… очень больно…
Доун рухнула на колени рядом с ним.
— Больно… больно! — кричал телепат, извиваясь в объятиях Брейзи.
Актриса заплакала и прижала его крепче, баюкая его, словно он был самим Фрэнком.
Но глаза Доун оставались сухими. Теперь не время. Разгадка слишком близка. Она сидела и напряженно ловила каждое слово жутких откровений Кико.
— Боль, боль… Доун, где Доун?
Она наконец поняла, что происходит. Раньше он просто считывал эмоции, а теперь впал в транс. Кико корчился от чужой боли. В уголке его губ повисла ниточка слюны. Доун отерла ему рот — почему-то его беспомощность ее задела.
— Я тут, папа, — выдавила она.
— Доун. — Кико перевел взгляд на нее, но было ясно, что он ее не видит. — Я искал Робби… пришел в «Баву» и…
Он судорожно дернулся, вырвался из рук Брейзи и бросился бежать. Доун успела его перехватить. Она сжала его плечи и заглянула ему в глаза. Только бы он не замолчал!
— «Бава», — напомнила она. — И что?
— Приманка, — произнес Кико и его взгляд наконец сфокусировался на лице Доун.
Брейзи вздрогнула и отползла назад. На ее лице появилось то же выражение, что и вчера, когда она увидела фотографию в спальне Фрэнка.
Телепат качал головой. Его взгляд смягчился. Он протянул к ней руки умоляющим жестом и сказал:
— Я был приманкой, на которую тебя поймали.
Смысл последней фразы Доун поняла не сразу. Сначала ей показалось, что Кико говорит на каком-то иностранном языке. Одна бесконечная секунда сменялась другой, а Доун все никак не могла сообразить, что означают его слова.
Медленно, словно в вакууме, Доун повернула голову. Посмотрела на Брейзи и увидела, что та прячет глаза. Знала ли она о Фрэнке? А, может быть, они с Голосом?…
Внезапно Кико судорожно вздохнул. Взгляд Доун метнулся в его сторону. Ясновидец сидел, растерянно моргая. Его зрачки сузились до обычных размеров — Кико понемногу возвращался в реальный мир. К Доун, которая, вопреки своему жизненному опыту, чуть было не решила, что новому знакомому можно доверять.