Питт нахмурился, словно не замечая взрыва гнева у коллеги. Он знал, что тот прав; он сам видел страх в глазах людей, слышал их резкие голоса, а в них – недоверие, беззащитность и упрек.

– А этот кабриолет, откуда он? – Питт выпрямился в кресле.

Вопрос застал Телмана врасплох, но он постарался скрыть это.

– Мы еще не знаем. Нет особых примет, трудно опознать.

– Что ж, скоро станет известно, кто его хозяин, но не похоже, чтобы кондуктор омнибуса ехал с работы домой в коляске, – задумчиво произнес Питт. – Отсюда вопрос: как он в ней оказался?

– Так же маловероятно, что коляска принадлежала нашему маньяку. – Телман иронично скривил губы. – Он слишком хитер.

Питт снова откинулся на спинку кресла и сам не заметил, как предложил Телману сесть.

– Опять же возникает вопрос: зачем ему понадобилась коляска? Если она не принадлежит ни ему, ни убитому, что ж, можно предположить, что он украл ее. Однако зачем ему для убийства понадобилась коляска?

– Чтобы перевезти тело из одного места в другое, – ответил Телман. – Что означает, что он мог убить его где угодно, как Арледжа.

– Да, но это означает, что убийство совершено в таком месте, которое могло выдать убийцу или где рискованно было оставить труп, – промолвил Питт, словно разговаривая сам с собой.

– То есть где его могут слишком быстро обнаружить, не так ли?

– Возможно. На какой остановке вышел кондуктор из последнего омнибуса?

– Шепердс-буш, Силгейт-лейн.

– Довольно далеко от Гайд-парка, – заметил Питт. – Он там живет?

– В четверти мили от остановки.

– Ему явно не нужна была двуколка, чтобы преодолеть эту четверть мили. Надо порасспросить, не пропала ли у кого поблизости коляска. Это не займет много времени.

Телман, немного расслабившись и откинувшись на спинку стула, предвосхитил следующий вопрос.

– Мы еще не знаем, где было совершено убийство, но произошло оно в этом районе. Либо убийца оглушил жертву ударом и отвез в коляске туда, где мог довести свое дело до конца. Не так-то просто отрубить человеку голову – надо размахнуться и рассчитать силу удара. – Он мрачно покачал головой. – Но ясно, что это произошло не в коляске. Маньяк мог просто куда-то его отвезти и, отрубив голову, снова положил тело и голову в коляску и поехал в Гайд-парк. Зачем он все это проделал? Со всех сторон, как ни гляди, непонятно.

– Значит, есть что-то, чего мы пока не знаем, – резонно заметил Питт. – Постарайтесь узнать это, Телман.

– Да, сэр.

Инспектор встал, но не торопился уходить. Томасу даже захотелось спросить его, есть ли у него вопросы, но он решил не делать этого.

– Знаете, – медленно сказал Телман, – я до сих пор не уверен, маньяк ли это. Даже сумасшедший отбирал бы своих жертв по какому-либо признаку – например, по месту жительства, работы или по внешности. Что-то должно же было действовать на него и побуждать к убийству. Но мы теперь знаем, что ни признак места, ни сходство внешности значения не имели. Жертвы мало похожи друг на друга. – Он снова сел и свободно откинулся на спинку стула. – Первые двое – возможно, хотя Уинтроп – крупный мужчина, а Арледж худ и лет на пятнадцать моложе. Кондуктор омнибуса мал ростом, лыс, широкоплеч и с солидным брюшком. На нем была его кондукторская униформа, так что за джентльмена его не примешь. Вообще его можно было принять только за того, кем он был на самом деле. – Телман даже нахмурился – так раздражала его эта загадка. – Зачем, черт возьми, понадобилось убивать кондуктора омнибуса?

– Не знаю, – так же мрачно признался Питт. – Если только он не оказался свидетелем этих убийств. Но как об этом мог узнать маньяк, это выше моего понимания.

– Шантаж? – предположил Телман.

– Как? – Питт откинулся на спинку кресла, размышляя. – Даже если он и видел убийство, то едва мог узнать убийцу и уж тем более не ведал, где его можно найти.

– Возможно, ему все же это удалось, – тоже раздумывая, медленно произнес Телман, многозначительно округлив глаза. – Что, если наш маньяк из тех, кого легко узнать любому?

Питт мгновенно сел прямо.

– Кто-то хорошо известный?

– Вот и объяснение, почему он убил кондуктора омнибуса! – Голос у Телмана окреп, лицо выражало удовлетворение.

– А другие? – спросил Томас. – Уинтроп, Арледж?

– Тут есть какая-то связь, – упрямо настаивал на своем Телман. – Я еще не знаю какая, но она есть. Где-то в его безумном мозгу эта связь существует и связывает этих двоих.

– Будь я проклят, если я что-нибудь понимаю, – признался Питт.

– Я найду ее, – сквозь зубы процедил Телман. – Я сделаю все, чтобы этот ублюдок кончил свою жизнь на виселице.

Питт благоразумно воздержался от комментариев.

Бурю вызвали сообщения в дневных выпусках газет. Убийства в Гайд-парке продолжали занимать первые полосы всех газет. Многословие сообщений не могло скрыть паники.

Около часу дня дверь кабинета Питта на Боу-стрит с грохотом распахнулась, и на пороге появился помощник комиссара городской полиции Фарнсуорт. За его спиной продолжала качаться на петлях не закрытая им дверь. Два красных пятна на скулах помощника комиссара полиции еще больше подчеркивали глинистую бледность его лица.

– Что вы намерены делать с этим, черт побери, суперинтендант Питт? Маньяк гуляет по городу, безнаказанно убивает людей! Три обезглавленных трупа, а вы до сих пор не знаете, кто он? – Он навис над столом Питта и впился в него разъяренным взглядом. – Из-за вас позор некомпетентности ложится на всю полицию. У меня опять был лорд Уинтроп; бедняга справедливо требует отчета о том, что мы сделали для того, чтобы поймать убийцу его сына. А что я могу ему сказать? Ничего! Я стоял перед ним, как дурак, и только извинялся. Все только и говорят об этом – на улицах, в клубах, дома за ужином, в театрах, на работе; даже песенки появились. Представляете, их уже поют в мюзик-холлах, с эстрады… Мы стали посмешищем, Питт! – В волнении и ярости он то и дело сжимал кулаки. – Я доверял вам, а вы меня подвели. Я поверил Драммонду, что вы свое дело знаете, как никто, но, похоже, эта работа вам не по плечу. Вы к ней не готовы!

Питт не защищался, это было бесполезно. Его снова охватили былые сомнения, хотя он не представлял, кто на его месте мог бы сделать больше, тем более Драммонд, который никогда не был детективом. И еще меньше сам Фарнсуорт.

– Если вы хотите передать ведение расследования кому-то другому, сэр, то вам лучше сделать это сейчас же, – холодно сказал он помощнику комиссара. – Я передам ему всю имеющуюся на сегодня информацию и расскажу, в каких направлениях мы намеревались далее работать.

Фарнсуорт этого не ожидал. Меньше всего его устраивал такой ответ.

– Не говорите глупости, суперинтендант. Вы не можете так просто снять с себя ответственность и уйти, – еще пуще рассердился он, побледнев и даже отступив назад. – Какой информацией вы располагаете? Судя по словам вашего инспектора, ее не так уж много.