Про наемников я не говорил.

— А разница? Больной на голову ублюдок нанял кондотьеров, чтобы те заметали следы!

— И еще нанял группу, которая подбирала ему жертв? И еще одну, которая шлялась по кабакам и распускала слухи. И следила за слишком умными инквизиторами, которые ведут дело? И с таким количеством помощников, которые ему ничем не обязаны, кроме звонкой монеты, а наемники — те еще трепачи, умудрился так долго водить за нос и судебную инквизицию, и городскую стражу?

Говорил он мягко, не повышая голоса, но смотрел на молодого человека жестко и требовательно. И закончил тем же вопросом, с которого и начал.

— Не слишком ли много помощников под рукой у безумного убийцы, инквизитор Карелла?

Роберто задумался. Он и до слов Праведника видел и понимал больше, чем был готов признать. С горячностью молодости, он просто отбрасывал не вписывающиеся в общую картину детали, грозящие к тому же, эту картину разрушить. Теперь же правда вылезала из-за углов его разума и неприятно-назойливо лезла прямо в глаза.

— И что это значит? — спросил он, наконец. Уже осознав масштаб происходящего, но малодушно не желая озвучивать свои мысли.

Мерино ответил.

— Заговор.

— Праведник у нас везде заговор найдет. — тут же хмыкнул Бельк. Он явно ждал от друга этого слова.

— У тебя есть иные объяснения?

Бельк поднял руки.

— Никаких иных объяснений и быть не может! Если смотреть на происходящее в городе через слова нашего, кхм, гостя, то выходит вот что. Три группы агентов прикрывают безумца, который режет женщин, намеренно оставляют следы его преступлений на виду у всего города, и старательно доносят до каждого обывателя истории зверств этого самого безумца.

— Зачем им этот убийца? — с сомнением произнес северянин. — Проще ведь самим.

Мерино пожал плечами:

— Свои руки марать не хотели? Демоны знают! Но цель у них такая — посеять страх. Чтобы добрые горожане превратились в неуправляемое стадо лесных зверей, бегущих от пожара. И, надо сказать, им вполне удается, верно?

Вопрос трактирщик адресовал Роберто. Тот угрюмо кивнул. Он видел по службе, как понимал и Мерино из общения с людьми, каким угрюмым становится город. Как он пустеет, едва опускается ночная темнота, как болотной змеей ползет по его улицам страх. Как звучат голоса обывателей, требующих от властей поимки убийцы. Еще негромко. Пока негромко.

— Часть наемников используют втемную. — продолжил рассуждать Мерино. — Чтобы они, в случае провала, не смогли ничего особо рассказать. Это, кстати, весьма характерно для работы разведок. Тот же Отто Вёрёш — он ведь только догадывался, что его наняли не только слухи по кабакам распускать. К нашему счастью, Отто оказался человеком неглупым и сумел связать одно с другим. К несчастью, он ничего не знал об истинном заказчике операции. С другими группами общения не имел и знал лишь, что они существуют. Связь с нанимателем держал через того самого возчика, который укатил на карете. И как на него выйти — не имеет никакого представления.

— Вряд ли он соврал в этом вопросе. — негромко произнес Роберто, мельком глянув в сторону северянина. Допрос пленного в его исполнении, наверняка еще стоял перед глазами молодого инквизитора.

— Вряд ли. — Праведник подавил лезущую на лицо усмешку. Понимая, неуместна она будет выглядеть в данной ситуации.

Бельк никак не отреагировал на их реплики.

— Итак, им нужны волнения в городе. — Мерино посмотрел сперва на северянина, затем на инквизитора. — Хорошо, это мы поняли. А вот для чего они им нужны — кто-нибудь понимает?

Роберто отрицательно мотнул головой. Мерино перевел взгляд на Белька, вопросительно вскинул брови.

— Мы видим только часть игры. — высказался тот. — Поэтому и не понимаем.

— Скорее всего. — согласился Праведник. — А значит тратим время!

И добавил после небольшой паузы.

— Нужно рассказать все Бенито.

Красная папка

15 ноября 783 года от п.п.

Сообщение от агента в Тайлти . Ничего срочного или важного .

Король Тайлти Гетц фон Вольфсбург вернулся домой. Его выкупили из плена в Йотурне, где он находился с весны этого года. Сумма выкупа неизвестна, но по Тайлти усиленно распространяются слухи, что отпустили его кочевники чуть ли не даром — очень уж были восхищены его воинскими умениями и героизмом. Учитывая, как себя ведут себя его «волкоголовые» в набегах, в это поверить трудно.

Бражничая со своей дружиной, король хвастал, что уже в следующем году, он рассчитается с язычниками за весеннее поражение и плен. Риттеры, говорят, восхищенно гудели и стучали кружками по столу.

Глава 11

В которой говориться о детских фантазиях кансильера коронного сыска и суровой реальности его взрослой жизни. Также тут напоминают о себе союзники, которым именно сейчас не очень рады.

Улицы вечернего Сольфик Хуна никогда раньше не были местом опасным. Если не забредать на Пыльную улицу или в порт, конечно! Стража несла свою службу с усердием, отчего узкие улочки и широкие проспекты приморского города всегда были полны людей. Кто-то прогуливался, кто-то спешил по делам. Нередко можно было увидеть шумную компанию собравшихся обменяться новостями соседей. С некоторых же пор, прогулки по темным и даже освещенным улицам были сопряжено со смертельной опасностью.

Сейчас с наступлением вечера по утоптанному снегу и булыжной мостовой топали сапоги усиленных патрулей стражи и милицейских квартальных дружин. Одинокие путники старались подстраивать свое передвижение под их график, рассчитывая на защиту вооруженных людей в случае чего. И дело было не в войнах банд, про которые из нынешнего поколения помнили только старожилы. Этому страху сольфикхунцы были обязаны всего одному человеку. Лунному волку. Безумцу, убивающему женщин.

Возвращавшийся в замок в сопровождении двух вооруженных агентов Бенедикт да Гора подумал об этом с грустью. И даже пообещал себе, как только на то появится время, помочь судебной инквизиции в поисках и поимке преступника.

— Не дышите в затылок, парни! — бросил он своей охране (не от Лунного волка, нет!) и те отстали от барона шагов на пять. — Думать мешаете своим сопением!

Бенедикт пытался придумать, как разумнее использовать полученные от своей осведомительницы сведения. А цоканье подкованных сапог телохранителей сбивало его с нужного настроя.

— Баронет да Агато. — пробурчал он себе под нос, когда воцарилась относительная тишина. — Как же мне с тобой поступить?

Мальчишкой Бенедикт грезил романтикой шпионской жизни.