Трибуны смеялись и рукоплескали, а Степан спрыгнул на манеж, метким отрепетированным пинком отправил мяч за кулисы и поочередно поклонился во все стороны, забавно хихикая и жонглируя обломками табурета. Именно так – подбрасывая и ловя детальки, он скрылся за занавесом, напоследок прокричав что-то вроде «До новых встреч, друзья!».

Музыка сменилась, из радостно-дурашливой превратившись в таинственную и протяжную. Димка затаил дыхание, приникнув к наблюдательной щели так рьяно, что оттолкнул сестру. Но тут же облегченно выдохнул, заметив, что Эрнест и Георгий торопливо монтируют на затемненном манеже три фанерных щита с мишенями и расставляют человекоподобных манекенов.

– Димочка-а-а? – тихонечко, чтобы не расслышали сидящие над ними зрители, протянула Настя. – Может, все-таки расскажешь, что задумал, а?

– Да тихо ты… – отмахнулся тот.

Девочка посмотрела на Витьку в поисках поддержки, но тот пожал плечами – мне-то, дескать, откуда известно? На арену тем временем вышла Марго, все еще укрытая тенью. Голос ведущего из динамиков торжественно объявил:

– Несравненная Марго! Повелительница холодной стали, самая меткая и твердая рука во всем Спасгороде! Встречайте – Марго, женщина-клинок!

В этот момент на циркачку из-под потолка обрушился луч прожектора, и она плавно раскинула руки, приветствуя зал с небрежной ленцой. Тот, впрочем, на высокомерие не обиделся, аплодируя самозабвенно и шумно.

Димка что-то прошептал себе под нос, совсем уж неразборчиво и тихо. Глаза его горели болезненным огнем, лицо побледнело. Казалось, он готов сорваться с места, но что-то пока удерживает его, заставляя беспокойно кусать губы и семенить ногами.

Начав выступление, Марго с десятка шагов бросила в мишень (ровнехонько в центральное пятно) несколько увесистых дротиков – коротких копий с длинными железными наконечниками. Один ровно из-за плеча. Второй с разворота. Еще один – через себя, изогнувшись и встав на «мостик»; а последние с двух рук одновременно. Публика встретила меткость циркачки оживленными шепотками и одобрительным свистом – многие из зрителей бывали в цирке и ранее, но поражаться умениям труппы Мистициона им еще не наскучило.

– А теперь вы увидите коронный номер несравненной Марго! – сквозь музыку продолжал комментировать ведущий (судя по голосу, сам Валерий Пантелеевич). – Ходят слухи, что в цирках древности метатели работали с живыми людьми, что делало номер предельно рискованным, а иногда даже кровавым! Друзья, спасгородцы, представьте, что на месте куклы – живой человек, кто-то из ваших близких! Или даже вы сами! Представьте это и изумитесь, до какой ювелирной точности отработала Марго свое опасное и нелегкое ремесло!

Та, как и предполагалось сценарием, повернулась к мишени, на которой был зафиксирован манекен. Зажегся еще один прожектор, накрывая щит и пластиковую «жертву» кругом желтого света. Затем Марго отрепетированным движением откинула полы тонкого приталенного пальто, позволив рассмотреть пару десятков кинжалов на бедрах.

Димкины плечи налились свинцом, а ноздри шумно втянули пыльный воздух – он впился глазами в шкатулку, по-прежнему висящую на боку метательницы ножей. Мальчик обернулся, глядя на брата и сестру с диковатой улыбкой, а затем вдруг оттолкнул обоих, стремительно выныривая из-под трибуны прямиком на манеж и вскидывая руку.

– Стойте! – его звонкий голос взметнулся над ареной, окатив ряды охнувших зрителей.

Маргарита, успевшая обнажить первый кинжал, злобно прищурилась, медленно поворачиваясь в сторону выскочки.

По публике прокатилась волна восторженно-колеблющегося «О-о-о-х!», а затем в шапито наступила полная тишина – от неожиданности Валерий Пантелеевич даже выключил торжественную музыку. Посетители цирка, всецело уверенные, что появление мальчика тоже является частью шоу-программы, с замиранием сердца следили за разворачивавшимися в центре шатра событиями.

– Стойте, Марго! – повторил Димка в гулкой тишине, и его голос отразился от тугой парусины стен.

Те, кто смотрел представление не раз, были готовы пищать от восторга – в программу внесли изменения, что стало необычайно приятным сюрпризом. По рядам лавок пробежал жаркий шепот, люди готовились стать свидетелями чего-то нового и волнующего. Витя и Настя, совершенно не успев среагировать на выходку брата, устремились следом – они выскочили из-под трибуны, двумя сжавшимися комочками замерли за спиной Дмитрия, взобравшегося на барьер манежа.

– Чего ты хочешь, мальчишка? – раздраженно поинтересовалась метательница ножей, кривя губу. – Я же приказала убираться вон!

Зал неодобрительно хмыкнул, поражаясь небрежности сценаристов, позволивших использование таких обидных и экспрессивных слов. На другой стороне манежа показались Ленуська и Степка. Помощница клоуна отчаянно грозила детям кулаком, а мужчина, уже не казавшийся ни смешным, ни ловким, наблюдал за беседой с плохо скрываемым страхом.

– Хочу задать вопрос! – не обращая внимания на надменный тон женщины, ответил мальчик.

Витька только сейчас поразился изяществу его плана. Поразился и, как обычно, взгрустнул, неосознанно сетуя, что такая хорошая мысль не пришла в голову ему самому… Ну конечно, что же может быть проще, чем разоблачить коварную циркачку перед тремя-четырьмя сотнями спасгородцев?! Это не иголку в матрасе прятать! «Сарафанным радио» весть разлетится по полянам со скоростью света. После представления Маргариту либо заставят положить конец бесчинствам мужа, либо она будет вынуждена пойти на это сама.

Однако совсем скоро выяснилось, что Виктор не совсем верно понял замысел брата…

– Метать ножи в манекен может любой! – Димка выстреливал слова уверенно и отважно, но его волнение красноречиво выдавал подрагивающий голос и нервно сжатые кулаки. – А слабо кинуть мимо живого человека? Или вы не такая уж «несравненная»?

И он вымученно улыбнулся, будто кто-то растянул его рот невидимыми пальцами. Зрители зашумели пуще прежнего, некоторые даже вскочили с мест, чтобы получше рассмотреть смелого мальчика. Часть публики полностью одобряла новый номер. Но часть роптала, риторически вопрошая, куда же смотрят надзорные органы, и готовилась уводить с программы собственных детей.

– Разницы никакой, маленький наглец, – лениво подкидывая на ладони сверкающий кинжал, парировала Марго. – Но зачем мне это? Свое мастерство я способна продемонстрировать и так.

– А если я предположу, что вы испугаетесь выступить в номере с живым человеком? – не унимался Димка, и брат с сестрой с ужасающей ясностью поняли, куда клонит смельчак.

– Я? – фыркнула циркачка, но все же невольно оглянулась на ропщущие трибуны. – Вот еще! Разумеется, не испугаюсь!

– Так докажите, блистательная Марго! – мальчик решительно спрыгнул внутрь манежа (но брат заметил, как плохо слушаются Димку потяжелевшие от страха ноги). – Предлагаю сделку! Вы поговорите с нами, честно и откровенно. Выслушаете правду, какой бы тяжелой она ни была. И мы вместе придумаем, как помочь Лифтам, не навредив Александру. Если согласны – я встану на место куклы!