— И Лицана, — добавил Лучиано.

На лице Малколма появилось странное выражение.

— А что ты вообще здесь делаешь, так далеко от большой пещеры? — спросила его Алиса.

Он пожал плечами и выглядел теперь немного смущенным.

— Я… Ну да, я искал Ирен, — сказал Малколм после небольшой паузы. — Она, наверное, как и многие другие, решила немного побродить по лабиринту, и я уже начал беспокоиться о ней.

— А потом ты заблудился, — едко заметил Франц Леопольд, но никто не обратил на него внимания.

— А где Раймонд и Ровена? — вместо этого спросила Алиса. — Почему они не пошли с тобой? Ровена сегодня невероятно быстро овладела чувствами летучей мыши. Она могла бы помочь тебе в темном лабиринте.

— Да, наверное, но их я тоже не видел.

И снова на его лице появилось странное смущенное выражение. Неужели все это лишь отговорки? Но почему?

— Ты можешь помочь мне с поисками? — попросил Малколм и посмотрел на Алису невероятно красивыми голубыми глазами.

— Я? Но я не знаю, удастся ли мне соединить свои мысли с твоими… — Алиса запнулась и по какой-то причине ощутила острое желание опустить глаза.

Вампирша почувствовала в своей голове Франца Леопольда и попыталась закрыться. Она не хотела слушать того, что он собирался ей сказать.

— Если мы возьмем лампу, то нам не понадобится летучая мышь, — произнес Малколм.

«Возьми лампу и иди с ним! Нам она не нужна. Только держи ее повыше. Я хочу посмотреть на его глупое лицо, когда ты будешь делать ему предложение!»

Алиса проигнорировала слова Франца Леопольда.

— Я с удовольствием пойду с тобой на поиски твоей кузины, — сказала она и подошла к Малколму. — А вы идите. Мы скоро придем, — крикнула она остальным и быстро зашагала вниз по туннелю, пока Франц Леопольд не послал ей вслед какое-нибудь язвительное замечание.

— Поторопитесь, — сказала Иви. — Даже если здесь внизу все время темно, на восходе солнца сон все равно возьмет свое!

Алиса не ответила. Держа маленькую лампу в руке, она шла рядом с Малколмом и наслаждалась чувством, которое давало его присутствие.

Они свернули направо, потом снова налево. Алиса шла за Малколмом, слушая его голос. Он рассказывал о Лондоне и о своей семье. Прошло некоторое время, прежде чем Алиса заметила, что не чувствует следа Ирен. Она слышала лишь запах Малколма.

— Ее здесь не было!

— Кого?

— Ирен! Я не чувствую ее запаха.

Малколм избегал смотреть ей в глаза.

— Тогда, значит, я потерял ее след. Там впереди запах еще был достаточно отчетливым.

Он взял у Алисы лампу и пошел вперед быстрым шагом. Алиса последовала за ним. Она задумчиво рассматривала его спину и старалась не отвлекаться на то, как грациозно он двигался и какое красивое у него телосложение.

Что-то показалось ей странным. Если бы только она не была такой уставшей… Свинцовая усталость, так хорошо знакомая ей, овладела ее телом и разумом. Она не сможет долго сопротивляться…

— Вот здесь след чувствуется снова, — сказал Малколм заплетающимся языком.

Он медленно заморгал, словно тяжелый груз давил ему на веки. Алиса зашаталась. Малколм подхватил ее и прижал к себе. Она прислонилась к его груди. Это было прекрасное ощущение. Ее голова была такой тяжелой, а его плечо — таким удобным. Одной рукой Малколм обхватил Алису за талию. В другой он держал лампу.

— Осталось недалеко, — невнятно сказал он. — Я уже знаю, где мы. Нам нужно идти по этому туннелю.

— А у нас получится? — спросила Алиса сквозь туман, который окутывал ее.

Только руку Малколма она чувствовала достаточно отчетливо, и его запах пронизывал ее, словно свежая, пьянящая кровь.

— Да, получится. Прислонись ко мне. Я отведу тебя к твоему гробу.

Оставалось пройти совсем немного. Тем не менее каждый шаг казался Алисе целой милей. Лампа погасла, и перед глазами вампирши затанцевали тени.

— Летучая мышь нам бы сейчас совсем не помешала, — пробормотала она и попыталась представить животное.

Алиса услышала звонкий писк, и чернота перед ее глазами прояснилась. Слабое дуновение ветра, словно от маленьких кожаных крыльев, освежило ее лицо. Потом неожиданно Алиса различила теплый свет, и туннель закончился огромной пещерой. К ней подскочил Сеймоур, за ним подбежала Иви. Она протиснулась между Малколмом и Алисой и схватила каждого под руку. Малколм опустился на свой гроб.

— Жаль, что я так поздно нашел тебя, — прошептал он, после чего с закрытыми глазами свалился внутрь.

Иви закрыла за ним крышку.

Лицана проводила Алису к гробу, который стоял рядом с ее гробом.

— Ирен вернулась?

Иви кивнула.

— Да, она уже была здесь, когда мы пришли. А где вы были так долго?

— Где-то в туннелях за этой пещерой.

Алиса зевнула и опустилась в гроб. Крышка закрылась, и успокаивающая темнота окутала ее, в то время как солнце залило землю ярким утренним светом.

Но еще одна мысль успела промелькнуть в голове у Алисы. Как Анне Кристине удалось так далеко отойти от пещеры без лампы? Кроме Франца Леопольда, Дракас до сих пор отказывались участвовать в занятиях. Их достижения выглядели еще хуже, чем у Носферас, которые, по крайней мере, прилагали хоть какие-то усилия. Если даже Алисе и Францу Леопольду удалось воспользоваться летучей мышью, только объединив усилия, то Анна Кристина никак не смогла бы справиться с этим самостоятельно. Неужели она шла по лабиринту на ощупь? Или рядом с ней был кто-то и помогал ей? Если да, то почему они тогда не заметили его следа?

Глубокий сон накрыл ее, и Алиса не успела обдумать возникшие вопросы.

— Господа собираются уезжать? — спросил гость, когда дворецкий с вежливым поклоном пригласил его в зал, в котором стояло несколько чемоданов и шляпных коробок.

Дворецкий кивнул.

— Да, насколько я знаю, экипаж должен прибыть через два часа.

Гость не сомневался в том, что дворецкий не станет говорить о цели поездки. Поэтому ему пришлось немного подождать, пока слуга не провел его в столовую, где хозяйка дома и ее сын сидели за поздним завтраком. Роскошный дом в георгианском стиле на Меррион-сквер был одним из самых известных зданий в Дублине. Гость подошел к пожилой даме и галантно склонился над протянутой ему рукой.

— Леди Уайльд, для меня это большая честь.

Она благосклонно улыбнулась. Даже сидя на стуле, леди Уайльд выглядела просто потрясающе в своем необычайном наряде и украшениях. Но когда она поднималась на все метр восемьдесят своего роста, да к тому же почти всегда с каким-нибудь экстравагантным убором на голове, то казалась королевой любого общества. Задевало ли это самолюбие ее покойного мужа, который был среднего роста, гость не знал.