Получив возможность не только практиковать искусство запоминания, но и преподавать его, Бьюзен начал совершенствовать свои старые навыки в новом направлении, особенно в ведении записей.

В течение нескольких лет он разработал то, что, по его мнению, было новаторской системой ведения записей и превосходило античную мудрость «Риторики для Геренния».

«Я старался добраться до сути того, что представляет собой ведение записей, — говорит он, — Это привело меня к кодам и символам, образам и стрелкам, подчеркиваниям и цветам».

Бьюзен назвал свою новую систему «интеллект-карта», термин, который он позже запатентовал. Человек создает мысленную карту, рисуя линии от главных идей к второстепенным, далее разветвляясь к третьестепенным и т. д. Идеи формулируются несколькими словами и по возможности иллюстрируются образами. Получается нечто похожее на радиальную схему, выполненную в нескольких цветах, на паутину ассоциаций, напоминающую усеянный колючками куст или разветвленные отростки нейронов. И поскольку эта схема наполнена цветными образами, расположенными по порядку на одной странице, она функционирует как дворец памяти, перенесенный на бумагу.

«Наши представления о работе памяти — примитивны и ошибочны: мы думаем, что ее движущая сила — в первую очередь механическое запоминание. Другими словами, вы утрамбовываете память до тех пор, пока не набьете голову фактами. Чего обычно недопонимают, так это того, что память — прежде всего процесс воображения. Фактически обучение, память и творчество — схожие фундаментальные процессы, отличающиеся только различной направленностью, — говорит Бьюзен. — Искусство и наука памяти — это развитие способности быстро создавать образы, позволяющие связывать разрозненные идеи. Творчество — способность связывать разрозненные идеи, создавать нечто новое и запускать в будущее, чтобы в итоге получилось стихотворение, здание, танец или роман. Творчество в некотором роде — это будущая память». Если суть творчества в связывании разрозненных идей и фактов, то чем больше у вас есть средств для выстраивания ассоциаций и чем большим количеством фактов и идей вы располагаете, тем проще вам будет создавать новые идеи. Как любил указывать Бьюзен, Мнемозина, богиня памяти, была матерью Муз.

Мысль о том, что память и творчество есть две стороны одной медали, кажется парадоксальной. Запоминание и креативность видятся противоположными, но не дополняющими друг друга процессами. Но идея о том, что в действительности они одно целое, на самом деле достаточно стара, и было время, когда она не вызвала сомнений.

Латинский корень inventio послужил основой для двух слов в современном английском языке: инвентарь (inventory) и изобретение (invention)[158], В плане искусства запоминания два этих понятия тесно связаны. Изобретение было продуктом инвентаризации. Откуда еще взяться новым идеям, как не из алхимической смеси старых? Для любого изобретения сначала нужен соответствующий инвентарь, запас идей, на которые можно опереться. И не просто инвентарь, а снабженный указателями, ведь важно иметь возможность найти необходимую информацию в необходимый момент.

Это и есть то, для чего искусство запоминания было нужнее всего. Оно служило не просто средством для фиксации фактов, но и инструментом для занятий изобретательской деятельностью и созидания. «Осознание того, что способность к творчеству зависит от хорошо подготовленной памяти и легко доступных воспоминаний, формировало базу риторического обучения в античности», — пишет Мери Каррузерс. Мозги были организованы как современные картотечные шкафы с важными фактами, цитатами и идеями, разложенными по чистым и уютным мнемоническим полочкам, где они никогда не потеряются и всегда могут быть в мгновение ока перегруппированы и объединены. Цель тренировки памяти заключалась в развитии способности перескакивать от темы к теме и формировать новые связи между старыми идеями, «Как особое умение, запоминание наиболее тесно ассоциировалось в эпоху Средневековья с творчеством, а не просто с сохранением, — утверждает Каррузерс. — Те, кто брал на вооружение приемы запоминания, использовал их — так же, как используют любые другие приемы, — для создания новых вещей: молитв, медитаций, проповедей, картин, гимнов, историй и стихотворений».

В 1973 г. ВВС прослышала об интеллект-картах и мнемонических достижениях Бьюзена и пригласила его на встречу с руководителем отдела, занимающегося освещением проблем образования. Результатом этой встречи стала десятисерийная программа ВВС и соответствующая книга, обе озаглавленные «Как использовать свою голову». Они превратили Бьюзена в британскую знаменитость среднего масштаба и помогли ему осознать огромный коммерческий потенциал техник запоминания, которые он продвигал. Он начал брать свои идеи, многие из которых были напрямую заимствованы из античных и средневековых трактатов о памяти, и перекладывать их в ровный поток книг по самоусовершенствованию. К настоящему времени он опубликовал около 120 своих работ, включая «Используй свою совершенную память», «Максимально используйте свой разум», «Научите себя думать!», «Суперпамять», «Усовершенствуйте свою память». СВ какой-то момент я оставался наедине с шофером Бьюзена достаточно долго, чтобы поинтересоваться его мнением по поводу книг босса. «То же мясо, но под разным соусом» — такова была его оценка трудов Бьюзена.)

К его чести сказать, Бьюзен без сомнения гений маркетинга. Он предоставил франшизы лицензированным инструкторам по всему миру, обученным преподавать его методики улучшения памяти, быстрого чтения и использования интеллект-карт. На сегодняшний день количество существующих лицензированных Бьюзеном инструкторов превышает три сотни в более чем 60 странах. А тысячи учителей по всему миру официально учат одобренным Бьюзеном системам запоминания. Он рассчитал, что за всю его карьеру объем продаж всей продукции от Тони Бьюзена, включая книги, записи, телевизионные программы, курсы, развивающие игры и лекции, превышает $300 млн.

Соперничающее интеллектуальное сообщество четко делится на два лагеря: те, кто видит в Бьюзене мессию, и те, кто утверждает, что он разбогател, торгуя чрезмерно разрекламированными, иногда ненаучными идеями о мозге. Они указывают, вполне справедливо, что, пока Бьюзен проповедует идею «глобальной революции в обучении», он достиг гораздо больших успехов в создании глобальной коммерческой империи, нежели во внедрении своих методов в учебные аудитории.

Что особенно раздражает людей типа Эда — тех, кто относится к мнемонике серьезно и поддерживает распространяемую Бьюзеном идею о том, что искусству запоминания все еще есть место в современных школах, — так это то, что сам проповедник этой идеи может часто вызывать у них чувство некоторого стыда.

Бьюзен имеет неприятную привычку опускаться до псевдонаучных высказываний и преувеличений, вещая о том, какой изумительный революционный эффект может дать тренировка памяти, или о том, как он сам «изменил жизни миллионов». Он известен нелепыми утверждениями вроде «маленькие дети используют 98 % инструментов мышления. К 12 годам этот показатель снижается до 75 %. Тинейджеры используют не более 50 %, студенты — менее 25 %, и к моменту выхода на работу остается уже менее 15 %».