Холли помнит разговор с Биллом, за месяц или два до того, как рак поджелудочной железы свел в могилу ее партнера по агентству, бывшего копа. Она спросила, читает ли он детективные романы, и Билл ответил, что только истории с Гарри Босхом Майкла Коннелли и цикл «87-й полицейский участок» Эда Макбейна. Он сказал, что в основе этих книг – реальная работа полиции. Большинство остальных – «чушь а-ля Агата Кристи».

И Холли хорошо запомнила слова Билла о цикле «87-й полицейский участок».

«Макбейн сказал, что есть только два типа человеческих лиц: свиные и лисьи. Я готов добавить, что иной раз случается увидеть мужчину или женщину с лошадиным лицом, но крайне редко. По большей части свиньи или лисы».

Холли находит, что это полезный критерий, когда изучает фотографии, лежащие на ее кухонном столе. Оба мужчины выглядят неплохо (зеркало не треснет, как сказала бы ее мать), но совершенно не похожи. У водителя/террориста – Холли решает, что будет называть его Джордж, исключительно для удобства, – лицо лисье: узкое, губы тонкие, подбородок маленький и жесткий. Узость лица Джорджа подчеркивается тем, что черные волосы начинаются высоко на висках, короткие и плотно прилегают к черепу. У Ондовски, с другой стороны, лицо свиное. Не расплывшееся, но скорее круглое, чем узкое. Волосы светло-каштановые. Нос шире, губы полнее. Глаза у Чета Ондовски круглые, словно он носит контактные линзы. У глаз Джорджа, насколько можно разглядеть за очками, вроде бы опущены уголки. Цвет кожи тоже разный. Ондовски – белый, скорее всего, его предки прибыли из Польши, Венгрии или какой-то другой страны по соседству. У Джорджа-террориста кожа более смуглая. И, наконец, у Ондовски ямочка на подбородке, как у Кирка Дугласа. У Джорджа – нет.

Возможно, рост у них тоже разный, думает Холли, хотя, разумеется, не может это установить.

Тем не менее она хватает «Мэджик маркер» из кружки, что стоит на столешнице, и подрисовывает усы на одной фотографии Ондовски. Кладет ее рядом с фотографией Джорджа. Ничего не меняется. Это не могут быть фотографии одного парня.

И все-таки… раз она за это взялась…

Холли возвращается к настольному компьютеру (все еще в пижаме) и начинает поиск других ранних репортажей от филиалов Эй-би-си, «Фокс», Си-би-эс. В двух она видит на заднем плане припаркованный фургон Дабл-ю-пи-и-эн, в третьем – оператора Ондовски, сматывающего электрический кабель, готового перебраться на другое место съемки. Он стоит, наклонив голову, но Холли все равно его узнает: по мешковатым штанам цвета хаки с накладными карманами. Это Фред с видео на родной телестудии. Ондовски нигде нет. Вероятно, помогает разбирать завалы.

Холли возвращается к «Гуглу» и находит еще одну телекомпанию, независимую, которая, вероятно, не могла пройти мимо взрыва. Набирает в поисковой строке «Дабл-ю-пи-ай-ти экстренный выпуск школа Макриди» – и находит видео молодой женщины, которая выглядит старшеклассницей. Она ведет репортаж от гигантской металлической сосновой шишки с мигающими рождественскими огнями. Фургон ее телекомпании стоит рядом, припаркован на подъездной дорожке позади седана «субару».

Молодая журналистка в полном ужасе, запинается, ведет репортаж настолько плохо, что ее никогда не возьмут на работу (чего там, даже не заметят) большие телекомпании. Холли это без разницы. Когда оператор молодой журналистки показывает разрушенную стену, максимально увеличивая изображение, останавливаясь на фельдшерах «скорой», полицейских и гражданских, разбирающих завалы и уносящих носилки, она засекает (слово Билла) Чета Ондовски. Он напоминает роющего яму пса: стоит, наклонившись, отбрасывает кирпичи и доски между широко расставленных ног. Царапины на руках он заработал честно.

– Он действительно приехал туда первым, – говорит Холли. – Может, не самым первым вообще, но до того, как появились другие съемочные группы.

Звонит ее мобильник. Он в спальне, и Холли отвечает по настольному компьютеру: Джером поставил такую программу в один из своих визитов.

– Ты уже едешь? – спрашивает Пит.

– Куда? – Холли искренне не понимает вопроса. Ее будто выдернули из сна.

– «“Форды” Туми», – говорит он. – Ты действительно забыла? На тебя это не похоже, Холли.

Не похоже, но она забыла. Том Туми, владелец салона, практически уверен, что один из его продавцов – Дик Эллис, лучший из лучших, – предоставлял неполную отчетность, утаивая часть доходов, возможно, чтобы содержать девицу, с которой встречается на стороне, а может, чтобы покупать наркотики. («Он слишком часто шмыгает носом, – пожаловался Туми. – Ссылается на кондиционер. В декабре. Я вас умоляю».) Сегодня у Эллиса выходной, а значит, идеальная возможность для Холли просмотреть документацию, сделать кое-какие сравнения и найти несоответствия, если они есть.

Она может вывернуться, найти какой-то предлог, но любой предлог будет ложью, а она себе такого не позволяет. За исключением самых крайних случаев.

– Я забыла. Извини.

– Хочешь, чтобы я поехал туда?

– Нет. – Если документация подтвердит подозрения Туми, Питу придется поехать и предъявить претензии Эллису. Пит – бывший коп, у него это хорошо получается. У Холли – не очень. – Скажи мистеру Туми, что я встречусь с ним за ланчем, в любом названном им месте. За счет агентства.

– Ладно, но он выберет дорогое заведение. – Пауза. – Холли, ты что-то расследуешь?

Расследует ли она? И почему она сразу подумала о Ральфе Андерсоне? Есть ли что-то такое, в чем она не признается себе?

– Холли? Ты меня слышишь?

– Да. Слышу. Просто проспала.

Ну вот. Все-таки пришлось врать.

2

Холли быстро принимает душ, надевает один из своих неприметных деловых костюмов. Но Чет Ондовски не выходит у нее из головы. Внезапно до нее доходит, что она, возможно, знает, как найти ответ на главный вопрос, не дающий ей покоя, поэтому идет к компьютеру и открывает «Фейсбук». Но Чета Ондовски там нет. И в «Инстаграме» тоже. Удивительно для телерепортера. Обычно они обожают социальные сети.

Холли пробует «Твиттер» и попадает в десятку. Вот он: Chet Ondowsky @condowsky1.

Взрыв в школе прогремел в 14:19. Первый твит Ондовски с места происшествия появился часом позже, что Холли не удивляет: condowsky1 было чем заняться. Содержимое соответствует ситуации: Ужасная трагедия. Пока 15 погибших, вероятно, будет намного больше. Молись, Питсбург, молись. Сердцеразрывающий твит, да только сердце Холли не рвется. Она устала от всех этих «мыслей и молитв», может, потому, что это выражение уже приелось, а может, потому, что сейчас ее мысли и молитвы никак не связаны с твитами Ондовски, написанными после трагедии. Она ищет совсем другое.

Холли становится путешественницей во времени, просматривает твиты, отправленные до взрыва, и в твите, сделанном в 13:46, находит фотографию ретроресторана с парковочной площадкой перед ним. В витрине горит неоновая реклама: «У НАС ГОТОВЯТ И ПОДАЮТ КАК ДОМА». Твит Ондовски под фотографией: Есть время, чтобы выпить кофе и съесть кусок пирога в ресторане «У Клаусона», прежде чем ехать в Эден. Смотрите мой репортаж о самой большой в мире гаражной распродаже в шесть вечера на Пи-ай-эн.