Ресторан этот находится на ратушной площади, и, без сомнения, он один из лучших на острове. Называется он «Димархио», что словом «ратуша» и переводится. Летом мы всегда сидели на самой площади, под зонтиками. Сам же ресторан малюсенький, но очень приятный. Мы зашли днём, в обеденное время. Увидели, что ресторан пуст, столы не сервированы, а посреди маленького зала стоит велосипед. В самом ресторане никого не было. Мы растерянно постояли и подумали, что, наверное, он зимой не работает.

Довольно много, не большинство, но много заведений на Корфу зимой закрыты или не работают каждый день. Мы уже открыли дверь, чтобы уйти, как из кухни появился человек, хорошо одетый, в возрасте хорошо за пятьдесят, с гладко выбритыми лицом и головой. И с очень-очень яркими, живыми, пытливыми глазами.

Он поздоровался с нами по-гречески, мы с ним по-английски, он извинился, сказал, что ресторан закрыт на зиму, а потом пригляделся и спросил, не были ли мы в его заведении летом, с детьми. Мы сказали, что действительно бывали несколько раз. Он обрадовался, мы тоже.

С того момента, как мы у него были летом, пролетело пять месяцев. Сколько прошло людей за это время через ресторан? Но он нас запомнил. Он поинтересовался, почему мы здесь зимой. Я ответил, что соскучился и просто на несколько дней сюда прибыл. Он сокрушённо попросил прощения, что ресторан зимой закрыт, сказал, что понимает, что мы хотели прийти именно к нему, и пригласил прийти в ресторан на следующий день в обеденное время, то есть после двух. Он сказал, что собирается обедать со своей семьёй и просто приглашает нас присоединиться. И уточнил: не за деньги, просто так, пообедать вместе. Он также сказал, что сам он не повар, но очень любит готовить и приготовит три вида рыбы. Мы поблагодарили, сказали, что, если получится, – непременно, но между собой засомневались. Всё-таки неудобно идти к незнакомым людям, к тому же с пустыми руками.

На следующий день мы гуляли по совершенно другой улице и вдруг увидели хозяина ресторана, элегантно одетого, тщательно протирающего белой тряпочкой витрину роскошного ювелирного магазина. Я окликнул его, он оглянулся, узнал нас, обрадовался, тут же позвал к себе. Я ужасно заволновался, что сейчас он будет предлагать свою очень красивую, но очень дорогую продукцию, а нам из уважения придётся её смотреть: покупка драгоценностей не входила в наши планы, а с напором продавцов мы не раз встречались в Греции.

Ничего подобного! Он даже не показал на витрины. Он предложил нам выпить кофе или чего-то ещё. Мы отказывались, но он сказал, что выпьет с нами. Тогда мы попросили кофе, и Константинас – мы к этому моменту уже познакомились – тут же убежал, как выяснилось, в соседнее кафе за кофе и водой, оставив нас одних среди бриллиантов и изумрудов. Потом он нам объяснил, что основное его дело уже много лет – ювелирный бизнес, а до бизнеса он играл за национальную сборную Греции в водное поло.

Повстречались мы возле его магазина около полудня, а после двух, разумеется, пришли на обед в ресторан – потому что не могли не прийти. В центре ресторана был сервирован стол на восемь человек. Были Константинас, его жена Анастасия (удивительно, что в Греции Анастасий коротко зовут Наташа) и восьмилетняя их дочь Ирини. Потом к нам присоединились официант, повар и повариха, а также заглянул весьма остроумный друг Константинаса Георгий, известный скульптор и балагур. Еда была потрясающая! Сначала варёный осьминог с маринадом и отварная картошка, потом была жаренная на сковородке барабулька и потом какая-то рыба, судя по большим кускам, крупная, которую они называют просто белой рыбой. А ещё было белое вино, много!

В общем, сели мы за стол около трёх, а вышли на улицу в восемь вечера. Мы пели, говорили, нам было ужасно интересно. Нам рассказывали про особенности жизни на острове. Я рассказывал о нашей жизни. Мы определённо больше чем познакомились. Если окажетесь на острове, вы без труда найдёте этот ресторан и, безусловно, узнаете Константинаса. Пятидесяти пяти лет, атлет, загорелый, лысый, в идеальной физической кондиции, всегда улыбающийся и говорящий негромко и очаровательно.

Очень здорово, что вырвался на остров. Радости и человеческого тепла от тёплых южных людей мне точно хватит до весны. И хоть погреться в Греции в этот раз не удалось, жизненные приобретения в виде людей, которые случились всего за три дня, – это то самое тепло и заряд, ради которых я, собственно, и летел на остров, которые всегда хочется получить, на которые всегда рассчитываешь, но если они случаются, чувствуешь, что это удача и везение.

В Калининграде резко потеплело. Накануне ночью пошёл дождик, утром воздух наполнился запахами талого снега и оттаивающих веток, снег потяжелел и потемнел. В городе стало неприглядно, слякотно. Сейчас за окном звуки текущей по крыше воды и шум струй из водосточных труб и желобов. Птицы запели, залетали быстро, соседи убирают с дома новогодние гирлянды, мы тоже решили убрать, да и ёлку разберём. Сейчас в окно не так приятно смотреть, как приятно его приоткрыть и нюхать. Запахи так и вьются, так и роятся. Пока ещё тонкие, неяркие и немощные, но приятные и радостные.

До весны, конечно, далеко, но ясно, что, по крайней мере в Калининграде, сильных морозов и господства зимы уже не будет.

Если говорить о запахах, то очень интересно пахнет зимой Корфу.

Прилетели на остров и вышли из самолёта мы довольно поздно. Было темно и практически ничего не видно, зато запах стоял сильный и для меня необычный. Да что там необычный – я такое нюхал в первый раз.

Спускался по трапу, а мне, как пишут в плохих романах, в нос ударял сильнейший запах дыма, определённо печного. Разумеется, печным дымом меня удивлять поздно. В Калининграде треть города топит печки в старых немецких домах, да и сибирское моё прошлое пропитано печным дымом.

Однако тот дым, который я вдохнул, выйдя из самолёта на Корфу, имел и имеет совершенно другой запах. Это запах – как бы точнее сказать… Представьте, будто вы в печку вместе с дровами бросили много чернослива. То есть запах и маслянистый, и сладковатый, при этом терпкий, назойливый, но в то же время приятный и очень тёплый.

Это уже потом нам объяснили, что запах идёт от дров, а дрова на Корфу часто оливковые. Олива – дерево маслянистое, твёрдое, горит долго и дымно, запах от него получается как раз такой: копчёный и черносливовый.

Приятно и радостно бродить поздним вечером и в начале ночи по улицам Керкиры и дышать этим запахом. Местным, конечно, надоело, и они ворчат, а мне понравилось.

К тому же местные говорят, что газ и электричество очень дороги, и времена в Греции тяжелейшие, вот и топят печи дровами – из экономии. Хорошая экономия: топить печи поленьями из оливковых деревьев.

Кстати, тем, кому доведётся побывать в Керкире зимой или летом, очень рекомендую бар «Бристоль». Бродя по улочкам, вы его никак не минуете. Он удачно расположен, к нему ведут многие пути, или же всякий вам подскажет, как к нему пройти. Бар небольшой, и вам гарантирована теснота и почти давка у барной стойки, причём в любое время года. Но вы окажетесь среди приятных, весёлых людей, готовых и ждущих общения, услышите отличную музыку, то есть фанк, ска, блюз и матёрая кубинская музыка гарантированы. Бармены работают отлично. Хозяин, Георгий, когда-то учился в Москве и любит говорить по-русски. Встретимся там в июле…