«Иные решения» снизу. Следующим этапом в планировании контрнаступления стал обмен проектами с командующими фронтами. 6 октября командование Сталинградского фронта направило в Ставку документ, излагающий основную идею контрнаступления. В нем, в частности, говорилось: «Решение задачи по уничтожению противника в районе Сталинграда нужно искать в ударе сильными группами с севера, в направлении Калач и в ударе с юга, с фронта 57-й и 51-й армий, в направлении [265] Абганерово и далее на северо-запад, т.е. тоже на Калач»{135}. Если кандидат на проведение контрнаступления с юга был известен, то как и какими силами действовать с севера, нужно было еще решить. С севера контрудар мог быть нанесен силами Донского фронта. Войска фронта занимали нависающее положение над тылами 6-й армии в Сталинграде. Коммуникации, подходившие к тылам Донского фронта с севера, обладали достаточной пропускной способностью для снабжения крупной ударной группировки. Но защита флангов противника здесь была намного прочнее. Однако основные усилия Донского фронта в сентябре 1942 г. сосредотачивались на левом фланге, где не прекращались попытки пробиться на соединение с 62-й армией.

Ставкой были запрошены соображения относительно возможностей нанесения контрудара у К. К. Рокоссовского. Вечером 7 октября 1942 г. в адрес командования Донского фронта с копией командующему Сталинградским фронтом направляется директива Ставки ВГК № 170644:

«В целях разгрома войск противника под Сталинградом по указанию Ставки Верховного Главнокомандования командующим Сталинградским фронтом разрабатывается план удара его усиленных левофланговых 57 и 51 армий в общем направлении оз. Цаца — Тундутово.

Срок примерно 20 октября.

Одновременно с этой операцией должен быть нанесен встречный удар центром Донского фронта в общем направлении Котлубань — Алексеевка, для чего разрешается использовать сверх войск, находящихся на фронте, семь подходящих дивизий.

Намеченную Вами на ближайшие дни операцию с [266] коротким ударом на Сталинград проводить независимо от данных указаний.

Ваше решение и наметку плана операции прошу представить на утверждение Ставки к 10 октября»{136}.

Этот документ интересен как самый ранний вариант плана контрнаступления под Сталинградом. Пока усилия фронтов сосредотачиваются только на восточном берегу Дона. Планируется отсечь и окружить часть сил 6-й армии, находящуюся непосредственно под Сталинградом. Но размах предложенного контрнаступления существенно меньше, чем реально осуществленный в ноябре план.

Ни малейшего энтузиазма у командования Донского фронта предложение Ставки не вызвало. Ответ К. К. Рокоссовского Ставке был пространным, но вполне определенно отрицательным. Обрисовав положение войск противника, он дал расчет сил на проведение операции и сравнил их с возможностями фронта:

«а) Стрелковые дивизии 1 гв. А, 24 и 66 А в результате месячных боев сильно ослаблены и имеют в своем составе не более батальона штыков в каждой дивизии.

Для восстановления их утраченной боеспособности фронт пополнения не имеет, центром оно также не запланировано.

б) Основной силой для прорыва и его развития являются семь стрелковых дивизий, прибывающих в состав фронта.

в) Этих сил совершенно недостаточно для прорыва и развития удара в рекомендованном Вами направлении — Котлубань, Алексеевка. В этом случае для прорыва фронта требуется минимум четыре стрелковых дивизии, для развития прорыва три стрелковых дивизии и [267] для обеспечения ударной группы от контрударов противника с запада и юго-запада потребуется минимум три полнокровных стрелковых дивизии.

Ввиду недостаточного количества стрелковых дивизий организовать операцию с нанесением главного удара на Котлубань, Алексеевка не представляется возможным»{137}.

Семь дивизий, о которых говорит К. К. Рокоссовский, — это 226, 219, 252, 62, 277, 293 и 333-я стрелковые дивизии. Они были выведены на переформирование после боев весны и первой половины лета 1942 г. и теперь возвращались на фронт в качестве полноценных боевых единиц. Так, 293-я стрелковая дивизия 15 июля 1942 г. насчитывала всего 1374 человека с 6 орудиями и 3 противотанковыми пушками. 24 октября 1942 г., к моменту завершения переформирования 293-й стрелковой дивизии в Бузулуке, она насчитывала 10 420 бойцов и командиров при штатной численности 10 868 человек.

Покончив с нежным ростком будущей операции «Уран» словами «не представляется возможным», далее К. К. Рокоссовский излагал свои соображения относительно нового наступления с целью соединиться с 62-й армией в Сталинграде. Командующего Донским фронтом можно было понять. До этого удары в районе Котлубани разбивались о стену обороны VIII армейского и XIV танкового корпусов немцев. Трудно было надеяться на то, что вводом еще семи дивизий можно будет добиться воплощения в жизнь куда более амбициозных планов, чем просто прорыв на соединение с защитниками Сталинграда. В случае если бы «Уран» проводился по этому плану, с ударом из района Котлубани, он бы закончился [268] ничем. Свежие стрелковые дивизии были бы без видимого результата размотаны в позиционных боях.

Предложенный Рокоссовским план удара на соединение с 62-й армией был явно не тем, что ожидалось Ставкой. 11 октября Василевский тактично отвечает Рокоссовскому: «Представленный Вами план операции Ставкой утвержден быть не может. Удар с севера необходимо сочетать по направлению с ударом Сталинградского фронта с юга, о чем указания будут даны дополнительно». Прибывающие семь новых стрелковых дивизий до решения их судьбы было решено оставить в резерве Донского фронта.

Не встретив понимания у К. К. Рокоссовского, А. И. Еременко 9 октября опять обращается к Сталину с новым вариантом плана контрнаступления. Полный текст документа см. в приложении. Суть предложенного Еременко плана состояла в следующем:

«Я уже в течение месяца обдумывал этот вопрос и рассчитывал, что наилучшим направлением удара с Донского фронта является направление с фронта Клетская — Сиротинская на Калач.

Это основной удар.

Выгоды этого направления:

1) Мы уничтожаем более легко слабые части противника, что имеет большое моральное значение для наших войск — окрыляет их.

2) Влияем этим на быстроту продвижения 21-й армии, которая в данное время имеет успех.

3) Выход на главные коммуникации противника в районе Калача и на переправы через р. Дон на участке Калач — Вертячий.

С выходом в этот район мы лишаем противника самого главного — маневра его подвижных танковых и моторизованных сил, действующих в районе г. Сталинград; изолируем от главного удара, а значит, и уничтожаем [269] противника на западном и южном берегах р. Дон по частям.

Нанесение же удара восточнее р. Дон из района Котлубань ни к какому успеху не приведет, так как противник имеет возможность все туда бросить из района г. Сталинград и операция захлебнется, в чем мы уже имеем неоднократный опыт.