– Так пятница сегодня, отдыхаете, – усмехнулся я в ответ.

– Да уж, отдохнул ты. Хорошо, что я уйти не успел. Видишь, там машины стоят, – и Давид показал рукой в открытое окно, где мигали фарами несколько джипов.

– Ну, – отозвался я.

– Баранки гну, – передразнил меня Давид. – Это ребятки Колымского приехали. Мне уже начальство трубу оборвало. Тех двоих, которых ты стреножил, выпускаем сейчас. Ну а уж с двухсотым, – тут начальник развел руками, – все по закону вышло. Так что ты свободен. Но я бы на твоем месте не спешил выходить отсюда.

– Это почему? – скривился я.

– А потому что ствол твой забрали, а ребята Колымского на тебя зуб имеют, – подмигнул мне Давид.

– Так что за вопрос, верните «Глок», – посмотрел я на начальника угро.

– Не могу, сказали экспертизу провести, – отвел тот глаза в сторону.

– Какую экспертизу? – развел я руками.

– В понедельник приходи. Сказали изъять, я изъял, – встал из-за стола Давид и прошелся по кабинету. – Хотя, вот что, – он внезапно хлопнул себя по карману куртки, достал ключи от стоящего в кабинете железного сейфа. Открыл его и вытащил пистолет «ТТ» и два магазина.

– Держи. Как говорится, босяцкий подгон от полицейского Одессы коллеге из Порто-Франко, – и положил «ТТ» с магазинами передо мной. – Держи, владей. У нас тут без формальностей, стволы носить можно везде, кроме кабаков. Ствол в кабаке – конфискация.

– То есть мой «Глок» ушел с концами? – задал я прямой вопрос.

Давид снова отвел глаза и пожал плечами. А за окном раздались сигналы машин громкие крики.

– О, выпустили, – прокомментировал Давид, – встреча на Эльбе прям.

На улице было темно, и что там происходит, через окно было не разобрать. Но я понял, что отпустили тех двух бандюгов, что я нокаутировал в «Золотом слоне».

Радость встречи была недолгой. Раздалось несколько ругательств, и машины за окном быстро укатили.

– В больничку понеслись, – снова вставил свой комментарий Давид, – Ты здорово их рихтанул, одному конкретно лампочку встряхнуло.

– Слушай, Давид, что у вас тут творится, а? Девяностые форева? – сказал я, разглядывая подарок. Пистолет «ТТ», год выпуска 1937.

– Не совсем так, но особенности одесской жизни ты не сразу поймешь, – вздохнул Давид. – Закон у нас, конечно, есть. Но деньги основные – у бандосов. Они же коммерсы. Вот и крутимся, как можем. Мелкую рыбешку ловим, крупная сети рвет и уходит. Да и нужно оно мне? Против устоя этого воевать? Мое дело крадунов да мокрушников задерживать, а в бизнес я не лезу.

– Хороший бизнес. Человека в кафе чуть не убили ни за что, – спрятал я «ТТ» за пояс. В штатную кобуру от «Глока» он не лез.

– Да тут вообще странная ситуация, – снова встал и прошелся по кабинету Давид. – Косой этот одно время в бригаде Колымского в фаворе был. И, видимо, случилось что внезапно. Вот и ловят его. А почему? Никто не знает. И к тебе он с какой целью подошел, я тоже понять не могу. Не поверил бы, что просто так. Но ты в Одессе всего несколько часов. Поэтому верю, – подвел итог Казарян, – Ну да ладно, уже поздно, и мне домой пора. Подвезти тебя?

– А тут далеко? – посмотрел я в окно.

– До «Одессы»? Минут десять не спеша. Только заплутать могешь. – усмехнулся Давид.

Подвезти было бы конечно неплохо. Только и так я хлопот ему доставил.

– Слушай, я сам дойду. Завтра будешь на месте? – встал я со стула и поправил пистолет под поясным ремнем.

– Ну, часов в десять буду, дел еще полно. Да ты не переживай, ориентировку твою на этого Джека-Яна мы передали. Попадется, никуда не денется. Только мокрух нам еще не хватало в Одессе. У нас тут спокойно. На улицах сейчас не грабят. Так что иди смело. Если только на людей Колымского нарвешься… – тут Давид замолчал, а я ухмыльнулся и похлопал по боку в том месте, где был «ТТ».

– Херой, – покачал головой Давид.

На крыльце управления полиции Новой Одессы мы пожали руки, Давид показал мне, в какую сторону идти к гостинице, и я пошел.

Теплый одесский вечер. Фонари на улицах. Музыка из кабаков, свет из окон. Люди гуляют. Но гуляют на больших бульварах. Стоит чуть свернуть в проулок, и темень и тишина. Достал свой тактический фонарик и посветил. Сюда, вроде бы, Давид говорил. Точно, сюда. Вон тот самый красный дом, за которым налево. Пошел на ориентир и замер. Шаги за мной? Постоял немного. Тишина. Снова пошел. Снова шаги. Точно, кто-то идет! Резко завернул за угол дома и замер на месте. Шаги сзади сильнее. Все ближе и ближе. Достал пистолет. Внезапно из-за угла появился силуэт человека, и я тут же направил фонарь и ствол на незнакомца.

– Не стреляй! Андрюх, это я, Федор! – в свете фонаря появилось испуганное лицо Федьки Косого.

– Руки держи так, чтобы я видел, – громко скомандовал я Косому. – Откуда меня знаешь?

– Так мы ж с тобой по малолетке вместе боксом занимались. Ты постарше меня на годок был. А потом ты в РУБОП пошел, я слышал. И вот тут тебя встретил, – радостно затараторил Федор.

Я вгляделся в его лицо. Точно, он. Правда, я Федьку смутно помню. Был такой, и все. Потом, по-моему, он залетел на зону. Ограбил или подрался. Не помню уже.

– Точно, узнал, – я опустил ствол вниз и погасил фонарь. – А сейчас зачем за мной идешь?

– Разговор есть, Андрюх. Ты же не просто так тут? Ты же служишь ведь, правда? – с надеждой в голосе заговорил Федька.

– А тебе что? – с сомнением спросил я.

Хотя, со слов Давида, Федька был в бригаде у Колымского. А значит, много полезного может мне рассказать. А у меня контракт на Колымского, от ССР. Так что знакомство полезное. И на подставу не похоже.

– Помоги мне, а? Мне бы туда перебраться. Возьми меня с собой? – с надеждой в голосе простонал Федька.

– Куда туда? – не понял я.

– Ну туда, на Старую землю, – ошарашил меня Федька.

– Че, вот прям завтра и возьму! – съязвил я.

– Андрюх, я серьезно. Они же грохнут меня! – взмолился случайный знакомый.

– Ты же у Колымского в бригаде был? – спросил я трясущегося Федьку.

– Да, был, – кивнул тот.

– Есть где до завтра заныкаться?

– Ага, – снова кивнул Федор.

– Тогда давай завтра пересечемся и обкашляем твою ситуацию, лады? – протянул я ему руку.

– Лады, – пожал Федька мою руку.

– Где пересечемся-то? Где тебе удобнее? – рядом заорала кошка, и я снова включил фонарь.

– Ну это, у Дюка. Там сквер, там лавочки стоят. Вот ты там часов в… Когда тебе удобно, говори, я подгребу, – с готовностью сообщил мне Федор.

Я плохо представлял, что это за Дюк и что это за сквер, и по времени слабо ориентировался.