Мося, – ответил Леонид Аркадьевич. – Нас не могли убить, потому что не хотели. Это была учебная болванка. А вот задержать могли. И плакали тогда твои гастроли.

И партбилет ты бы выложил на стол. Я тебя спасал, Мироныч. Да не вышло, видать, – закончил он с досадой и залез обратно в покалеченную машину.

Пассажиры, зябко ежась, молча стояли вокруг самолета. Джорджу вдруг показалось, что за ним наблюдают, причем не только визуально, но и осторожно заглядывают прямо в мозг. Он потряс головой, отгоняя это ощущение.

– Нужно как-то сообщить, что мы в беде, – предложил он. – Ринго связки потянул, руку надо срочно зафиксировать.

Моисей Миронович огляделся по сторонам. Перед ними высилась стена вековых деревьев, сзади белело заброшенное поле, виднелся край хутора. На востоке появилась розовая полоса.

– Что-то мне за шиворот попало, – сказал Пол и полез за воротник. – Ой, вниз поползло…

Он забрался по грудь в сугроб, ругаясь сквозь зубы, поворочался и попыхтел там, потом вдруг изогнулся, засунул руку куда-то глубоко назад и, скривившись, со стоном вытащил на свет черный пистолет с коротким толстым стволом. Все некоторое время молча смотрели на него.

– Это же ракетница Михаила Николаевича! – обрадован-но воскликнул наконец Мучник.

Он принялся вертеть пистолет так и сяк. Пистолет вдруг громко выстрелил, из ствола с визгом вылетел зеленый сверкающий болид, воткнулся в десятке метров над головами в кору изогнутого дерева и остался торчать там, по-новогоднему искрясь.

На шум выскочил Якубович.

– Моисей Миронович, ты что ж наделал? – напустился он на товарища. – Из ракетницы в небо нужно стрелять, так твою, растак!

Мучник виновато пожал плечами.

– И оружие это нам дали от волков отбиваться! – продолжал отчитывать его Аркадий. – А теперь что, гитарами отмахиваться прикажешь? Теперь нас вулфс – р-р, ням-ням! – пояснил он «битлам», скорчив зубастую рожу.

Все настороженно притихли. В тишине и полутьме стали слышны поскрипывающие шаги. Они приближались со всех сторон.

– В самолет, быстро! – закричал Якубович.

Они запрыгнули в машину и задраили дверцу. Мучник встал возле нее, схватившись за рукоять обеими руками. Шаги приблизились и затихли. Раздалось голодное поскуливание. Затем кто-то подошел вплотную к двери и остановился.

– Это вожак стаи! – прошептал Мучник. – Замрите! Фриз, плиз!* [* Freeze, please! – Замрите, пожалуйста! (англ.)]

«Интересно, могут ли волчьи челюсти прокусить обшивку?» – подумал Джон. Он нисколько не боялся. Сточки зрения стиля съедение русскими волками идеально завершило бы цепочку последних событий, послужив финальным аккордом их гастрольной симфонии.

За тонкой стенкой фюзеляжа стало тихо, затем кто-то (наверное, вожак, подумал Джон) негромко постучал в дверцу.

– …Так что вам, ребята, еще повезло, что вы на Выселках приземлились, – сказал Павел Мухортов, подливая замерзшим гостям чая, – там активности сейчас никакой нет. Только возле Чертового дерева мы камеру поставили на всякий случай, как раз возле вашей колымаги.

Разговор переводил Максим Шишкин, он владел языком лучше всех присутствующих.

– Это точно, – поддакнул Эмиль Федорович. – Если бы вас на Центральную Поляну занесло или, не дай бог, на Ведь-мины Кольца…

Он многозначительно замолчал, двинув бровями.

– А что там, на этих Кольцах? – заинтересовался Ринго.

– «Зона» там, – ответил Павел Гладышев, сидевший около печки. – Всего-то семь на семь километров, в двух шагах от Молебки, в одном шаге от реки Сылвы, а попадешь туда – и кранты. Будет «зона» тебя кругами водить, плутать будешь, пока с глузду не сдвинешься.

– Или в «калитку» забредешь, что еще хуже, – добавил Максим Шишкин.

– О боже, какая еще калитка? – устало спросил Мучник.

– А такая, – строго сказал Максим. – Аномальная. Недалеко от Змеиной горки. Когда я в нее зашел случайно полгода назад, ни руками, ни ногами двинуть не мог, только глазами лупал. – Шишкин пересел к столу, налил себе остывшего чая. – Потом отпустило, через пару минут примерно. Вышел я из нее – батюшки! А прошло четверо суток. Меня уж все похоронили, поиски прекратили.

Уфологи закивали.

– Ну, вот что, товарищи контактеры, – усмехнулся Якубович. – Все это интересно, поучительно и даже, признаюсь, немного страшновато, но как бы нам до ближайшего телефона добраться? Нам ремонт нужен и горючка нужна, чтобы наших «битлов» в Томск увезти. А то они говорят, аграрных приключений с них достаточно, видеть они больше не могут простой крестьянский быт.

– В ванну хочу, – подтвердил Джон.

– В хвойную, – добавил Пол.

– А я глоток виски хочу, а то рука болит, сил нет. – Ринго покачал импровизированной лангетой из дощечек от ящика.

Уфологи переглянулись.

– Телефон есть в Молебке, в сельсовете, – сказал Бачу-рин, – но одних мы вас не отпустим… Паша, запрягай Орлика, – попросил он Гладышева. – Да смотри, не как в прошлый раз: оглобли – к дуге… Интеллигенция.

Гладышев, что-то буркнув, вышел из избы.

– Так-то у нас и снегоход есть, и даже аэросани, – извиняющимся тоном произнес Эмиль Федорович. – Но с горючим, как и у вас, напряженка. То есть ни капли.

– Спасибо вам, – поблагодарил Мучник. – А сколько ехать?

Бачурин помолчал, глядя в окно.

– Не знаю. И вы мне лучше такой вопрос не задавайте. Главное, доехать без всяких приключений.

– Да перестаньте, Эмиль Федорович, хватит уже, – едко сказал Леонид. – Какие еще, к чертям, приключения? Не будет никаких приключений!

Но оказалось, будут. И начались они на втором километре. Пес Протон, все время весело бежавший рядом с лошадью, вдруг прыгнул на сани и зарылся в зипуны.

А дальше произошло невообразимое. Из леса на дорогу горизонтально выплыла трехметровая черная фигура и остановилась, покачиваясь в ожидании, повернув к саням голову без лица. На груди и вдоль ног, как гирлянда на елке, пульсировали белые огоньки.

Конь остановился как вкопанный, весь дрожа и роняя пену.

У Джона отнялся язык, тело парализовало. Пол замычал, Ринго прикрыл лицо здоровой рукой, выставив локоть, Джордж закрыл глаза, собрал брови в «патиту» и сложил руки в защитную «бхеду». Мучник выхватил разряженную ракетницу и выставил ее перед собой, а Якубович оглядывался по сторонам, всей душой борясь с желанием соскочить саней и прорыть в снежном насте нору.

Только Павел Гладышев не потерял присутствия духа. Он спокойно и негромко скомандовал:

– Орлик, вперед, – и тронул вожжи.

Они подъехали к инопланетянину и услышали фанерный перестук. Приглядевшись, обнаружили, что соединения туловища с руками и ногами укреплены синей изолентой, а на спине на перекрученной проволоке болталась