В III веке защита от римских властей и полемика с гностицизмом задавали тон христианской литературной деятельности. Одним из основных авторов был великий Тертуллиан, профессиональный адвокат. Климент и Ориген, которые один за другим возглавляли знаменитый александрийский «дидаскалион» (катехетическую школу), также оказали огромное влияние на развитие христианства. Они имели глубокие познания в классической культуре, а Ориген еще был и самым видным исследователем Библии в грекоязычной церкви.

В сравнении с предыдущим периодом заметна следующая разница. Во-первых, авторы, о которых мы говорили ранее, происходили из разных уголков Римской империи: автор Дидахе жил в Палестине (Сирии?), Климент – в Риме, Варнава – в Египте, Юстин – в Самарии (пока не переехал в Рим), а Игнатий, Поликарп, Мелитон и Ириней были родом из Малой Азии. Напротив, все три христианских писателя, о которых пойдет речь в этой главе, связаны Северной Африкой: Тертуллиан – с Карфагеном, а Климент и Ориген – с Александрией.

Во-вторых, в отличие от большинства своих предшественников II века, величайшие авторы III века не были епископами. Тертуллиан и Климент – обычные миряне. Что касается Оригена, действенность его рукоположения в пресвитеры, состоявшегося в Палестине, была оспорена Димитрием, епископом Александрии.

Несмотря на свою одаренность, а может, благодаря ей, все трое подозревались в ереси либо при жизни, либо после смерти. Климент Александрийский веками чтился как мученик, доколе папа Климент VIII (1592–1605) не исключил его имя из списка святых за неортодоксальность идей. Оригена, сына мученика, пытали во время гонений при Деции (хотя он умер не сразу, а года через четыре), но церковь не сочла его героем веры, а объявила еретиком (уже после его смерти). Тертуллиан начал в ортодоксальном ключе, но в 207 году впал в монтанизм. С того момента суровый аскет, относивший себя к «людям духовным», стал персоной нон-грата в «церкви многих епископов» (Тертуллиан, О скромности , 21).

Квинт Септимий Флорент Тертуллиан, сын римского офицера, родился в Карфагене. Он изучал право в

Риме, а в 195 году вернулся в Карфаген, где полностью посвятил себя церковному служению в качестве писателя и апологета. Его литературное наследие велико и, в основном, сохранилось до наших дней. Через несколько десятков лет после возвращения домой он увлекся монтанизмом, который пытался подражать аскетико-харизматическому образу жизни первоначального иудеохристианства апостолов.

Это движение было основано в середине II века во Фригии (Малая Азия) неким Монтаном, экстатическим визионером, с помощью женщин, которых звали Приска и Максимилла. Монтан говорил, что имеет непосредственные откровения от Духа Святого и был убежден, что его фригийский город, Пепуза, скоро узрит сошествие нового Иерусалима, предсказанного в Апокалипсисе. Согласно Евсевию, Монтан и Максимилла закончили дни печально: повесились в экстатическом опьянении ( Церковная история , 5.16.13). Однако их харизматическое христианство не угасло, а сохранялось в Малой Азии до VI века (и благодаря Тертуллиану, получило распространение и в Северной Африке).

Тертуллиан блестяще защищал христианство от римских властей и маркионитского гностицизма, а в свой монтанистский период использовал собственный полемический опыт против того, что считал ошибками Католической церкви.

Отстаивая достоинство христианства, Тертуллиан давал решительный отпор «представителям Римской власти» ( Апологетик , 1.1) [29] и всячески старался показать несправедливость и даже нелогичность гонений. Римское правосудие, замечал он, дозволяло каждому обвиняемому доказывать свою невиновность и нанимать адвокатов. Лишь христиане лишены шанса оправдаться: одна лишь принадлежность к христианскому сообществу влекла за собой смертный приговор. И если людей, обвиненных в обычных преступлениях (например, кражах и убийствах), пытали, чтобы вырвать у них признание, христиан пытали, чтобы заставить их отречься от церкви. Разве такой суд можно назвать справедливым?

...

В своей хвале христианству Тертуллиан пишет о душе человеческой следующее:

...

В этой связи Тертуллиан произносит знаменитые слова: anima naturaliter Christiana , то есть каждая душа по природе христианка ( Апологетик , 17:5–6).

Отстаивая церковные позиции, Тертуллиан на дух не переносил гностицизм. Вослед Иринею, он утверждал, что истинным христианством может быть лишь учение апостолов, переданное общиной верующих. Лишь учения, которые восходят к апостолам Иисуса, могут считаться нормой. Следовательно, еретикам вроде Маркиона и Валентина не на что опереться: их теории имеют позднее происхождение. Разве можно считать ортодоксальным учение, которое не восходит к I веку? Любое новшество сомнительно по определению. «Правило веры происходит изначально из самого Евангелия прежде каких бы то ни было еретиков» ( Против Праксея , 2) [30] . Лишь соответствие этому правилу гарантирует христианскую истину. Объясняя элементы правила, Тертуллиан по сути составил подробный символ веры:

...

Используя против еретиков принцип praescriptio , когда римское право объявляло претензию незаконной и не подлежащей дальнейшему обсуждению в суде, Тертуллиан обращал свои диалектические и риторические навыки для отвода гностических нападок на подлинность телесного рождения Логоса через Деву. Подчеркивая, что человечество Иисуса было настоящим, Тертуллиан даже заявлял, что Иисус не был физически красив! «…настолько его тело было лишено человеческого величия, не говоря уже о небесном блеске. Хотя и у нас пророки умалчивают о невзрачном его облике, сами страсти и сами поношения говорят об этом» ( О плоти Христа , 9) [31] .