– А вы что, коллекционеры, чтобы что-то рассматривать? Если вы такие умные, то должны коллекционировать головы моих врагов. Где превентивный удар? Где скальп Дымокурова?

– Но это не ко мне. Каманин за всем этим следил.

– Заигрался Каманин, и нет его. Ты сейчас за него. Вот я и спрашиваю тебя, что ты собираешься делать?

– Однозначно, вопрос нужно решать, – уверенно кивнул Ревякин.

– Как?

– Кардинально. Иного варианта не остается.

– Стратегия определена. Это твой плюс. А тактика есть? Или уйдешь в минус?

– И с тактикой все будет нормально, – не смутился Ревякин. – Есть у меня люди, решат вопрос…

– А как решить проблему с женой Одинцова и с его дочерью? Хочешь не хочешь, а их нужно освобождать.

– Это обязательно?

– Даже не сомневайся. Одинцова опознавать нужно, я обещал следователю доставить в морг его жену. Если я этого не сделаю, могут возникнуть вопросы. Следствие установит, что погибший Одинцов похож на меня как две капли воды. Если его жена не прибудет для опознания, следствие решит, что мы нарочно тянем время, чтобы выдать труп Одинцова за мой. Решат, что это я погиб, а не Одинцов. А это чревато как минимум скандалом. А можно и уголовное дело возбудить. Как будто у меня мало проблем с этим!.. И еще один момент: следствию будет очень интересно знать, где находится жена Одинцова. Решая вопрос с Дымокуровым, мы можем случайно задеть ее. Если с ней что-то случится и об этом узнает следствие, вину за Дымокурова возложат на меня. Или нет?

– Да, мы можем оказаться крайними, – согласился Ревякин.

– Значит, жену Одинцова нужно сначала освободить и уже тогда браться за Дымокурова. Да, и дочь Одинцова тоже…

– В Северецке нам Дымокурова не взять, – рассуждая вслух, сказал Захарьев. – Там он как рыба в воде, и люди у него там, и связи, как с криминалом, так и с милицией. А вот если выкурить его оттуда… Вот я и думаю, что история с женой Одинцова нам как раз на руку. Мы не станем убирать Дымокурова. Мы жестко на него наедем. Скажем, что Одинцов перед смертью во всем нам признался. И что не случайно погиб он, скажем, а преднамеренно. Скажем, что у нас проблемы из-за его жены. И предложим Дымокурову мировую: он возвращает нам женщину и девчонку, а мы снимаем свои к нему претензии. Он, конечно, нам не поверит. И я, так думаю, отправится за границу, чтобы переждать бурю. Ну а наша задача – послать за ним человечка.

– Есть у меня такие люди, – кивнул Ревякин. – И вариант нормальный. И наезд организуем жесткий. Это в наших силах…

Хотел бы Аркадий поучаствовать в этой акции, с высоты своего положения заглянуть в бесстыжие глаза Дымокурова, один на один избить его до полусмерти… Но можно ли ему принять в этом личное участие?

– Дымокуров Арину сильно унизил, – в мрачном раздумье изрек Одинцов. – Я ему лично морду бил… Теперь он меня убить собрался. Вот что мне с ним делать, а?.. Ты, Ревякин, людей собирай, а я потом с вами поеду. Что-то кулаки у меня чешутся…

– А не опасно? Вы, Сергей Михайлович, сейчас по лезвию ножа ходите, – попытался вразумить его Захарьев. – Одно дело закрыли, другое открыть могут…

– Значит, надо сделать так, чтобы никто ни о чем не узнал. В лес Дымокурова вывезти, подальше от людских глаза. А там я к месту подъеду. Лично на колени его поставлю… Очень уже мне с ним поговорить хочется.

– Вас он, Сергей Михайлович, должен больше всего испугаться, – с одобрением воспринял его затею Ревякин. – Он и заложников тогда освободит. И деру даст… Только вот я думаю, если нам в лес его удастся затащить, то зачем потом отпускать? Заложников он отдаст, никуда не денется. А мы его потом там и оставим. Пусть землю удобряет…

– Ты сначала ему встречу с природой организуй, – скептически усмехнулся Аркадий. – А потом уже будет встреча с прекрасным…

– Нормально все будет. Есть у меня один отличный вариант. Как только мы его на шашлык вывезем, я вам сразу дам знать.

– Захарьев, а ты мне вертолет организуй, чтобы я сразу отсюда в Северецк выехал. Чтобы за пару часов добраться. А то ведь угольков для шашлыка подбросить надо…

Ревякин заверил его в том, что все будет организовано в лучшем виде, а Захарьев прямо на месте сделал распоряжение насчет вертолета. И еще он проинформировал о текущем состоянии дел в бизнесе Перекатова. Вроде бы все в порядке, но Аркадия это совсем не интересовало. Для него главное было освободить Риту и Юлю. А там и признаться можно, что он вовсе и не король…

Хорошо быть богатым и влиятельным. Своя служба безопасности, свои спецы, которые недобрую сказку могут сделать жестокой былью… В недавнем прошлом Аркадий имел смутное представление о том, как в одиночку можно выследить Дымокурова, подобраться к нему, привести приговор в исполнение. Но сейчас ему и вовсе не пришлось ломать голову над этой проблемой. Ревякин оказался мастером своего дела, и под рукой у него команда таких же профессионалов. Адрес Дымокурова найти им не составило никакого труда, выследить они его смогли, перехватить по дороге – тоже. Сейчас его везли к Холодному озеру, что находилось в двадцати километрах от Северецка. Туда же летел на вертолете и Аркадий. С комфортом летел и с вооруженной охраной.

Французский вертолет малого класса мог развивать скорость до трехсот километров час, но пилот выдерживал крейсерский темп движения, и расстояние до Северецка преодолел за два часа. Навигатор точно вывел его на Холодное озеро, и он успешно приземлился на открытой местности в нескольких метрах от воды.

Ревякин со своими бойцами ждал Аркадия в лесу, пришлось совершить небольшой пеший марш-бросок, чтобы добраться до места. Впрочем, Аркадий готов был обойти на своих двоих весь земной шар, лишь бы добраться до своего заклятого врага.

Дымокуров лежал посреди маленькой полянки среди высоченных мачтовых сосен, носом уткнувшись в темно-зеленую кочку. Руки за спиной скованы наручниками, ноги широко разведены в стороны. Над ним возвышался дубоголовый детина с пистолетом в руке. Дымокуров понимал, что шансов на спасение у него нет, поэтому, казалось, смирился со своей судьбой.

На Аркадия он смотрел, как умирающий олень, затравленно, смиренно и безнадежно. И даже не пытался просить о пощаде.

– Вот, Сергей Михайлович, все в лучшем виде, – в ожидании похвалы улыбнулся Ревякин.

В строгом костюме и начищенных до блеска туфлях, он казался человеком, по недоразумению оказавшимся в этой лесной глуши. Впрочем, как и сам Аркадий.

– Топор наточили?

– Ну а как же!

– Приговор зачитали?

– Нет, вас ждем.

– Зачем? Мне голова его нужна. Хочу посмотреть, как она с плеч скатится.

– А за что? – жалким хныкающим тоном спросил Дымокуров.

Аркадий презрительно усмехнулся, вспомнив себя на его месте. Тогда он лежал на полу со скованными руками, а эта сволочь спускала с цепи своего цербера, чтобы тот его избивал… Но бить Аркадий его не станет.