– Так нормально? – спросил он.

– Более чем, – ответила я и сжала его руку.

Мы пошли в сторону Бойд-холла. На пути мне почти не попадалось людей, которых бы я знала – но все они знали Джеймса. И каждого, казалось, интересовал тот факт, что он держит меня за руку. Я слышала, как некоторые перешептывались, головы поворачивались в нашу сторону. На какой-то момент я оробела и почувствовала тошноту. Я покосилась на Джеймса – и это чувство слегка притихло.

Потому что Джеймс выглядел так, будто было совершенно естественно идти по школьному двору, держась со мной за ручку.

– Я, кстати, хочу пригласить тебя на свидание, – шепнул он, когда мы уже подошли к Бойд-холлу.

Я подавила улыбку, которая собралась было растянуться до ушей. С наигранным равнодушием я подняла бровь:

– Ах да?

Джеймс кивнул:

– Угу. В следующую субботу. Если у тебя есть время.

Я сделала вид, что мне надо подумать, и Джеймс начал ухмыляться:

– Ты подвергаешь меня пытке, Руби Белл.

Теперь улыбалась уже я.

– Я бы с удовольствием сходила с тобой куда-нибудь, Джеймс Бофорт, – сказала я, глядя ему при этом в глаза, чтобы он знал, насколько серьезно сейчас то, что я говорю.

Когда мы вошли в вестибюль, он шепнул:

– Я надеялся, что ты это скажешь.

После собрания Джеймс проводил меня до моего класса. Мы подошли к двери в тот момент, когда за нами в коридор вошли Алистер, Сирил и Рен. Рен бросил взгляд на наши сомкнутые руки, развернулся и скрылся из виду. Я заметила, как Джеймс оцепенел, и хотела отпустить его руку, но он сжал мою ладонь еще крепче.

– Завтра в два, – сказал Алистер и мельком улыбнулся мне.

От Сирила тоже достался сдержанный кивок. Я так же кивнула в ответ. Я не забыла, что он сказал в декабре и как больно его слова меня тогда задели.

Если Джеймс с ним дружит, это его дело. Но это не значит, что он должен нравиться и мне тоже.

– Завтра, – ответил Джеймс, тон его был спокойным и лишенным всяких эмоций.

– Значит ли это, что ты теперь не так уж безнадежно занят? – спросил Алистер, не сводя глаз с наших сцепленных рук.

Джеймс поднял свободную руку и показал своему другу средний палец. Потом повернулся ко мне:

– Увидимся позже.

Это звучало скорее как вопрос, а не как утверждение, и я кивнула.

– Пока, – шепнул он и провел по тыльной стороне моей ладони большим пальцем.

Одно легкое прикосновение вызвало у меня мурашки по всему телу.

– Пока.

Он отпустил мою руку и направился к тому классу, в котором у него и его друзей начинались занятия. Сирил и Алистер пошли за ним, а я смотрела им вслед, пока Джеймс не оглянулся и не улыбнулся. Мне пора было идти в класс, а я стояла как в землю вкопанная.

Если вспомнить, как у нас все начиналось, то невозможно поверить, до чего мы дошли: ходить по школе, держась за ручку, у всех на глазах.

Но осознавать это было приятно.

Более того: все казалось очень правильным.

– Куда бы я сегодня ни пришла, – сказала Лин во второй половине дня, плюхаясь рядом со мной на один из стульев, которые мы выставили в кружок, – единственной темой для разговоров были ты и Джеймс.

Я испуганно взглянула на дверь, но она по-прежнему была закрыта. Кроме нас двоих в помещении для групповых занятий пока никого не было.

– Что, правда?

Лин кивнула:

– Да. А когда я на перемене пошла взять себе кофе, в столовой почти каждый говорил об этом.

Я почувствовала некоторую неловкость, но решила не поддаваться этой тревоге. Было ясно, что я могу окончательно забыть о своем плаще-невидимке, раз уж расхаживаю по школе за ручку с Джеймсом Бофортом. С начала учебного года и без того произошло много перемен, поэтому мне стало безразлично, знают ли меня люди и судачат ли о нас. По крайней мере, почти.

– Я, кстати, лопаюсь от любопытства, – добавила Лин.

– Прости, что ничего тебе не рассказала, – извинилась я. – Но я еще толком не знаю, что, собственно, произошло. Он приехал ко мне домой, и… – Я позволила себе легкую улыбку. – Все было круто.

– Вы поговорили? Обо всем?

Я кивнула:

– Да. Это было по-настоящему тяжело. И я до сих пор не верю, что мы можем делать вид, будто ничего не случилось. Но… – Я медленно вдохнула и снова выдохнула. – У меня все равно откуда-то есть надежда, что у нас получится.

Между мной и Джеймсом далеко еще не все в порядке. Слишком многое произошло, и слишком много страха, что он снова может меня ранить. Однако вчера я чувствовала себя просто счастливой – и этого чувства мне хотелось бы держаться, пока есть такая возможность.

Лин вздохнула:

– Звучит неплохо. Я за тебя рада, вот честно, Руби.

Ее грустный тон поставил меня в тупик. Потом я вспомнила о том, что Лин в пятницу вечером отправилась с остальными в паб, чтобы там поговорить с Сирилом. Я тут же почувствовала укол совести. Из-за того, что у меня так много всего произошло и я забыла расспросить ее про субботу.

– Есть какие-то новости? – осторожно спросила я.

Лин сжала губы. Какое-то время казалось, что она хочет забраковать эту тему, но потом она порывисто вздохнула:

– Да. Есть такая новость: отныне я могу сконцентрироваться только на Оксфорде.

Я с сочувствием посмотрела на нее:

– Что произошло?

Она пожала плечами:

– Сирил порвал со мной.

Я сделала резкой вдох:

– Черт.

– Все было так, как я и предполагала. Он влюблен в Лидию, – тихо продолжала она. – И у него появилась надежда на ее счет.

– Это он тебе так сказал? – недоверчиво спросила я.

Она медленно кивнула:

– Причем однозначно да.

– Мне очень жаль, Лин. Если я могу для тебя что-нибудь сделать…

– Нет, но спасибо. Я думаю, хорошо, что он наконец признался. А то бы я бегала за ним до самого Оксфорда, и это помешало бы мне учиться там. Я просто придавала этому слишком много значения.

Я нерешительно положила ладонь ей на спину.

– Да все хорошо. Честное слово. Мне только легче стало, что покончено с этой неизвестностью.

Я нерешительно смотрела на нее некоторое время, потом погладила ее по спине и убрала руку.

– В пятницу хорошо бы устроить девичник, как ты думаешь?

Лин казалась нерешительной, но выдавила из себя улыбку:

– Я тебе потом скажу, ладно?