Следует отметить, однако, что о присутствии Владимира Абу-Шуджа не говорит ни слова, совершенно естественно, что это сообщение ложно. Однако остается, что царевна была выдана замуж «за руса» еще до битвы. Спрашивается: почему ни русские, ни византийские источники не говорят ни слова о посылке Анны на Русь? Потому что, ответим мы, ее не было. Абу-Шуджа знал суть дела довольно поверхностно, поэтому и допустил неточности.

К сожалению, нам осталась неизвестной украинская работа Т. Кезмы «Оповiдання арабського iсторика Абу Шодже Рудроверського про то, як охрестилася Русь» в сборнике статей в честь Д. И. Багалея (Киев, 1927) и выводы, к которым пришел этот исследователь. По-видимому, он стоит (т. е. Абу-Шуджа) ближе к Яхье, чем к другим.

Изложив то, о чем пишут арабские источники, нельзя не отметить того, что сам Баумгартен пишет совсем противное тому, что пишут источники, на которые он опирается: «Le mariage ne peut se conclure qu’à Constantinopole, les grecs n’auraient jamais envoyé la princesse à Kiev avant l’arrivée des troupes variagues»[93].

Кому же верить: Абу-Шудже или Баумгартену? Последний отлично понимает, что Анна не поехала в Киев еще до прибытия руссов на помощь в Царьград. Иначе говоря, Баумгартен не верит той ошибке, которую сделали некоторые интерпретаторы Яхьи. Но вместо того, чтобы разъяснить ошибку, Баумгартен пускается на трюк, от которого приходится только разводить руками.

Согласно ему, Владимир, лично руководивший своими войсками в борьбе с Вардой Фокой, оставшись при пиковом интересе, т. е. без Анны, ибо греки якобы расторгли его брак с ней, сел на корабли, переехал через море и напал в отместку на греческий город Корсунь. Тут уже императоры согласились на его брак. Таким образом, нападение на Корсунь, по Баумгартену, было требованием Владимира: «Выдайте мне мою законную жену!»

Становится стыдно, не за Баумгартена конечно, ибо человеку, пускающемуся на передергиванья, не стыдно, а за историков, в среде которых могут появиться подобные «ученые» писания и которые не вызывают ни малейшего протеста (у нас, мол, свобода слова, врут и похуже).

Свобода слова — дело хорошее, но она обязывает также использовать ее для защиты науки от мошеннических махинаций и диких фантазий. Ведь Баумгартену, принимая его официальное положение, могут поверить!

Конечно, «бумага всё терпит»». но укажите хоть одного историка, включая даже последние издания 1953 года, где Баумгартен нашел бы должную оценку. Таких историков нет, наоборот, мы видим, что весьма дельная работа Левченки, 1953, носит явные следы влияния Баумгартена (например, предположение, что Владимир, пригласив себе на помощь варягов, по крайней мере с 980 года держал у себя их почти до 988 года, что совершенно невероятно и ничем не доказано. Наоборот, мы знаем, что как только они сыграли свою роль, то немедленно были сплавлены Владимиром в Царьград.

Перейдем теперь к армянским источникам. Из них имеет значение история Стефана (Асохика) Таронского (см. В. Г. Васильевский. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков. — Труды В. Г. Васильевского, Том I, СПб., 1908; есть русский перевод Н. Эмина: Всеобщая история Степаноса Таронского, Асохика по прозванию. М., 1862). Она дает главным образом некоторые даты (известно, что Стефан стремился к точности хронологии), но набросанной нами картины она не меняет. Особенно примечательно, что русский вспомогательный отряд, посланный Владимиром, насчитывал 6000 человек. Это единственный источник, дающий цифру войск.

Переходим, наконец, к греческим источникам. Они чрезвычайно скудны. Лев Диакон (Leoni Diaconi. Historia. Bonn, 1828, также Migne[94]) только упоминает о взятии Херсонеса руссами, но как и почему, умалчивает. Однако взятие Херсонеса — бесспорно исторический факт, подтвержденный и русскими, и греками.

Михаил Пселл (Bibliotheca Graeca Medii Aevi, IX. Сост. K.N. Σαθα. Venetia, 1879) только говорит о прибытии русского военного отряда незадолго до сражения при Хрисополе. Совершенно ясно, что этот отряд явился не за «здорово живешь», но об оплате этой услуги Пселл молчит.

Скилица и Зонара упоминают о браке Анны с Владимиром, но молчат о перипетиях борьбы, в которой греки сыграли некрасивую роль («суть греци льстивы (обманщики) и до сего дне», недаром говорит летопись).

Подведем итоги: используя все доступные источники, критически сопоставляя их, выуживая отдельные подробности, мы можем восстановить в основных чертах события, связанные с крещением Владимира, — они целиком совпадают с «корсунским рассказом».

Обратимся теперь к вопросу: когда точно совершилось крещение Владимира, а затем и всей Руси? Для этого необходимо наметить всю хронологическую канву предыдущих событий, связанных с крещением.

Восстание Варды Фоки началось 15 августа 987 г., когда он был провозглашен императором (см.: Gustave Léon Schlumberger. L’epopée Byzantine, (2 ed.) 1925, р. 610 и 619), однако по Острогорскому («Владимирский сборник», 1938, стр. 39), оно «началось в далекой Каппадокии в середине сентября».

Если в этом сообщении нет простой описки, то оба сообщения можно все же примирить: провозглашение состоялось в августе, а начало похода на Царьград в сентябре, — такова логика вещей. Трудно себе представить, чтобы и провозглашение, и начало похода совершились в один день. Пока не было провозглашения, не было оснований собираться войску, а коль скоро провозглашение состоялось, то, естественно, Варда Фока стал собираться в поход. Затем он постепенно, поддерживаемый знатью, стал завладевать всей малоазиатской территорией империи и в начале 988 года подошел к Царьграду.

Часть его войск сосредоточилась около Хрисополя (Скутари), напротив Царьграда на малоазийском берегу, а другая около Абидоса, в районе Дарданелл, чтобы прекратить доставку съестных припасов в Царьград морем.

Положение императоров в Царьграде сделалось критическим. Очевидно, только в конце 987 года или начале 988-го реальная опасность была осознана ими и, как последнее средство, было отправлено посольство к Владимиру с просьбой о помощи.

Можно сказать наверное, что, посылая послов, императоры не выставили в качестве оплаты за помощь руку царевны, ибо подобное предложение было связано одновременно с известным требованием. В положении же императоров было не до требований. Наконец, приведенные источники указывают, что именно Владимир потребовал такой оплаты. Совершенно очевидно, что послы не могли согласиться на условия Владимира без согласия императоров, как бы ни были широки их полномочия. Можно думать, что требование Владимира было вовсе неожиданным, греки могли ожидать требования очень высокой оплаты или уступки земель за услугу, но не совершенно взбалмошного требования руки порфирородной византийской принцессы варваром-язычником с подмоченной генеалогией.