Я потянулся за пистолетом, желая покончить с этим, но Ария появилась передо мной и положила ладони мне на грудь, одну ладонь на сердце, взывая к той части меня, которая была мертва до нее, и в такие моменты я хотел, чтобы так и оставалось.

Она не сводила с меня глаз.

— Пожалуйста, Лука, не наказывай Ромеро за то, что он защищал того, кого любил. Они с Лили созданы друг для друга. Умоляю тебя.

Ее руки дрожали, а глаза умоляли меня.

Я знала, что должен отказать ей, но мне была ненавистна мысль о потере Ромеро. Он был одним из немногих, кому я вообще доверял. Я знал, что он примет пулю за меня и, что более важно, за Арию. Но я также знал, что он никогда не будет таким безоговорочно преданным, как раньше, потому что теперь его чувства к Лили всегда будут мешать.

Я оторвал руки Арии от своей груди, и выражение ее лица упало.

— Я не могу основывать свои решения на чувствах. Я Капо и должен принимать решения, которые приносят пользу моей семье.

Ромеро подошел ко мне, готовый принять мой вердикт. Он не станет умолять. В его глазах не было осуждения за решение, которого он ожидал от меня: смертный приговор.

Я долго смотрел ему в глаза и сделал свой выбор.

— Ты мой лучший солдат. Ты нужен семье, и я не доверяю никому с Арией так, как тебе, — сказал я, положив руку ему на плечо, удивляя не только его, но и себя.

— Какое-то время война была неизбежна. Я не собираюсь прерывать твою жизнь, чтобы отложить ее на несколько гребаных месяцев. Мы будем держаться вместе.

Ромеро расслабился. Он ничего не сказал, но я видел, что он постарается загладить свою вину передо мной до конца жизни. Он был верным человеком, солдатом, которого я не хотел потерять.

— Конечно, мы можем не выбраться из этого дома живыми. Мы окружены врагом.

— Большинство гостей либо пьяны, либо спят. Мы можем попытаться улизнуть. Они не заметят смерти Бенито до утра, к тому времени мы вернемся в Нью-Йорк, — сказал Ромеро.

Взяв мобильник, я попытался дозвониться до Маттео. Нам нужно было найти способ выбраться из Чикаго, но он проигнорировал мой звонок. Наверное, он был занят, трахая свою жену.

— Проклятие. Маттео, не поднимает его гребаный телефон.

— Думаешь, с ними что-то случилось? — спросила Ария.

— Единственное, что происходит, это то, что он, вероятно, трахает мозги твоей сестры прямо сейчас и игнорирует свой гребаный телефон, — сказал я. Мы с Ромеро отнесли тело Брасси в ванную, прежде чем Лилиана успела переодеться в разорванное свадебное платье.

Как только Ромеро вошел, чтобы помочь ей, и мы с Арией остались одни, она подошла ко мне и обняла за талию, прижавшись щекой к моей груди.

— Спасибо, Лука. Огромное спасибо. Я этого не забуду. Я не думаю, что это возможно, но за то, что ты сделал сегодня, я люблю тебя еще больше.

Она прижалась ко мне и подняла голову, по ее щекам текли слезы. Я смахнул их. Эта женщина имела надо мной больше власти, чем кто-либо когда-либо имел.

Ромеро вернулся и Ария отступила назад. Публичные проявления чувств были тем, что я должен была ограничить, даже в присутствии Ромеро.

— Договорились, — сказал Ромеро.

— Хорошо. А теперь пошли. Я не хочу рисковать и оставаться здесь дольше, чем необходимо.

Я протянул руку Арии. Она взяла ее с напряженной улыбкой, и я вытащил пистолет. Мне нужно было вытащить ее из этого дома живой любой ценой. Я открыл дверь и выглянул в коридор. Там было пусто, но вечеринка все еще продолжалась.

Я просигналил Ромеро, что путь свободен, прежде чем толкнул дверь пошире и вышел, таща Арию за собой.

Направляясь к комнате Маттео, мы ни с кем не пересекались. Я постучал, но мудак, конечно, не открыл дверь. Наверное, он засунул свой член в киску Джианны. Я постучал сильнее. И снова никто не отреагировал. Ария бросила на меня обеспокоенный взгляд, и я ударил кулаком по дереву так громко, как только мог. И, наконец, Маттео открыл свою гребаную дверь, одетый только в боксеры и щеголяя гребаным стояком.

— Разве ты не понял, что я не хочу, чтобы меня прерывали, когда я не отвечаю на твой гребаный звонок?

Маттео посмотрел мне за спину, и его губы скривились в гримасе.

— У меня чертовски плохое предчувствие.

Я сильно толкнул его.

— Ради бога, Маттео, поднимай трубку, когда я тебе позвоню. Тебе нужно одеться. Нам нужно уходить.

— Что случилось? — спросила Джианна, подходя к Маттео в атласном халате. Ее губы распухли, как будто она была занята тем, что доставляла Маттео удовольствие. — Черт, что-то случилось, да? Этот мудак сделал тебе больно?

Она обняла Лили. Рука Арии напряглась в моей.

— Он мертв, — сказала Лилиана.

— Хорошо, — сказала Джианна. Она похлопала Ромеро по плечу.

— Ты сделал это, не так ли?

Ромеро натянуто улыбнулся.

— Да, и это подводит нас к причине, по которой мы должны спешить.

— Ромеро прав. Нам нужно убираться из этого дома, пока кто-нибудь не понял, что жених мертв, — сказал я, теряя чертово терпение.

— Я всегда думал, что именно я начну войну между отрядом и семьей. Спасибо тебе, Ромеро, за то, что хоть раз доказал мою неправоту, — усмехнулся Маттео.

— Я тоже так думал, — сказал Ромеро.

Все так думали. Маттео был сумасшедшим. На Ромеро всегда можно было положиться, но Лилиана явно изменила это мнение. Я вздохнул.

— Мне очень не хочется прерывать твою болтовню, но нам пора идти.

Маттео и Джианна оделись, мы вышли из комнаты и продолжили наше путешествие по дому. Каждый мускул в моем теле напрягся, когда я прислушивался к малейшему шороху людей, пересекающих наш путь.

Мы спустились по второй лестнице в задней части дома на первый этаж и направились к двери, ведущей в подземный гараж. Большинство домов в этом районе имели их, потому что внешнее пространство было ограничено. Из коридора слева от двери послышались шаги, и мое тело перешло в боевой режим, когда я заслонил Арию и поднял пистолет. Маттео и Ромеро сделали то же самое. До сих пор все шло слишком гладко, но теперь все кончено. Даже с нашими глушителями стрельба создаст определенный шум, особенно если нападающим удастся выкрикнуть предупреждение. Единственным выходом была пуля в голову.

Мой палец на спусковом крючке напрягся, когда из-за угла появился светловолосый мальчик. Черт. В последний момент я перестал стрелять. Волосы спасли