– «Сын! Только помни, что все эти приёмы надо применять только в самом крайнем случае, когда слова уже не действуют, или против своего явного врага, когда тебе или твоим близким действительно грозит от него реальная опасность!» – напутствовал бывший боец, вспоминая свой опыт.

Но больше всего Платона пока интересовал ход чемпионата СССР по футболу, опять проходивший в два этапа.

На первом этапе, предусматривавшем отборочные игры в двух подгруппах по одиннадцать команд в каждой, в финал должны были отобраться теперь уже по шесть команд, но с «золотыми» очками, набранными только в играх между собой.

В прошлом же году, когда «Динамо» оказалось шестым в подгруппе и не отобралось в финальный турнир десяти, оно в итоге заняло одиннадцатое место, установив свой антирекорд.

Поэтому в каждом туре одна из одиннадцати команд подгруппы пропускала его, потому общее количество туров двухкругового турнира оказалось не двадцать, а двадцать два.

Платон внимательно следил за каждым туром, с удовольствием отмечая, что его «Динамо» держится среди лидеров, или занимая единолично или деля первое место с тбилисцами, спартаковцами или с торпедовцами.

И это продолжалось с первого тура по шестую игру, с восьмой игры по одиннадцатую, и с четырнадцатой игры по пятнадцатую.

И теперь перед новым учебным годом его «Динамо» делило первые два места только с «Торпедо». И они вдвоём с Колей Валовым, как два знатока и болельщика этих команд, с удовольствием обсудили ход чемпионата, положение команд и их шансы на чемпионство.

Платон смаковал это, и подсознательно даже хотел как-то помочь своей команде. И в отсутствие сестры, занимавшейся в другую смену, он стал на её письменном столе сначала щёлкать, жёванную под малюсенький мячик, бумагу, пытаясь попасть ею в импровизированные ворота, поочерёдно в разные стороны, забивая голы. Потом понял, что нужен вратарь.

А через некоторое время он ещё понял, что не хватает самого главного – игроков и динамики их перемещения. Тогда он, выжигая выжигальным аппаратом картинки по приложенным к нему эскизам, заодно выжег и номера на привезённых на зиму старых деревянных шашках – получились игроки. А мячом он сделал маленькую пуговицу от рубашки.

До этого Платону очень понравился цветной рисунок из учебника географии о фауне и флоре саванны, и он с помощью квадратов перерисовал его, раскрасив, а потом ещё и выжег на фанере, фигурно опиленной по контуру лобзиком.

Когда Платон, занимаясь любимым и интересным делом, например, рисовал, входил в раж, внешне выражавшийся азартом, то у него всегда немного краснело лицо, особенно уши и щёки.

Теперь же они краснели от его нового новаторства. А дело стало только за футбольным полем. Но пока им служила поверхность письменного стола, за которым вдвоём играть было невозможно.

Зато коллективно стало играть правительство национального единства в Лаосе, когда 27 августа во Вьентьяне состоялась торжественная церемония их вступления в должности министров.

Но Платон пока терзался с подбором футбольного поля, пока его не выручил отец, принеся ему относительно большой лист толстой фанеры, на которой он сразу сделал разметку футбольного поля, взяв пропорциональные размеры из одного старого номера еженедельника «Футбол».

– «Ну, ты у нас и изобретатель! Прям, новатор, какой-то!? Тебе, видимо, передалась моя методическая жилка!» – похвалил сына отец.

И оказался прав. Ибо и он сам опять проявился настоящим новатором в своём очередном новом деле.

Увлекшись садоводством и огородничеством, Пётр Петрович стал посещать специальные курсы, на которых читались лекции для садоводов-любителей.

К своему новому и полезному для семьи увлечению он отнёсся, как всегда, серьёзно и полностью посвятил себя этому. На курсах учили не только правильному уходу за растениями, садом и огородом, но и заготовке и переработке урожаев, в частности солению и консервированию.

Как добросовестный садовод он вносил в почву сезонные удобрения, опрыскивал деревья и кусты от вредителей и насекомых, проводил обрезку сухих веток и лишних побегов, поливал посадки и пропалывал грядки.

В отличие от мужа – несостоявшегося учёного и преподавателя, ко всему старавшегося подходить с научной точки зрения, кроме основной работы ещё и занятая детьми и домом, Алевтина Сергеевна всё в саду и огороде делала по-крестьянски: в основном по привычке, наитию и наскоком.

В общем, всё процветание и урожайность на их участке держались на обстоятельности Петра Петровича и трудолюбии жены и тёщи.

Со временем, благодаря большим урожаям, Пётр Петрович увлёкся и консервированием на зиму в основном ассорти из овощей и компотов из фруктов.

В зависимости от сезона он использовал садовую землянику, малину, вишню, чёрную смородину, крыжовник, сливу и яблоки, добавляя и ягоды чёрной рябины, из которой также делал вино.

Для этого он приобрёл пресс со шнековой подачей, и получил в подарок с родины большую, почти в три ведра, бутыль, упакованную в корзину и проложенную лыком и паклей, а также плетёную из лыка кошёлку. Купил он и прочие принадлежности, включая длинные резиновые трубки и резиновые же пробки для бутыли.

Со временем своим вином из черноплодной рябины, ставшим теперь широко известным, Пётр Петрович угощал и соседей, и друзей, и приятелей, и сослуживцев, принося рубиновый напиток на работу.

«Рябиновка от Кочета» всем нравилась сбалансированностью разнообразных, в том числе диковинных, вкусов и градуса.

Однако наиболее ретивые её пробователи оценили и её алкогольную силу, когда вроде ещё трезвые не могли самостоятельно встать из-за стола.

Из овощей он консервировал огурцы с помидорами, иногда добавляя в банки кусочки моркови, хрена и пряных листьев. Баночки с консервированными овощами получались на загляденье красивыми, хоть на выставку. Их даже поначалу не хотелось открывать, до чего они были симпатичны.

Делал он и концентрированные соки, также, как вино, закрывая бутылки резиновыми сосками, которые при остывании смешно втягивались в бутылочные горлышки. Пётр Петрович знал, что его дети любят разнообразные соки, коими он угощал их во время поездок на метро. Он покупал сразу три или четыре стакана разных соков и Настя с Платоном поочерёдно пробовали их, оставляя отцу допить.

Поэтому Платон высоко оценил старания отца, привёзшего детям в Реутов сразу несколько бутылок своего тоже разного сока.

– «Жалко только, что я не могу делать соки из южных и экзотических фруктов, даже из винограда!» – поделился отец.

– «Ничего! Вон, пишут, что с Кубы мы будем теперь получать разнообразные фрукты и соки!» – показал Платон заметку в газете.

Из тех же газет Кочеты узнали, что 2 сентября СССР объявил о начале обучения кубинских офицеров в советских военных училищах и академиях.

По подписанным между нашими странами соглашениям о товарообороте и платежах и о