когда я у тебя спросила, давно ли ты видел Гольцова в последний раз, ты почему-то соврал. Сказал, что не видел его сто лет.

– А ты бы стала признаваться, что общалась с человеком, которого только что убили при непонятных обстоятельствах? Сама подумай, зачем полиции знать, что мы были хорошо знакомы?

– Да, если бы я с ним общалась, то обязательно бы про это рассказала, – твердо заявила Нюся. – Ты что, не понимаешь, что это может быть важным. Ты мог что-то видеть или слышать, что помогло бы вычислить убийцу.

– Беседина, ты невыносима, – простонал Толик в трубку. – Я с ним общался раз в пару месяцев. Иногда он звонил, чтобы я помог ему вбить какой-нибудь гвоздь или вкрутить лампочку. Так повелось еще со времен, когда у нас был кружок, и иногда он обращался ко мне за помощью. Редко. Никого я у него не видел и ничего не слышал. Иначе бы рассказал, я же не тупой. Но неприятности на пустом месте мне ни к чему. Вот и все мое прегрешение. И что теперь? Побежишь Косте своему рассказывать? Так валяй, мне не жалко. Меня сегодня уже один раз допросили. Второй тоже вытерплю. Ничего страшного.

– Толя, ты должен сам рассказать следователю о том, что бывал в доме Гольцова, – с усталой убежденностью заявила Нюся. – Особенно сейчас, когда в его доме нашли картины.

– Да не знал я ничего об этих картинах! – заорал вдруг Толик. – Да если бы я о них знал, то…

Он вдруг замолчал, оборвав себя на полуслове.

– То ты бы что?

– Ничего, – голос в трубке потух. – Ладно, Беседина. Можешь говорить, что я забивал у старика гвозди, кому хочешь. Мне не жалко. Вообще-то я тебе совсем по другому поводу позвонил.

– Только не говори, что тебе опять надо пристроить ко мне свою собаку.

– Нюсь, на одну ночь только. Мне к родителям нужно съездить с ночевкой. А ты же знаешь, отец Тобика терпеть не может. И одного я его оставить не могу. Меня соседи за его вой со свету сживут. Нюсь, ну, пожалуйста.

Нюсе стало стыдно, что она упирается. В конце концов, Тобик – прекрасная собака. Умная и воспитанная. Не виноватая в том, что у нее тонкая душевная организация. И в том, что ее хозяин не может наладить отношения с отцом.

– Ладно, пусть ночует, – сдалась она на уговоры. – Ты его когда привести собираешься? Просто я пока не дома.

О том, что она в соседнем подъезде, у Насти Пальниковой, Нюся говорить не стала. Их нелюбовь была обоюдной. И если Настя считала Толика ничтожеством и слизняком, то он был убежден, что Пальникова – выскочка, карьеристка и редкая стерва.

– Нюсь, это вторая часть проблемы, – деловито сообщил Толик, выключивший драму в голосе. Зачем, если Нюся уже согласилась взять собаку. – Дело в том, что я уже уехал. Мне там надо кое-что сделать, пока отец в спортзале. Он по субботам ходит, ты же знаешь. В общем, Тоб дома. Ты его забери, когда сможешь, только не очень поздно. Ты же знаешь, он днем не воет в одиночестве, только ночью.

Такой расклад Нюсю, в принципе, устраивал. Ей все равно еще нужно было съездить в магазин, чтобы запастись продуктами на неделю. Что ж, сейчас она попрощается с Настей и отправится в супермаркет, а потом занесет домой продукты, распихает их в холодильнике, возьмет ключи от Толикиной квартиры, которые хранятся у нее, и заберет несчастного пса. Как раз настанет время вечерней прогулки, так что по дороге к ее дому Тобик заодно и справит все свои дела.

Заверив Толика, что она все сделает, Нюся нажала на «отбой» и виновато посмотрела на Настю.

– Что? Ругать будешь?

– Да не буду я тебя ругать. Тебя уже не переделаешь. Болонин сел тебе на шею, а ты еще и позволяешь себя понукать. Вот как часто ты остаешься с его собакой?

– За последнее время четыре раза, – призналась Нюся, подумав. И даже точные даты зачем-то назвала. И зачем они, спрашивается, хранятся в ее голове? – Сегодня пятый. Тобик не может ночевать один. Воет, соседи недовольны. Да и собаку жалко.

– Замуж тебе надо, подруга. Точнее, не замуж, а просто с кем-то жить, чтобы проводить вечера не с болонинской собакой. У тебя просто нереализованная потребность о ком-то заботиться, а наш однокурсничек этим пользуется.

Надо было признать, что доля истины в Настиных словах присутствовала. Еще месяц назад Нюсю бы они расстроили, но сейчас в ее жизни появился Костя Малахов, которого можно кормить вечерами. Просто сегодня у Кости суточное дежурство, иначе Нюся ни за что не согласилась бы забрать Тобика.

Выйдя от подруги, Нюся реализовала свой план на остаток дня. Съездила в супермаркет, разложила продукты, купленные по списку, чтобы завтра пригласить Костю Малахова на обед, перетекающий в ужин и прекрасную ночь, переоделась в спортивный костюм, в котором всегда гуляла с собакой, и отправилась за Тобиком.

Неприятных соседок в этот раз во дворе не наблюдалось. Нюся вошла в нужный подъезд, поднялась в квартиру, отперла дверь. Ей под ноги выкатился искренне радующийся пес. Нюся наклонилась и потрепала его по морде.

– Сейчас пойдем, маленький. Опять тебя твой папка бросил. Вот ведь негодник.

Надев на собаку шлейку, она прицепила поводок и собралась уходить, но вовремя вспомнила, что в прошлый визит у Тобика закончились его любимые куриные твистеры. Сняв кроссовки, чтобы не наследить, Нюся велела Тобику ждать у двери и прошла в комнату, чтобы поискать собачье лакомство.

В квартире друга она бывала десятки раз, а потому хорошо знала, где лакомство хранится. В коробке, стоящей на подоконнике, рядом с компьютерным столом. Толик заядлый геймер, поэтому компьютер у него современный, очень мощный, и кресло перед столом тоже дорогое и качественное, удобное для многочасовой игры.

Нюся потянула крышку коробки, в которой лежали пакетики с твистерами двух видов: зеленые и бежевые, от разных фирм-производителей. В прошлый раз, Нюся помнила, Толик приносил бежевые пакетики. Она протянула руку, достала пакетик, сунула в карман куртки. Летом, когда куртка не носилась, пакетик с твистерами, как и телефон с ключами, приходилось складывать в маленькую сумку, которую она надевала через голову.

Нюся закрыла коробку крышкой и повернулась, чтобы идти к переминающемуся у двери Тобику. Пес слегка поскуливал, не понимая, чем вызвана задержка с выходом на улицу, ведь он же уже в шлейке. Взгляд ее упал на рабочую поверхность стола, где царил невероятный бардак. Рядом с компьютерной клавиатурой и беспроводной мышкой громоздилась гора