class="p1">Как-то на словах про девушек я напряглась, не очень приятно мне было слушать и понимать, что он там с кем-то встречался. Ну всё, вот и ревность похоже.

- А потом я сдался, — не весло смеётся он,— Самое забавное, что именно в тот момент, когда Ник, купил нам чебуреки на перекус.

Мы оба ухмыляемся над этим.

- Когда я принял этот факт, что мне от тебя никуда не деться, точнее, от моих чувств. Мне стало легче. Будто, наоборот, я стал целым, собой. Но ведь тебя рядом не было, и я тосковал. Я стал сталкерить тебя в соцсетях, писать парням, узнавать каждый день о тебе. Даже просил прислать свежие фотки. Ты мало выкладывала их в сеть.

Да, в школе я забросила почти свою страничку.

- И когда совсем было невыносимо, я хотел позвонить тебе. Я вставал с постели и шёл на балкон. Очень долго мог наблюдать за звёздами и небом. Ведь только небо у нас одно на двоих. Мы видим одни и те же звёзды и Луну. И мне казалось, что так я ближе тебе. Будто нас не разделяет несколько тысяч километров.

Мне кажется, я начала ощущать ту тоску, что он испытывал. Будто холод забрался под одежду. Он так это рассказывает, что невозможно не проникнуться.

Он поднимает на меня свой бушующий голубой взгляд.

- И только это небо и звёзды спасали меня от отчаянных поступков. Я хотел поделиться этим с тобой, чтоб когда я уехал в Лондон, ты знала, что я рядом, тебе нужно лишь взглянуть на небо.

Мне кажется, я разорвусь от переполняющих меня эмоций.

Глава 34. Сделай мне такой подарок, Эльф.

Кривоватая улыбка медленно расползлась на его лице, а в глазах был настоящий шторм. Будто Тихий Океан вдруг стал самым буйным. Из голубого неба его взгляд стал серым морем. Сколько же в нём оттенков, насколько может быть разным. Я не знаю этого Артёма, совсем. Вот вроде бы возле меня сидит мой одноклассник и погодка. Но достаточно секунды и передо мной неизвестный мне мужчина, причём такое чувство, что он будто меня старше, разве такое возможно?

Каждое его слово неминуемо попадает мне в грудь, проникает в моё сердце, и ему невозможно не поверить. Его волны накрывают меня, и, кажется, я захлебнусь в этом потоке чувств.

Чудовище, блин! Я не готова была к таким признаниям.

- Знаю, ты не интересуешься звёздами или небесными телами, но для меня они важны, так же как и ты. - он облокачивается обратно на спинку стула и разрывает контакт глазами. Еле сглатываю скопившуюся слюну и ищу что-то попить. Уф, жарко как-то стало?

- Да, я никогда этим не интересовалась, но мне было интересно сегодня, — сделав пару глотков воды, произношу. - Иногда, мне кажется, что ты многое обо мне знаешь, — хмыкаю. -Тщательно собирал информацию эти три года. Даже пугаешь немного.

Признаюсь честно.

- Собирал, по крупицам, — кивает он, — Но если честно, я знал тебя и в школе, часто наблюдал за тобой.

О да, это я помню. Твой прожигающий взгляд мне в спину. Всегда мурашки бегали. Только я тогда считала, что это от ненависти и он специально меня отвлекает.

- Ты когда пишешь контрольную и не знаешь ответа, грызёшь кончик ручки, а когда знаешь, сжимаешь кулачек от радости. Пьёшь очень сладкий чай и любишь барбариски. Когда ты увлечена чтением, то всегда снимаешь обувь и покачиваешь ногой. А когда сильно злишься, стараешься стоять в оборонительной позе, даже если противник больше тебя. Не отводишь взгляд и не пасуешь, хотя боишься до чёртиков. Тебя всегда выдавали руки, они дрожат. Ты очень любила брюки, но наверно, от моих выходок про твою внешность, стала носить юбки.

Я хмыкаю, догадался-таки, что из-за него.

- А ещё когда ты болеешь, ты очень нежная. Хочешь обнимашки и всё плюшевое.

- Откуда это-то ты знаешь? — удивлённо машу руками.

- Потому что твои платки для носа, всегда были махровыми. Ты никогда не вытирала салфетками. А ещё однажды ты уснула прямо у меня на руках.

Непонята? Не помню такого.

- Когда это?

- Так и знал, что ты этого не вспомнишь. — смеётся он и зачёсывает волосы назад, — Помнишь ноябрь девятого класса. Ты тогда сильно заболела и пропустила почти неделю. Из-за этого на следующую неделю всё равно пришла, так как боялась совсем отстать, олимпиада же на носу была?

Я киваю, хорошо помню. Это же из-за него потом на эту дату перенесли.

- Но у тебя поднялась снова температура, и классная отправила в медпункт. Там тебе дали таблетку и порошок какой-то, потом медсестра вышла. А я зашёл. Хотел узнать как ты, но знал, что ты рычать на меня начнёшь и выгонишь, поэтому подошёл сзади, и хотел аккуратно проверить, насколько ты горячая. Но ты с таким облегчением выдохнула...

- У тебя рука была холодной, - припоминаю я. - Но я думала, это сон, — доходит здесь до меня.

- Ага, я тоже потом так и думал, что ты, скорее всего, не поняла, кто это был. Сама схватила меня за руку и начала просить, чтоб не убирал. А потом жалобно проситься на ручки. — он снова ухмыльнулся, — Помню, как я немного обалдел. И даже переспросил, но ты сама потянулась и обняла меня за шею, что мне ничего не оставалось, как сесть рядом. Но ты мелкая очень, вот я тебя и посадил себе на колени, чтоб проще было обнимашками заниматься.

Потешается надо мной и хитренько, так смотрит. Вот чудовище, воспользовался моей слабостью.

- Я тогда почти в полубреду была, у меня сильно температура поднялась, и я вообще уже считала, что дома сплю. — немного дуюсь.

- Скажи честно, ты думала, кто тебя обнимает? — серьёзно спрашивает он.

Блин, нет, я в этом не признаюсь. Я видела, что это мой кошмар, но ведь он не может быть таким ласковым быть и не огрызаться. А раз не потешался тогда, вот я и подумала, что он мне сниться. Ну а во сне же можно всё? Вот и воспользовалась ситуацией, мне и правда хотелось его прохладных объятий, поэтому и попросила обнимашек. Но он прав, я всегда просила кого-нибудь со мной посидеть, когда болела, либо папа, либо бабушка, а потом иногда сидела Анюта.

- М-м-м...,