– Знаю. Хороший офицер. Брат хвалил.

Якимчук спрыгнул с подоконника и присел с торца стола на ловко подставленный бойцом стул. Рядовой, выполнив свою задачу, отступил в угол и застыл там недвижимой статуей.

– Раз обнюхивание прошло успешно, предлагаю приступить к делу. Никто не против? – спросил подполковник, отодвигая поднос в сторону и разворачивая на столе карту России, изрядно потертую на сгибах. Не всю свою жизнь она в тубусе хранилась…

Все промолчали. Бессонов, недолго думая, отвинтил крышку термоса.

– Чай все?

– Все, – кивнул Урусов.

Кружки, наполненные черной ароматной жидкостью, издавали неописуемый запах…

– С чаем проблемы? – понимающе кивнул Якимчук в сторону блаженствующего Юринова.

– И не только, – подтвердил Урусов.

– Это плохо… – задумчиво сказал подполковник. – Ладно, капитан, вводи в курс дела. А мы с майором подпоем. Так ведь, Алексей Егорович?

– Как иначе, Евгений Львович.

Урусов подсел поближе к Якимчуку, чтобы карту по столу зря не таскать.

– Так, стоим мы примерно тут…

Молодые жизнерадостные парни чувствовали себя хозяевами жизни. Уверенности добавлял новенький, только со складов, камуфляж, толком еще не обмятый по складкам.

Вежливость? Уважение к старости? А на хрена? Они – джигиты хозяина. Всесильного баши. Что с того, что последнего набора? Главное ведь, кому служить, а не когда пришел…

Еще в родных кишлаках можно было бы подумать, но здесь? Старой развалине лет сто, отпор, что ли, даст? Да тут даже оружие не понадобится. А оно есть, на плечах висят вчера выданные автоматы. То, что посланный с ними старший, побледнел, увидев вырезанный на воротах знак, их лишь рассмешило:

– Ты что, боишься рисунка на дереве, Баходур? – спросил его Кохир, верховодивший в троице.

– Этого – боюсь. Это знак Ирбиса.

– Ну и сиди в машине. Мы не собираемся говорить баши, что не притащили мальчишку из-за того, что испугались глупой деревяшки.

– Наша задача лишь пригласить в гости. Это можно сделать и вежливо.

– Можно. А зачем? Рассыпаться в просьбах перед каждым декханином? Раз ты трус – сторожи тачку.

Кохир первым пошел к воротам. Мирзо и Амон отправились следом.

– Эй, дед! Ты будешь старый Шамси?

– А вежливости вас отцы не учили? – вопросом на вопрос ответил Абазаров.

– Ты не выпендривайся, – прикрикнул на него Мирзо, – где мальчишка? Его хочет видеть баши. Три минуты на сборы, с нами поедет!

– Если вашему баши надо поговорить с моим правнуком, пусть приедет сюда сам. Правнуку это не нужно.

– Что??? Да ты охамел, дед! – Богатырь Кохир навис над сидящим стариком, как медведь над бараном. – Ты-то баши не нужен, да я на тебя даже пулю тратить не стану…

Ручищи, вполне способные свернуть шею человеку, потянулись к старику, но неожиданно джигит захрипел, опрокидываясь назад. Его друзья не успели даже понять, что произошло, как свистнувший в воздухе нож вонзился в глаз Мирзо, а начавший скидывать с плеча автомат Амон выронил оружие: в его правом плече торчала стрела.

– Добрый ты, Шамси, – пробормотал старик, но в этот момент вторая стрела пробила левое плечо джигита, потянувшегося было за оружием. – Или, наоборот, злой не в меру…

Баходур, с ужасом наблюдавший эту сцену, наконец пришел в себя. Он сорвал с плеча автомат… стоп! Знак Ирбиса! Да, расстояние большое, лук, в отличие от «калаша», не добьет, но… ЗНАК ИРБИСА!!! Эти бараны не верили в знак. И что? Джигит положил оружие на сиденье машины и медленно приблизился к воротам.

– Скажите, ата, могу ли я забрать тела этих дураков и отвезти их уважаемому Бодхани-баши? А заодно передать ему ваш ответ?

– Забирай. Пусть живут. И передай следующее: если бы Бодхани прислал людей, уважающих старость, разговор был бы иным. Но пославший баранов, сам… – Шамси сделал паузу, – виноват. Теперь придется «великому баши» прийти к нам в гости.

Джигит перетащил тела в машину. Наскоро перевязал Амона и Кохира, который, к его удивлению, оказался еще жив. И «УАЗ» скрылся за поворотом.

– Забирай мать и сестер, Шамси, – произнес старик, – уходите в горы. Туда, где ты застрелил двух архаров.

– Но…

– Никто не тронет вас.

– А ты, дед?

– Мои ноги слишком плохо ходят. Но руки еще крепки… И автоматы… Резать горных стрелков «Эдельвейса» было намного труднее, чем джигитов этого тупого баши…

– Не надо спешить, ата, – раздался голос от ворот, по-прежнему стоящих с распахнутыми створками…

– Начнем с констатации положительного факта, мужики. А он таков – принять ваших мы готовы. Но есть одна загвоздка. Жрать нечего будет.

– Почему? – удивленно поднял бровь Сундуков. – Насколько я понял, тут намного теплее, чем в наших краях. Мы же крестьян приведем. Распашем земли. В вечной мерзлоте выживают, а это ни фига не ваши тропики.

– Потому что здесь степи. – Бес вздохнул. – Очень сухие степи. И не тропические вовсе. До Войны еще терпимо было, теперь же осадков практически нет. Зимы не сказать, что особо холодные. Только сезон ветров начинается не в марте, как раньше. А в октябре. И дуют всю зиму. Причем не просто дуют. Торнады с ураганами и прочими тайфунами. С год назад «УАЗ» перевернуло. Из-за ветров, кстати, вам зимовать здесь придется. В любую минуту могут начаться. Так что на зимние урожаи не рассчитывайте. А летние… Говорил уже, сухо. В пустыню потихонечку превращаемся. Я, конечно, ни разу не агроном, но даже мне понятно: сельским хозяйством здесь не прожить.

– А вы чем живете?

– Рэкетом.

– То есть? – теперь удивился Урусов.

– Поборы берем за трансферт нефтепродуктов. Казахи горючку продают. В Калмыкию, в Ростов… А обратно тащат продукты и бижутерию всякую. А мы отщипываем от обоих.

– То есть просто отщипываете? И прокатывает?

– Ну, не просто щиплем. С нас – безопасность грузов на немалой территории. Казахи подтаскивают до Волги, а дальше мы сопровождаем. В Элисту или Ставрополь.

– А от кого? Если казахи…

– Ты думаешь, только казахи в степи балуют? А калмыцких тонулчей не бывает? Не видел, что вдоль Волги творится? Каждая деревня – крепость. От них, родимых… А Кавказ… Ну, он всегда Кавказ. И Кавказом останется. Каждый тейп сейчас – отдельная страна. Или племя. И жить предпочитают бандитизмом.

Думаете, из-за чего Ставрополь у казахов нефть берет, а не из Чечни или Дагестана? А из-за того, что Джумаев продал, а Сараев отобрать по дороге попытался. Потом они между собой подрались и скважины подпалили в суматохе. Обиделись на жизнь, объединились и поехали в степь, добычу искать. И так постоянно…