Она не двигалась, боясь еще больше разбередить и так уже переполнявшую ее боль в виске. Поэтому Джиллиан лежала неподвижно и сконцентрировалась на том, чтобы попытаться угадать, где она находится. Лежала она на боку, предположительно на мягкой кровати, потому что чувствовала под собой матрас и отсыревшие простыни. Не считая боли в голове, в остальном она чувствовала себя более или менее сносно; правда, ей очень мешало что-то тяжелое на запястьях.

Она резко открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света. Понадобилось несколько секунд, чтобы зрение приспособилось к мерцающему освещению, и она смогла посмотреть на свои руки.

Кандалы. Кто-то заковал ее руки в холодное железо. И этот кто-то в данный момент наблюдал за ней, сидя на стуле рядом с ее кроватью.

– Давай, наша птичка, просыпайся!

Джиллиан вздрогнула, вспомнив этот грубый голос, вернувший ее к реальности. Из темноты сознания всплыли обрывки каких-то бессвязных мыслей. Неужели она действительно снова спускалась из окна по решетке?

– Ну вот, детка. Выпей-ка.

Внезапно ее голову запрокинули, в зубы уперлось горлышко бутылки, в рот хлынул омерзительно пахнувший джин. Она рефлекторно сглотнула, но тут же поперхнулась обжигающей жидкостью и мотнула головой, пытаясь уклониться.

– Еще чего! Нечего переводить попусту такое славное пойло. – Мужчина сам приложился к бутылке, сделав несколько шумных глотков, а в конце довольно причмокнул. Затем, осклабившись в широкой грязной ухмылке, он сел на кровать рядом с ней. – Давай еще немного.

– Нет… – тихо выдохнула Джиллиан, но он не слушал, вознамерившись снова залить ей в рот джин.

На этот раз она была уже готова к этому. Она вспомнила, как Том рассказывал ей о людях, которые похищают молодых девушек и потом днями напролет накачивают их спиртным, пока те не забывают обо всем на свете и могут думать только о следующей порции джина. Том также рассказывал ей, как можно обмануть их, сделав вид, что пьешь, а на самом деле не глотать, давая джину вытечь через край рта на шею.

Однйко, к сожалению, одно дело – знать, а совсем другое – сделать. И хотя Джиллиан едва не захлебнулась этим отвратительным напитком, но она все же была вынуждена сделать несколько полных глотков, прежде чем пролила остальное на одежду.

– Молодец, хорошая девочка.

Джиллиан еще долго после этого пыталась отдышаться, а когда ей наконец это удалось, она гневно взглянула на своего похитителя.

– Это мерзость!

– Согласен. Но очень скоро ты сама будешь выпрашивать его у меня.

Она уронила голову на подушку, притворяясь совершенно обессиленной. Память все же вернулась к Джиллиан, а с ней пришло понимание того, в каком отчаянном положении она оказалась. Этот человек похитил ее и, вероятно, отнес в какой- то дом терпимости, где для нее должна была начаться новая жизнь. В пользу этой версии говорили тихие стоны, просачивавшиеся сквозь тонкие стены, и весьма откровенные рисунки на обоях вокруг ее кровати.

Она снова порылась в своей все еще затуманенной памяти на предмет того, что полезного мог рассказывать ей Том. Но ничего не вспомнила, не считая его советов о том, что в такой ситуации в первую очередь следовало бы как можно меньше пить и прикидываться более слабой, чем она была на самом деле. Но ее заковали в цепи, ее караулили, и было мало надежды на то, что ей удастся выбраться отсюда раньше, чем ее найдет Стивен.

– Мой попечитель будет очень разгневан, когда обнаружит меня здесь!

Буллард расхохотался, и этот пугающий звук гулко отразился от тонких стен.

– Твой попечитель никогда тебя не найдет, – ухмыльнувшись, заявил бандит.

Джиллиан пристально посмотрела на своего похитителя, заставив себя не обращать внимания на его грязную одежду, свалявшуюся бороду и редкие желтые зубы. Она сконцентрировалась на мрачной глубине его темно-коричневых глаз.

– Мой попечитель обязательно меня найдет. А когда граф Мавенфорд это сделает, он убьет тебя. – Она сделала паузу, стараясь выдержать его взгляд. – Так что будет лучше, если ты договоришься со мной сейчас, пока его еще здесь нет.

В глазах у бандита что-то мелькнуло, и Джиллиан сначала даже показалось, что она достучалась до него, однако уже в следующее мгновение он встал и, хрипло гогоча, принялся расстегивать свои старые поношенные брюки.

– У тебя не осталось ничего такого, чем бы ты могла со мной торговаться.

Сердце Джиллиан замерло в груди, когда она поняла, что он собирается делать. В первый раз с тех пор, как она очнулась, ей пришло в голову, что Стивен может не успеть к ней на помощь. Буллард сделал шаг вперед, по пути прихватив бутылку джина, а она сжалась и поползла назад, упираясь руками в смятую постель.

И тут ее пальцы нащупали что-то тонкое и острое.

Женская шпилька!

Она не знала, принадлежала ли она ей самой или, возможно, еще какой-то несчастной жертве, но в любом случае Джиллиан была бесконечно благодарна этому факту. Хоть это было и нелегко, но она не сомневалась, что при достаточном количестве времени ей все равно рано или поздно удастся открыть замок на своих кандалах.

Проблема как раз состояла в том, чтобы найти это время.

Человек, которого Том назвал Буллардом, залпом выпил полбутылки джина. Джиллиан, наблюдая за ним, видела, как во время этого занятия на его шее, заросшей седеющими волосами, гуляет вверх и вниз большой кадык. Мужчина был уже наполовину пьян и явно собирался до конца вечера еще больше усугубить свое состояние.

Это хорошо. Ей и прежде приходилось иметь дело с пьяными – в основном это были ее отец и его закадычные друзья. Сначала нужно было завоевать у этого бандита определенный авторитет. Напомнить ему строгую важную даму, чтобы он начал трепетать перед ней. Но для этого ей понадобилось бы, по крайней мере, сесть, а с такой головной болью, да еще и после выпитого джина, она вовсе не была уверена, что в состоянии сделать это.

Буллард поставил бутылку и двинулся к ней; судя по его самодовольному лицу, он думал, что идет к ней развязной походкой привлекательного мужчины. Джиллиан почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Она сделала глубокий вдох и немного отползла, попутно сунув в замочную скважину кандалов свою шпильку.

Голову пронзила острая боль, и мир вокруг нее зашатался. Накатывавшиеся волнами головокружение и жар попеременно сменялись ознобом и приступами слабости. А Буллард тем временем продолжал приближаться.

– Меня сейчас вырвет, – выдохнула она.

Это остановило его – на некоторое время, по крайней мере. Взглянув на ее лицо, он отвернулся, взял с пола стоявшее там ведро и поставил перед ней. Она почувствовала, как ее желудок возмущенно сжался, а затем в едином порыве едва не вывернулся наизнанку. Она старалась продлить эту агонию тела, делая вид, что отдыхает, судорожно хватая ртом воздух, а сама тем временем прятала кандалы в юбку, чтобы скрыть свою работу над замком.