догадываться; трудно отделаться от мысли, что обвинение банально боялось их компрометации в глазах присяжных заседателей искусным адвокатом.

Если кто и слышал во время процесса голос Роберта Пиктона, так это его адвокаты.

Другим интересным моментом этого суда явилось прослушивание аудиозаписей разговоров Пиктона с сокамерником. Этакое попурри, составленное из нескольких разновременных бесед, призвано было продемонстрировать присяжным цинизм обвиняемого и его пренебрежительное отношение к женщинам. В одном из разговоров Роберт Пиктон заявил, что хотел убить 50 женщин, но не успел осуществить задуманное. Всего же от его руки погибло, якобы, 49 проституток. С той поры это число жертв Пиктона упоминается в самых разных источниках как доказанное и признаваемое всеми по умолчанию. Между тем, следует помнить о его весьма сомнительном происхождении – оно было произнесено в разговоре, затеянном внутрикамерным осведомителем «Конной Полиции» с провокационной целью. Указанная величина не подтверждается ни уликами, ни косвенными соображениями. Верить всему тому, что говорят между собою тюремные сидельцы, нельзя, история сыска сталкивалась с прямо-таки невероятными по наглости и цинизму самооговорами заключённых.

Нельзя не признать, что Питер Ритчи оказался настоящим героем процесса, лишний раз продемонстрировав, что хорошему адвокату даже в безнадёжной ситуации по силам многое.

Может показаться невероятным, но Ритчи удалось нейтрализовать такую опасную для его подзащитного улику, как залитый кровью матрас, найденный ещё в феврале 2002 г. На первом допросе после повторного ареста именно заключение экспертизы об обнаружении на обивке матраца крови Моны Уилсон произвело на Пиктона особенно сильное впечатление. Тогда он признался в убийствах Уилсон и Абоствэй не в последнюю очередь потому, что считал себя «припёртым к стене» этим заключением криминалистов. В суде же эта улика, как говорится, «не выстрелила». И всё благодаря адвокату, который вполне резонно заметил, что мелкие брызги крови, принадлежащие Моне Уилсон, могут иметь вовсе некриминальное происхождение – они могли появиться из-за слишком быстрого снятия жгута после внутривенной инъекции. Эффект этот хорошо известен врачам, кровь под воздействием венозного давления действительно может брызнуть на окружающие предметы при небрежном осуществлении укола в вену. Мона Уилсон была героиновой наркоманкой, вводила «дурь» внутривенно, так что удивительного в том, что её кровь брызнула на матрас, на котором она лежала? А то, что этот матрац позднее испачкали свиной кровью – так это банальное совпадение, нелепая случайность, отнюдь не уличающая Роберта Пиктона в убийстве, расчленении женщины и попытке сокрытия содеянного.

Обвинение не смогло парировать рассуждения защитника, текст экспертного заключения не содержал данных, способных опровергнуть умопостроения Питера Ритчи. И одна из самых серьёзных, зримых улик сделалась в одночасье ничтожной, ничего не доказывающей и бесполезной.

Адвокат постоянно напоминал в ходе процесса, что следствие так и не представило бесспорных свидетельств совершения убийств именно Робертом Пиктоном. Не найден инструмент, которым расчленялись тела, не найдено орудие убийств, у следствия есть два черепа с пулевыми отверстиями, но нет самих пуль. Быть может, убийства на самом деле совершал таинственный «Казанова», личность которого сыщики так и не смогли установить? А может быть, убийцей являлся Дэвид, младший брат Роберта Пиктона, и обвиняемый сейчас молчит не потому, что виноват, а лишь потому, что защищает брата? Такого рода рассуждениям адвоката обвинение ничего не могло противопоставить – ввиду отказа Пиктона от дачи показаний многие важные детали совершённых на свиноферме преступлений так и остались не выяснены.

Безусловно, большой разоблачительной силой в глазах присяжных обладало признание в двух убийствах, сделанное Робертом Пиктоном во время первого допроса. Для адвоката исключительное значение имело опровержение этого признания, и Питер Ритчи употребил на это всё своё красноречие, опыт и логику. Однако, и для обвинения первый допрос, выражаясь метафорически, явился тем полем боя, которое оно отдать противнику не могло. Поэтому в зале суда при его обсуждении вскипели нешуточные страсти. Сначала адвокат высмеял представленную суду 15-минутную «выжимку» из почти 12-часовой видеозаписи, заявив, что подобная компиляция равносильна фальсификации. Развивая мысль, Ритчи заявил, что его подзащитный в ходе многочасового допроса ни разу не получил перерыва для приёма пищи, курящему Пиктону не давали курить и даже ограничивали в употреблении воды. Подзащитный был арестован поздним вечером накануне допроса, из-за пережитого стресса провёл бессонную ночь, а после этого подвергся изнурительному 12-часовому беспрерывному допросу. «Да это была просто пытка!» – с пафосом воскликнул адвокат и, думается, многие, сидевшие в зале суда, в ту минуту с ним согласились.

Обвинитель бросился доказывать, что Пиктона вовсе не морили голодом, тот сам дважды отказался от приёма пищи. И в курении, дескать, он тоже не встречал отказа, однако, эти оправдания, видимо, выглядели не очень убедительно. В конце концов, судья постановил показать присяжным заседателям последние 3 часа видеозаписи допроса от 23 февраля 2002 г. Драматизм момента заключался в том, что ни обвинитель, ни защитник толком не знали, что же именно содержит этот фрагмент, ведь с момента допроса минули уже 5,5 лет! Даже его участники подзабыли детали, что ж говорить о людях, которые там не присутствовали и вряд ли просматривали запись от начала до конца.

Все участники процесса на протяжении трёх часов терпеливо следили за действом, разворачивавшимся на экране монитора. Результат оказался обескураживающим для обвиняемого и его защитника! Все увидели Роберта Пиктона, расслабленно сидящего на стуле, курящего без ограничения сигареты и периодически кладущего ноги на угол стола, за которым восседал проводивший допрос руководитель «Целевой Группы» Донован Адамс. Арестант вовсе не выглядел страдавшим от происходящего и на протяжении 180 минут зевнул всего 14 раз (т.е. реже, чем 1 раз в 10 мин.). В общем, расслабленная самонадеянность, которую продемонстрировал Пиктон на первом допросе, спустя 5 с лишком лет сыграла с ним злую шутку.

Дезавуировать результаты давнего допроса Питеру Ритчи не удалось. Присяжные увидели своими глазами сознание обвиняемого в убийствах двух женщин, и полученное впечатление уже ничем нельзя было стереть.

Самый конец судебного процесса оказался смазан неожиданной ошибкой судьи Уилльямса. После заключительных выступлений главного обвинителя и адвоката судья обратился к жюри присяжных с напутственным словом, подводя итог процессу и кратко суммируя основные аргументы сторон. Подобное напутствие является неотъемлемой частью судебной процедуры, так что тут Джеймс Уилльямс закона не нарушил. Но в своей речи он несколько раз упомянул об «умысле» и «расчёте» в действиях Пиктона и, наконец, попросил присяжных вынести вердикт по обвинению последнего в «убийстве первой степени». Однако, никто Роберта Пиктона в «убийстве первой степени» не обвинял! Его обвиняли в «убийстве второй степени» и именно такая квалификация преступления была внесена в формуляр вердикта, вручённого присяжным заседателям для заполнения. Трудно сказать, чем была вызвана оговорка судьи – невниманием, усталостью либо какими-то иными причинами. Но важно то, что Уилльямс допустил эту грубейшую ошибку и вовремя её не заметил. Судью, разумеется, никто не остановил и не поправил (кто ж поправит главное лицо процесса, правда?). Присяжные, забрав формуляр вердикта, удалились в совещательную комнату и там, очевидно, поняли, что… что ничего не поняли. Какое обвинение им надлежало обсуждать – в «убийстве первой степени», как сказал судья, или «второй», как написано в формуляре вердикта?

Старшина присяжных, растерявшись, написал записку судье и попросил объяснить возникшее противоречие. И Джеймс Уилльямс не придумал ничего лучше, как 6 декабря 2007 г. объявить о «приостановке» обсуждения вердикта, вызвать присяжных из совещательной комнаты и… произнести перед ними новую напутственную речь. Это был настоящий скандал! Закон не предусматривает «приостановку обсуждения вердикта», более того, закон прямо запрещает присяжным заседателям выходить из совещательной комнаты до момента его оглашения. Тем не менее, Уилльямс повторно произнёс своё напутствие, на этот раз без прежних ляпов, и вновь отпустил присяжных заседателей совещаться.

9 декабря 2007 г. жюри огласило свой вердикт. Согласно единодушному решению присяжных Роберт Пиктон был признан виновным в «убийстве второй степени» 6 женщин при отягчающих обстоятельствах. Через день – 11 декабря 2007 г. – судья