Воспользовавшись замешательством, Большой отшвырнул ногой табурет, кинулся на Рябого и ударил его головой в грудь.

– Предатель! – завопил он.

Затем Мишка попытался пнуть его ногой, но не сумел: его оттеснили сталкеры, ломанувшиеся к окну. Матерясь, он снова рванул к Рябому, и тогда его оттолкнул Поэт. Застывший на пару секунд Рябой «отмер», сунул руку за пазуху, выдернул пистолет и выстрелил.

Андрей-Поэт, схватившись за грудь, осел на пол.

– Я же говорил! – заорал Большой, налетел на недавнего приятеля, увернулся от пистолетной рукоятки, попытался ударить его коленом в пах, но тут подоспели Швейк и Сталкерорен, сбили Рябого с ног. Гербовец уселся на него верхом и без труда выкрутил руки за спину, связал веревкой, протянутой кем-то из толпы. Рябой немного подергался, но когда понял, что не освободится, замер, лишь пробормотал напоследок:

– Вам всем конец.

К тому времени на улице двигатель уже заглушили. Сталкеры, столпившиеся у стены, кричали и размахивали руками, а потом разом отлипли от окна и обернулись к выходу.

На несколько секунд воцарилась тишина. Из соседней комнаты донеслись торопливые шаги, брезентовый полог откинулся, и на пороге появился Картограф.

По залу прокатился вздох, сталкеры уставились на вновь прибывшего. Не замечая их любопытства, он зашагал к столу. Взгляд остановился на Атиле, Большом, он кивнул, заметил Андрея-Поэта и направился к нему, ледоколом рассекая толпу. Картограф опустился на колени возле раненого, роющегося в аптечке, и, не обращая ни на кого внимания, попросил:

– Расскажи, как попасть на АЭС. Где помещение Пси-Группы?

Бледный, осунувшийся Поэт медленно повернул к нему голову.

– Скорее! – Картограф сжал его плечо. Поэт скривился, но не издал ни звука. – Мутанты двигаются сюда. Если не узнаем, как проникнуть на станцию и где находится Пси-Группа…

Все молчали, Атила затаил дыхание.

– В Саркофаге… – начал Поэт и закашлялся, плюясь кровью.

Только сейчас Атила заметил на его груди кровавое пятно. При таком ранении аптечка не поможет. Картограф сел, подметая грязь полами плаща, приподнял голову Поэта. Тот закашлял сильнее, отдышался и ответил:

– В машинном зале… есть желтая вентиляционная решетка… Воздухоотвод за ней ведет в комнату… Пси-Группы.

– Но как попасть в машинный зал? Как пройти на АЭС незамеченным? – допытывался Картограф, будто не замечая, что его собеседник смертельно ранен.

Поэт прикрыл глаза и проговорил:

– Трубопровод. В котельную ведет наземный трубопровод… Рычаг вверх, опустить заслонку…

Шумно втянув воздух, он вздрогнул всем телом, вытянулся и замер с широко распахнутыми глазами.

– Где заслонка и рычаг? – повысил голос Картограф. – Где вход в трубопровод, назови место?!

Картограф встряхнул Поэта, впился в него взглядом, но тот или умер, или впал в кому. Поняв, что не дождется ответа, Картограф отпустил его и выпрямился.

Двое сталкеров быстро утащили связанного Рябого – вполне вероятно, что Альфа узнавал все, что слышал подчиненный ему игрок, поэтому нельзя было обсуждать при нем важные вещи. Генерал Щеглов и остальные люди за столом смотрели на Картографа. Швейк и Федя Сталкерорен пытались оживить Поэта.

– Что все это значит? – спросил наконец Щеглов.

– Раненому нужна квалифицированная помощь, а подчиненного Альфе сталкера лучше изолировать в глухом помещении, – равнодушно произнес Картограф.

По команде полковника Жагова несколько гербовцев унесли Поэта в проход, закрытый брезентом.

Картограф подошел ближе к столу, стукнул кулаком по краю и медленно заговорил:

– На АЭС придется идти без Поэта… Плохо, очень плохо. У нас не осталось времени на подготовку, поэтому буду краток. Я Картограф, многие из вас меня знают, встречались. Мы с этими двумя, – он указал на Атилу и Большого, – разошлись в тоннелях под «Ящиком». Они активно помогали мне. Развяжите их и верните оружие.

Последнюю часть речи Картографа Атила слышал будто сквозь вату в ушах – ему снова стало плохо. Одной частью мозга он старался удержать тело в вертикальном положении, второй – понять, что же говорит Картограф. На этот раз приступ затянулся. Хотелось потереть веки, сжать виски, но руки были связаны за спиной.

Он даже не заметил, когда его освободили. Схватился за шею и, пошатнувшись, едва устоял на ногах.

Постепенно зрение восстановилось, перестала кружиться голова. Рядом довольный Мишка тряс руками и растирал запястья.

Картограф продолжил:

– «Цитадель», «Атомик», «Десантура», «Синдикат»… даже из «Шторма» люди. Все здесь, да? Я собрал вас, чтобы описать проблему. Зона находится под контролем искусственного разума, так называемого Альфы. В его подчинении мутанты, черные сектанты и часть игроков. Программисты «Русо-Вирта» нам не помогут. Модест Артюхов, главный программист, тот, кого вы называете Знахарем, либо убит, либо выведен из игры. Единственная связь с внешним миром у него, – Картограф махнул на Атилу.

Все собравшиеся повернули головы, уставились на Егора. Одни – с надеждой, другие – с удивлением. Егор прикрыл глаза. Он впервые по-настоящему ощутил, что на нем теперь ответственность не только за собственную шкуру, но и за жизни всех этих людей, большинство из которых – школьники. Даже Большой притих и приосанился, выпятив бороду.

– В реал удалось вернуться лишь одному игроку, точнее, одной. Девушке. Она сейчас помогает нам. Подождите, Щеглов, дайте закончить. Мы должны попасть в комнату Пси-Группы. Андрей-Поэт был там, проник в одиночку… жаль, что он не может участвовать. Но если он смог – значит, может получиться и у нас. Обращаюсь к охотникам и разведчикам: кто приближался к станции на расстояние выстрела?

Толпа зашумела. Из-за спин сталкеров, стоящих возле самого входа, боком протиснулся рыжий веснушчатый парень, встал у стола. Его непропорционально длинные руки с узкими ладонями будто жили отдельной жизнью: подергивались, теребили рукава и ножны, то сцеплялись в замок, то ныряли в карманы.

– Ну, я бывал, – ответил он.

– Краб, – Картограф ткнул ему в грудь указательным пальцем. – Скажи, в каких местах на станцию подведен наземный трубопровод.

Взъерошив пятерней огненные вихры, Краб задумался, сморщил лоб и ответил, недоверчиво косясь на генерала Щеглова:

– Там несколько их. Один прям в Саркофаг заходит.

– Поэт упоминал котельную, трубопровод ведет в нее.

Краб снова провел рукой по волосам, зыркнул на Картографа исподлобья и проговорил, сунув руки в карманы:

– А, так то уже дальше, за Саркофагом. Есть там трубы, но узкие.

– Неважно, раз Поэт сказал, значит, можно проползти. Но где за территорией заслонка?

– Ну, – Краб нахмурился и воззрился в потолок, словно собирался прочесть там ответ, – есть один узел с этими, – он покрутил руками воображаемые краны. – Вентилями. Торчит, значит, из земли между забором и подлеском.