Они обошли все помещения дома, Драгомысловский открыл каждую дверь, чтобы Дмитрий убедился, что за ней никто не прячется. Но его поразило, что большинство помещений были абсолютно пустые, без мебели, а в некоторых даже не было внутренней отделки, словно до них не дошла очередь со времени постройки дома. Поэтому у Дмитрия возникли предположения, что построен дом значительно позднее, чем он предполагал. Удивительным было то, что его прежняя комната, вход в которую накануне преграждала стена, снова обнаружилась. Только сейчас в ней было пусто, голые кирпичные стены без штукатурки, словно тут никто никогда не жил. Вопросы Дмитрия на этот счет Драгомысловский, как обычно, проигнорировал.

— Убедились, милейший Дмитрий? Не знаю, с чего бы вы выдумали ночные страсти? Какие-то люди, прячущиеся здесь…

— Ничего я не придумал! Возможно, в доме есть потайные помещения. — Тут Дмитрий вспомнил: — Они поднимались в башню, где находятся часы.

Тень неудовольствия промелькнула по лицу Федора Николаевича, и Дмитрий понял, что находится на правильном пути.

— Там техническое помещение, куда уже много лет никто не заглядывал. Кроме пыли и неработающих часовых механизмов ничего и никого там нет.

— Все же давайте поднимемся туда, — настаивал Дмитрий, увидев, что Драгомысловский хмурится.

— Хорошо, поднимемся. Вы гость, и, следуя законам гостеприимства, приходится потакать вашим капризам.

— Незваный гость. Если честно, Федор Николаевич, у меня ощущение, что здесь я скорее пленник.

— Пленник?! Как вам такое могло прийти в голову? Поднимемся с вами в башню, но это будет последним местом, куда мы с вами пойдем. Извините, у меня дела тут, и я не могу тратить столько времени на поиски фантомов. Следуйте за мной!

Всю дорогу Федор Николаевич разглагольствовал, что удар молнии и падение с лестницы для Дмитрия не прошли бесследно и теперь он подвластен галлюцинациям, которые принимает за реальность. Это неудивительно, так как с людьми, пережившими попадание молнии и оставшимися в живых, происходят вещи и пострашнее.

В башне никого не оказалось, но чистота помещения противоречила утверждению Федора Николаевича, что туда уже несколько лет никто не входил. Дмитрия поразило не столько то, что он не обнаружил здесь ночных пришельцев, сколько отсутствие механизма часов. Выходит, часы на башне — бутафория?! Но ведь вчера часы работали, хоть и неправильно показывали время!

— Федор Николаевич, где же часовой механизм?

— Этим часам не нужен механизм.

— Что же им нужно?!

Федор Николаевич предпочел на этот вопрос не отвечать и направился к выходу. Дмитрий последовал за ним.

— Видите, Федор Николаевич, сколько со мной хлопот. Не проще ли вам поскорее отправить меня в пансионат?

— Как только придет проводник, я не буду вас задерживать. А сейчас, прошу прощения, я должен покинуть вас и заняться текущими делами.

Федор Николаевич быстро пошел по коридору второго этажа, а Дмитрий остался стоять у винтовой лестницы, ведущей к башне. События ночи его не отпускали: таинственная процессия, а особенно встреча с давно умершей Аленой. Теперь он засомневался, что это была именно она. Внешне очень похожа, но лицо у нее было неестественное, возможно, этому способствовал свет керосиновой лампы. А главное, у Алены был совершенно чужой взгляд.

«А как должен выглядеть выходец из потустороннего мира, который давно умер? — возник внутри него голос невидимого оппонента. — Она должна была броситься к тебе на шею, расцеловать после долгой разлуки?»

«Нигде не встречал информации, что призрак, посланец с того света, является в физическом, материальном обличье. Она прошла мимо меня в коридоре совсем близко и была вполне осязаема, так что это не астрал, а реальный человек!»

«Тогда тебе стоит согласиться с версией Драгомысловского, которую он очень деликатно высказал, — у тебя непорядок с головой! — захихикал внутренний голос. — Сотрясение мозга от удара Виталия, затем ты пережил удар молнии. Прошлой ночью ты, как сомнамбула, прогуливался по дому, свалился с лестницы, и тебя посетили видения: какие-то люди и Алена. Ты перестал различать реальность и галлюцинации, твой мозг создает фантомы! Вспомни, как Лере привиделось в зеркале лицо Алены! И после этого ты будешь утверждать, что это не проявления нунамгу из-за того, что ты беспечно выкинул фигуру божка Апедемака в реку?! Проще говоря — ты сошел с ума!»

«Я нормальный! С головой у меня все в порядке!»

«А как же давно умершая Алена, которую ты видел ночью? Психически больные на сто процентов уверены, что они здоровы. Теперь ты один из них. Ты — сумасшедший!»

«Заткнись! Я нормальный и вполне вменяемый!»

Дмитрий был уверен в своей правоте, но в глубине души признавал, что в словах внутреннего голоса логика присутствует. Он не мог видеть умершую Алену, но он ее видел, и она не была фантомом. Как объяснить ситуацию с дверью, которая вчера исчезла, а сегодня возникла? Часы на башне, которые работали без видимых механизмов? И Дмитрий уже засомневался. Происходящее здесь было так фантастично, что вполне могло оказаться галлюцинацией. Ведь Лера видела галлюцинации среди бела дня, даже кобра выползла из зеркала и направилась в ее сторону!

Тут его поразило обстоятельство, на которое вначале он не обратил внимания: при осмотре комнат они не обнаружили обжитых помещений. Где же тогда живут члены семейства Драгомысловских? Все спальные комнаты с мебелью были как под копирку, словно в гостинице, и было трудно представить, что там постоянно жила одна из девушек или сама почтенная супружеская пара, Федор Николаевич и Агнеса Ивановна. Как же он сразу не обратил на это внимание? Или они тоже фантомы? Ему вспомнилось, как к нему прижималась трепещущая от страсти Мари, явно не бестелесный призрак. Странности обитателей этого дома пугающе нагромождались.

Не успели стихнуть шаги Федора Николаевича по коридору, а дом уже производил впечатление пустого, покинутого обитателями. Дмитрий направился вслед за Драгомысловским, но, как ни спешил, не смог его догнать и не понимал, куда же тот делся. Впрочем, в этом огромном доме множество комнат, и Драгомысловский мог зайти в любую и закрыться изнутри. Кругом стояла глубокая тишина, она давила на Дмитрия, увеличивая головную боль, с недавнего времени ставшую его постоянным спутником. Тревога и желание немедленно покинуть странный дом овладели Дмитрием, он почувствовал себя мышью, попавшей в мышеловку, но еще не догадывающейся об этом. Нервное состояние Дмитрия было близко к истерике, он с трудом сохранял самообладание. Желание бежать стало настолько сильным, что он уже не мог с ним совладать. Дмитрий со всех ног помчался по коридору, сбежал по лестнице в холл и бросился к входной двери, дрожа от возбуждения и пребывая в полной уверенности, что она окажется закрытой на ключ, так как дом не иначе как громадная ловушка, которая его не выпустит. Ему неожиданно вспомнились слова продавщицы Лизы, когда ее подобрали на дороге:

«Если есть некая сущность, которая руководит миром, почему у нее не может быть чулана, куда она складывает нереализованные замыслы? Вроде того, куда скульптор отправляет свои творения, которые по тем или иным причинам ему не нравятся».