— Не думаю, что у нас будет возможность использовать их все. А если рассказы о силе серебра — очередная байка, то у нас вообще не очень много шансов, судя по тому, что говорят о вампирах.

Эрлик отложил очередной наконечник, который затачивал небольшим оселком, посмотрел на меня и неожиданно сказал:

— Чем старше вампир, тем сильнее его сопротивляемость к серебру. Эти двое — почти наверняка совсем молодые. Если попасть в голову, то вампир отключится надолго. Но лучше не рискуй и стреляй в туловище — серебро начнет их отравлять, и они станут не такими быстрыми. Если придется взяться за меч, то лучше не руби. Разрубить вампира очень тяжело. Только колющие удары. Если попадешь точно в сердце, то у тебя будет секунд десять–двадцать. Может — минута. В этом случае попытайся отрубить ему голову или хотя бы перерубить шейные позвонки.

— Ну ни фига себе! — Не знаю, что меня больше удивило — познания Эрлика о борьбе с вампирами или тот факт, что нагуаль все‑таки может разговаривать. — Значит, ты дрался с вампирами?

— Нет. Но я знал тех, кто дрался.

— Удачно?

— Нет.

У меня пропала охота расспрашивать, но Эрлик решил уточнить:

- - Это было очень давно. Тогда погибло пять моих соотечественников. Но они убили трех очень сильных и очень древних вампиров. Сейчас должно быть легче.

И на том спасибо. Утешил. Пойду Петера обрадую.

— Ты уверен, что они выйдут?

Этот вопрос я задавал нашему проводнику уже, наверное, раз в пятнадцатый. Марек был угрюмым парнем лет двадцати. Слова он расходовал очень экономно, а что такое улыбка просто не знал. Мы лежали на краю огромного оврага, заваленного буреломом. Рядом лежали Эрлик, и Виктор. Чуть позади — Полина и Фрай с факелами, которые пока не зажигали. Альфа и Алису оставили в деревне, предварительно заперев их в доме под охраной.

— Обязательно выйдут. Голод их выгонит.

— Вопрос в том — когда.

— Это не обычный голод. Этот выгонит их скоро, потому что он сильнее их. Они уже знают, что мы здесь. И хоть они знают, что у нас серебро, но чувствуют человеческую кровь. Значит выйдут обязательно — они думают, что вы люди из нашей деревни. А нас они не боятся.

— Слушай, а почему здесь такая непролазная чаща? Я думал, что вы свой лес весь почистили.

— Это уже не наш лес.

— Может стоит все это подпалить? Поджарим упырей в их логове.

— Нет. Они уйдут еще до того, как огонь разгорится. Нужно будет снова искать. Кроме того — может загореться лес, — он внезапно начал прислушиваться. — Выходят. Пейте настойку скорее.

Петер дал нам настойку, которая должна была на какое‑то время улучшить реакцию, зрение и слух. По крайней мере, он так утверждал. Я с отвращением сделал несколько глотков тягучей, приторно–сладкой жидкости.

— Полина? Фрай? Готовы?

— Да.

Я всматривался в темноту до рези в глазах, но не видел ровным счетом ничего.

— Зажигай!

Сзади вспыхнуло два факела и я увидел их… При жизни эти твари были женщинами. Вероятно — весьма красивыми. Сейчас черные балахоны до пят скрывали фигуры и смазывали движения. Создавалось впечатление, что они как бы скользят над землей. Я разрядил арбалет в ближайшую фигуру. С такого расстояния не попасть было невозможно. Но я не попал. Они двигались с нечеловеческой скоростью. Эрлик выпустил две стрелы и тоже промахнулся. Я швырнул арбалет Фраю и схватился за меч. В другой руке я сжимал небольшой дротик с серебряным наконечником. Эрлик каждому сделал по два таких. Сам нагуаль выпустил еще одну стрелу и чуть зацепил ближайшую к нему вампиршу. Раздался крик, полный дикой боли. Я немедленно скакнул к раненой и, забыв наставления Эрлика, что было силы рубанул. Меч вошел почти на ладонь, но плоть вначале втянулась, а затем вытолкнула клинок с такой силой, что я едва–едва его удержал. Вот черт! Они что, из каучука отлиты?!

— Бей серебром!

Раненая нежить стала двигаться немного медленнее, и, сделав еще один выпад, я почти достал ее, но тут почувствовал, как мои ноги отрываются от земли, и я взлетаю в воздух. Вторая упыриха одним ударом отшвырнула меня в сторону, даже не особо напрягаясь. Только по счастливой случайности я не сломал себе шею, врезавшись в дерево. Тот же фокус она проделала и с Мареком, кинувшемся мне на выручку. Когда я снова подскочил к своим, Полина зажигала последний факел, Фрай снаряжал еще один болт в арбалет, а Виктор и Эрлик старались сбить с ног уцелевшую вампиршу. Я бросился им на помощь. Снова раздался дикий крик — Фрай исхитрился попасть последним болтом в раненую тварь, и они с Полиной начали добивать ее мечами. Чародейка действительно хорошо фехтовала, хотя до Эрлика ей было далеко. Я только сейчас понял, что бой перед "Желтым фазаном", был образцово–показательным выступлением. Театром. А сейчас он дрался, спасая свою жизнь. Он рубил и колол одновременно двумя мечами, нанося удары со страшной скоростью, но эта нечисть словно предугадывала каждое его движение. На ней не было ни царапины. Зато правая рука Эрлика была разодрана от плеча до кисти. Куртка и рубашка висели лохмотьями. Я швырнул дротик. Нежить увернулась, но ритм чуть сбился и Эрлик рубанул ее под колено. Меч отбросило с такой силой, что нагуаля развернуло на месте, и он едва не снес голову Виктору, который ринулся в атаку. Однако, видимо, он перерубил сухожилие, потому что тварь упала. Мы с Виктором сразу же навалились на нее, не давая подняться. К нам присоединился и Эрлик. Вампирша чуяла близкую кровь, и это придавало ей сил. Она рычала и каталась по земле, словно безумная. В какой‑то момент я оказался внизу, а она, прижав меня к земле, тянулась к горлу. Собрав все силы, я попытался вырваться, но не смог даже пошевелиться. Оскаленные зубы были уже совсем близко. Изо рта у нее несло, как из выгребной ямы. Я еще раз рванулся. Бесполезно. Внезапно вампирша пронзительно закричала и хватка сразу ослабела. Эрлик оторвал ее от меня и деловито воткнул второй дротик точно в сердце. Второй вопль разорвал ночную тишину. Фрай и Полина тоже управились. Я отполз чуть в сторону и сел.

— Вставай! Это только половина дела, — лицо чародейки было в крови. Она вытряхнула из своего мешка четыре топора. — Руби.

— Что рубить?

— Их руби. Надо разрубить и сжечь эту нечисть.

— Мы же их убили.

— Нет. Их невозможно убить. Они уже мертвые, помнишь?

Мы занялись разделкой чудовищ, а Фрай и Марек собирали хворост. Когда собралась куча внушительных размеров, Полина развела костер и начала швырять туда части тел. Мы продолжали рубить. Все были в грязи и слизи, которая заменяла упырям кровь. Когда последний кусок вампира отправился в пламя, чародейка дала каждому по небольшой бутылочке.

— Выпейте все. Она очень горькая, но выпить надо все.

— Что это?

— Ты разбираешься в знахарстве?