Через несколько минут лекарь зашевелился и открыл глаза. Он увидел замешательство Адера и рассмеялся:

— Часть дара, понимаешь? Чудесно, не правда ли? Теперь ты наделен звериным чутьем.

— Что это за запах? Я чувствую его повсюду.

Адер посмотрел на свои руки, на постель.

— Это кровь. Тут много крыс. Наверху спит Маргарита. А еще ты чувствуешь, как пахнут минералы в камнях, в стенах башни. Мягкая земля, чистая вода. Все стало лучше, мягче, чище. Это и есть дар. Он возвышает тебя над остальными людьми.

Адер рухнул на колени около кровати:

— А вы? Вы такой же, как я? Отсюда вы и черпаете свою силу? Вы способны видеть все?

Старик загадочно улыбнулся:

— Такой ли я, как ты? Нет, Адер. Сам себя я такому преображению не подвергал.

— Почему? Вы не хотите жить вечно?

Старик покачал головой с таким видом, словно разговаривал со слабоумным:

— Это не так просто. Одного желания мало. Тебе не понять. Как бы то ни было, я немолод, и мой возраст многому помеха. Я не хочу жить вечно в этом старом теле.

— Если так, то как ты теперь собираешься удерживать меня, старик? — осмелев, спросил Адер. — Ты сделал меня сильным, и я больше не позволю тебе избивать меня. Господь свидетель: и обладать мной ты больше не будешь. Как же ты можешь надеяться удержать меня?

Старик пошел к лестнице. Обернувшись, он бросил через плечо:

— Между нами ничего не изменилось, Адер. Думаешь, я наделил бы тебя силой, которая позволила бы тебе бежать от меня? Я по-прежнему сильнее. Я могу задуть тебя, как свечу. Только я способен умертвить тебя. Помни об этом.

С этими словами лекарь исчез в темноте.

Адер стоял на коленях, весь дрожа. В то мгновение он не знал, верить старику или нет. Вправду ли странная сила наполнила его тело? Юноша устремил взгляд на свое предплечье. Он помнил, что именно в этом месте старик колол его кожу иглой и что-то рисовал чернилами. Может быть, это ему приснилось? Но нет: на коже темнел странный рисунок: два кружка словно бы исполняли некий танец. В сюжете было нечто знакомое, но Адер никак не мог вспомнить, где он мог видеть такое изображение.

Возможно, лекарь был прав: быть может, Адер был попросту глуп, чтобы уразуметь нечто настолько сложное. Но вечная жизнь… нет, в этот момент он меньше всего думал о вечности. Ему было все равно, будет он жить или умрет. Ему хотелось одного: убедить монаха осуществить задуманное. «Если я при этом погибну, — решил Адер, — туда мне и дорога».

Адер нашел монаха в церкви. Тот молился при свечах. Адер остановился перед порогом, гадая, помешает ли ему новое, сверхъестественное состояние войти в священное место. Если он попытается переступить порог, не оттолкнут ли его ангелы, не запретят ли входить в церковь? Адер вдохнул поглубже и перешагнул через дубовый порог без всяких нехороших последствий. По всей видимости, Бог не был властен над тем, в кого превратился ученик лекаря.

Монах увидел Адера, поспешил к нему, взял за руку и увел в темный угол.

— Нельзя, чтобы нас видели вместе, — сказал он. — В чем дело? Ты взволнован.

— Так и есть. Я узнал нечто еще более страшное, чем то, о чем уже рассказывал. Кое-чего я не знал о лекаре вплоть до вчерашней ночи.

«Не играю ли я с огнем?» — подумал Адер. И все же он был убежден, что ему хватит ума наговорить разных ужасов о старике, не подставив себя.

— Он прислужник Сатаны. Что может быть хуже?

— Он… он не человек. Он теперь одно из сатанинских созданий. Он предстал передо мной во всей своей зловещей сущности. Вы — служитель церкви, вы знаете о разном, что не принадлежит к этому миру, — о злобных существах, которых Сатана натравливает на простых смертных ради своих забав и наших мучений. Разве можно представить себе что-то более страшное, брат?

К превеликому облегчению, Адер не увидел недоверия в глазах круглолицего монаха. Клирик побледнел и затаил дыхание от страха. Наверное, припомнил ужасные истории, которые слышал раньше: о загадочных смертях, об исчезнувших детях…

— Он превратился в демона, брат. Вы даже не в силах представить себе, что это такое — находиться рядом с таким кошмарным созданием. От него смердит преисподней. Он наделен силой Люцифера.

Монах поднял руку, призывая Адера к молчанию:

— Демон? Я слыхал о демонах, живущих между людей, и о том, что они принимают разные обличья. Но еще никогда человеку не доводилось столкнуться с демоном лицом к лицу и уцелеть. — Монах вытаращил глаза и отшатнулся от Адера. — А ты здесь, жив и здоров. Что за чудо?

— Он сказал, что пока не готов завладеть мной. Сказал, что я еще нужен ему, как слуга. И Маргарита ему тоже нужна. Он припугнул меня, чтобы я не вздумал бежать. Он сказал, что тогда наказание будет более суровым. Теперь, когда я знаю, что он воистину…

Адер вздрогнул — весьма натурально.

— Дьявол?

— Да. Может быть, он сам дьявол.

— Мы должны немедленно увести тебя и Маргариту из этого дома! Вашим душам грозит погибель, не говоря уже о вашей жизни.

— Мы не можем рисковать, пока не выполним задуманное. Маргарите особо бояться нечего. Я ни разу не видел, чтобы лекарь поднял на нее руку. Что до меня, то он вряд ли сможет причинить мне больше зла, чем уже причинил.

Монах ахнул:

— Сын мой, он может забрать твою жизнь.

— Я стану одним из многих.

— Ты готов рискнуть жизнью, чтобы избавить деревню от этого чудовища?

Адер покраснел, охваченный ненавистью к лекарю:

— С радостью.

Слезы наполнили глаза монаха:

— Что ж, хорошо, сын мой, мы все сделаем, как задумали. Я поговорю с крестьянами — тихо, без шума, не бойся, — и узнаю, на кого из них можно рассчитывать. — Он встал и повел Адера к двери. — Следи за церковью. Когда мы будем готовы действовать, я привяжу к фонарному столбу белое полотнище. До тех пор жди. Наберись терпения и сил.

Прошла неделя, потом другая. Порой Адер гадал, не струсил ли монах, не бежал ли из деревни, побоявшись поссориться с графом. Он исподволь пытался разыскать печать, которую старик ставил на документах в поместье. Но впечатление было такое, будто после церемонии в замке печать исчезла, хотя Адер понимал, что лекарь не станет рисковать и не будет хранить печать слишком далеко от себя. Ему явно было нужно, чтобы она была под рукой. Как-то ночью, когда Маргарита уснула, а старик отправился на ночные похождения, Адер перерыл все ящики, корзины и сундуки, но так и не нашел тяжелую золотую печать на тонком шнурке.

И как раз тогда, когда терпение Адера было на исходе, настала ночь, когда на фонарном столбе около церкви затрепетало белое полотнище.

Монах стоял у входа в аббатство, держа в руке толстую свечу, как оружие. С тех пор, как Адер видел его в последний раз, тот столько пережил, что стал ужасно бледен. Веснушки сошли с его лица. Круглые, как у хомячка, щеки стали впалыми. Глаза, которые во время их первой встречи с Адером были такими ясными и чистыми, затуманились и стали печальными из-за всего, что довелось узнать монаху.