Впервые за три года Филиппа Мередит захотела, чтобы рядом оказалась мать.

— О чем ты думаешь? — спросил он. — Ты очень молчалива, малышка.

— Скучаю по матери. Мне так много нужно у нее спросить, — призналась Филиппа.

— Я ожидаю от тебя незнания и неопытности, — кивнул граф, верно угадав, о чем она думает.

Но Филиппа, к его удивлению, засмеялась.

— Вы не должны читать мои мысли, милорд! — прошептала она и, повернувшись, привстала на цыпочки и поцеловала его в губы. Сама! Без всяких уговоров! — Еще раз спасибо. И цепочка, и кулон прелестны. Я всегда буду их хранить.

Они вышли в сад и увидели, что на реке полно барок, двигавшихся от Ричмонда вниз по Темзе, очевидно, в Гринвич. Филиппа узнавала не только многие из суденышек, украшенных разноцветными флагами, но и пассажиров: весело махала им рукой и окликала по имени. Наконец появилась королевская барка. Как только она поравнялась с причалом Томаса, Филиппа почтительно присела, а граф низко поклонился.

— Филиппа! Филиппа!

Маленькая фигурка в ярком алом платьице неистово махала рукой с борта королевской барки. Филиппа помахала в ответ, и граф снова поклонился.

— Это принцесса Мария, — пояснила она. — Счастливого путешествия, ваше высочество!

Барка величаво проплыла мимо, и Филиппа направилась к скамье.

— Теперь мы можем сесть.

— Разве все переправляются в Гринвич по воде? — спросил он. — И почему мы видим столько судов? Ведь Ричмонд находится вниз по реке от Болтон-Хауса!

— Весной все предпочитают плыть барками. И поскольку у каждого есть собственное судно, очень важно иметь богатого друга или знакомого. Двор отправляется в путь, когда велит король, и иногда в этот момент начинается отлив. Тогда приходится подниматься вверх по реке, поворачивать вместе с приливом и потом возвращаться. Король вполне мог бы подождать, но не желает, — с улыбкой разъяснила Филиппа. — Если прислушаться, можно различить грохот багажных телег, катящихся по дороге мимо наших ворот. А те, кому не посчастливилось найти место на барке, притворяются, будто с самого начала мечтали проехаться верхом. Для того чтобы пробиться при дворе, нужно иметь либо состоятельных, либо знатных родственников. Мне очень повезло. Впервые попав ко двору, я сразу поняла, где мое истинное место. Не представляю себе другой жизни.

— Но ты же понимаешь, что я не могу позволить тебе проводить при дворе столько времени, сколько хотелось бы, — напомнил он. — Если получится, будем приезжать на Рождество и в мае.

— Разумеется, — покорно согласилась она, подумав, что если королева призовет ее, муж не посмеет противиться. А королева уже намекала, что время от времени будет призывать Филиппу. Ничего. Главное — выждать.

Вышедшая в сад Люси заметила их и объявила:

— Повар говорит, что ваша корзинка готова, госпожа. Доброе утро, милорд.

— Нужно предупредить дядюшку, что мы возьмем барку, — встрепенулась Филиппа. — Люси, отнеси корзину на причал, пожалуйста.

Она поднялась и ушла.

— Мои сестры уже встали? — осведомился граф.

— Я не видела ни их, ни служанок, милорд.

— Люси, как по-твоему, ты будешь счастлива в Брайарвуде? — допытывался он.

— Я счастлива быть с моей госпожой, куда бы она ни поехала, — учтиво заверила Люси. — Мне пора. Нужно поставить корзину в барку.

Граф поднялся.

— Я сам поставлю, — кивнул он, беря у нее корзину. — Какая барка?

— Та, что поменьше. С занавесками цветов Фрайарсгейта, белыми с серебром. Лорд Кембридж велел изготовить ее для матери госпожи, когда она приехала ко двору после смерти сэра Оуэна. Моя сестра служит у нее.

— Как ты думаешь, я понравлюсь хозяйке Фрайарсгейта? — задумчиво спросил граф.

— Да, если будете добры к ее девочке, — не задумываясь ответила служанка.

— Я всеми силами постараюсь быть хорошим мужем твоей госпоже, — кивнул Криспин, слегка улыбаясь Люси.

— Она слишком близко к сердцу принимает все, что ни скажет королева, милорд. Но помните, я этого не говорила, — прошептала Люси, лукаво подмигнув. — Надеюсь, вы меня понимаете?

Граф рассмеялся.

— Понимаю и постараюсь как можно скорее справиться с этой бедой, — пообещал он и, подхватив корзинку, направился к барке, мирно покачивавшейся у причала лорда Кембриджа.

Тем временем Филиппа вернулась в дом и поспешила в покои дядюшки. На тихий стук вышел личный камердинер Томаса Болтона.

— Доброе утро, мистрис Филиппа, — приветствовал он.

— Дядя уже проснулся?

— Примерно с час и диктует приказы мастеру Смайту. Доложить о вас?

Девушка кивнула. Не прошло и минуты, как слуга провел ее к лорду.

— Дорогая, с днем рождения тебя. И желаю счастья! — воскликнул тот при виде Филиппы.

— Могу я присоединиться к пожеланиям его милости? — спросил стоявший у кровати Уильям Смайт, низко кланяясь.

— Благодарю, — кивнула именинница.

— Дорогая! Что это на тебе за украшение? Раньше я его не видел и уж, конечно, не дарил. Подойди поближе, чтобы я мог рассмотреть, — попросил Том.

— Правда, красивое? Граф подарил его мне на день рождения. Сказал, что это принадлежало его матери, бабушке и всем графиням Уиттон. Один из предков, сражавшийся с Ричардом Львиное Сердце, привез его из Святой земли.

Она сняла цепочку с кулоном и протянула лорду Кембриджу. Тот внимательно изучил украшение.

— Превосходно! Надеюсь, его вкус так же хорош, как и у далекого предка.

— Я пришла сказать, что мы берем мамину барку и покатаемся по реке. Двор только сейчас проследовал в Гринвич.

— Не пойму, почему король не может отправляться в путь вместе с приливом? Вот упрямец! Но ты, дорогая моя, поезжай, насладись теплым солнышком. А я постараюсь развлечь сестриц графа. Скорее всего отвезу их в Тауэр показать львов. Готов побиться об заклад, ничего подобного они не видели. А где Бэнон? Она уже приехала?

Филиппа кивнула:

— Мы позавтракали вместе, и она ушла наверх немного поспать. Бедняжка так счастлива снова быть рядом с тобой и не может дождаться, когда поедет домой. Роберт Невилл будет сопровождать вас или уже отправился на север?

— Нет, он еще здесь. Присоединится к нам, ибо мы должны заехать в имение его отца, составить брачный контракт и назначить дату свадьбы. Я жду его в гости еще до вечера. Так ведь, Уилл?

— Совершенно верно, милорд, — с поклоном ответил секретарь.

— В таком случае я прощаюсь! — пропела Филиппа. — Надеюсь удрать в сад, не столкнувшись с одной из своих золовок.

Она выскользнула за дверь. В коридоре было тихо. Филиппа быстро сбежала по лестнице и выглянула в зал. Никого, если не считать служанки, полирующей мебель воском. Выбежав в сад, Филиппа вприпрыжку помчалась к причалу, где уже ждал граф. Он галантно помог ей сесть в барку и сам устроился рядом.