Однако все вышло совсем не так.

Несмотря на то что он сказал ей, прежде чем выйти из театральной ложи, несмотря на то что она ответила, Вивианна была ему отнюдь не безразлична. И он понял сейчас, что своим поведением навлек на нее опасность.

Заметив, что собеседники с прежним любопытством смотрят на него в ожидании ответа, Оливер дурашливо улыбнулся и покачнулся, нарочито подчеркивая мнимое опьянение. .

– Тогда скажу вам вот что, Лоусон. Мисс Гринтри осталась не вполне довольна мной.

Лоусон понимающе ухмыльнулся, тогда как Рассел удивленно переводил взгляд с него на Оливера и обратно.

– Но почему же? Просветите нас, Оливер, и я скажу вам, способна ли ваша история соперничать с моей. О чем же вы с мисс Гринтри разговаривали в опере?

– Если бы я только мог знать это, черт меня побери! Меня не слишком интересовали какие-либо разговоры, – ответил Оливер.

Лоусон рассмеялся, однако глаза его сохраняли прежнее холодное и презрительное выражение.

– Вы часто совокупляетесь с девушками в общественных местах, Оливер? Довольно неподходящее место для любовных забав, не правда ли? Особенно по причине присутствия ее величества.

Глаза Тоби Рассела вылезли из орбит.

– Так, значит, вы?.. Неужели?

– На сей раз мне это не удалось, – с равнодушным видом продолжил Оливер, как будто речь шла о скачках, а не о женской добродетели. – Я пытался добиться своего, но, увы, все было безуспешно. Пришлось отпустить пташку на волю. Теперь мисс Гринтри вряд ли отважится еще раз пойти со мной в оперу. Или ее дядюшка все-таки позволит ей отправиться туда вместе со мной? Что скажете, Рассел?

На лице Тоби появилось несчастное выражение, которое Оливер отнес на счет того, что родственнику Вивианны было неприятно последним узнать очевидную истину.

Лоусон заговорщически подмигнул Оливеру:

– Даже не знаю, что вам сказать, Оливер. Вы всегда имели репутацию непревзойденного сердцееда. Странно, но, насколько мне известно, вам было интереснее смотреть в ее глаза, чем на театральную сцену. Но как же все-таки вы так оплошали, Оливер? Может быть, теперь вам уже нужен помощник для такого рода дел, или я ошибаюсь?

– Я... я не понимаю, о чем вы говорите.

Оливер почувствовал, что едва не выдал себя. Если Лоусон намеренно провоцирует его, надеясь выведать у него правду, то это ему почти удалось. Оливер с огромным трудом подавил рвущуюся наружу ненависть к этому неприятному человеку и поспешил отвести взгляд в сторону.

– Ну что же, – смягчился Лоусон, явно довольный собой, – значит, вы не будете возражать, Оливер, если я всецело обращу свое внимание на мисс Гринтри? Признаюсь вам, мы могли бы спасти Кендлвуд ради этих несчастных сироток.

Оливер напрягся.

Холодный взгляд Лоусона как будто пытался проникнуть ему в душу и почти парализовал его волю. Оливер не нашелся что ответить. Лоусон снова самодовольно улыбнулся, как будто выиграл пари, заключенное с самим собой.

– Слава Богу. А то я думал, что вы будете возражать.

Оливер понял, что нужно любыми правдами и неправдами сдержаться и не выдать своих истинных чувств. Для этого он засунул руки в карманы, чтобы Лоусон и Рассел не заметили, как у него от гнева дрожат пальцы. Вполне возможно, что Лоусон просто забавляется, полагая, что Оливер все-таки влюблен в Вивианну, и хочет своими насмешками причинить ему боль. Возможно, он тем самым хочет отомстить ему за то, с каким упорством Оливер весь минувший год отказывался помочь ему в поиске писем, оказавшихся в руках Энтони. Впрочем, дело наверняка не только в этом. Просто Лоусон, видимо, замыслил очередное коварство. Он явно что-то заподозрил и теперь строит какие-то злокозненные планы в отношении Вивианны, чтобы она заставила Оливера, что называется, выложить на стол все карты.

– Я присмотрю за вашей очаровательной племянницей, Тоби. Ведь такому ветреному созданию, как Оливер, ее доверять никак нельзя, верно?

Тоби глуповато хихикнул в ответ.

Оливер мысленно поклялся себе, что в один прекрасный день наградит Рассела звучной пощечиной, однако это случится только после того, как он избавится от гнусного негодяя Лоусона и спасет Вивианну.

Если, конечно, она не будет препятствовать этому.

– Я совершила ошибку.

Афродита окинула ее проницательным взглядом.

– В этом деле вы еще новичок, mon chou, поэтому нет ничего удивительного в том, что вы будете совершать ошибки.

– Нет, простоя... я подумала, что настал подходящий момент, чтобы сообщить Оливеру, что мне от него нужно. Он казался таким нежным, таким покладистым. Вот я и решила, что он выслушает меня и исполнит мою просьбу.

– Так вы попросили его отдать вам Кендлвуд? – догадалась Афродита.

Вивианна кивнула, изо всех сил стараясь сдержать слезы.

– Он сказал, что я продаю свое тело в обмен на Кендлвуд и что ему и без того хватает «продажной любви».

Афродита молчала, и Вивианна испугалась, что невольно оскорбила свою собеседницу, говоря о «продажной любви».

– Я не хочу, чтобы он меня презирал, – прошептала Вивианна еле слышно. Она склонила голову, и на ее платье упала слезинка. – Я поняла тогда, что не хочу, чтобы он подумал, будто я только притворяюсь, делаю вид, что наслаждаюсь его обществом, ради Кендлвуда. Я знаю, что он... но он на самом деле не такой, то есть... я хочу сказать, что... могу... что я смогу...

– Спасти его? – со вздохом спросила Афродита.

Вивианна утвердительно кивнула и посмотрела на свою собеседницу. В темных глазах Афродиты она с удивлением обнаружила искреннее сострадание. Мадам вынула из рукава кружевной платок и протянула его Вивианне.

– Все дело в вас, – наконец задумчиво произнесла Афродита. – Вы просто не можете думать о людях плохо. Вы всегда хотите помочь людям. Мне это следовало предвидеть. Вы встретили такого человека, как Оливер, пустого, самовлюбленного эгоиста, чья жизнь вращается вокруг собственных удовольствий, и думаете, что вам удастся изменить его.

Афродита только что озвучила мысли, промелькнувшие в голове Вивианны, в которых ей самой было стыдно признаться.

– Возможно, все было не так, как вам показалось, mon chou. Может быть, он, наоборот, хотел, чтобы вы это признали, чтобы поторговаться с вами. Он хотел услышать от вас: «Да, я готова продать свое тело за Кендлвуд», – и тогда бы ему не пришлось делать вид, что вы ему небезразличны, чтобы получить желаемое. Просто некоторым мужчинам нравится напускать на себя важный вид. Играть роль, так сказать.

Играть роль? Вивианна вспомнила вечер в опере, когда они встретили лорда Лоусона и Оливер притворялся пьяным. Но конечно же, Афродита имела в виду не такую роль. Какую же? Это еще одна загадка, которую Вивианне предстояло разгадать.