— Клянусь Яйцом, точь в точь, как на картинках, которые показывал нам Айвас! — с благоговением пробормотал Пьемур. — Великолепное зрелище, ничего не скажешь…

Неожиданно на глаза его навернулись слезы, да и Джексом был взволнован до глубины души: ведь перед ними открывались просторы родной планеты. Именно таким увидели Перн их предки в конце долгого пути. Незабываемый, должно быть, был миг!

— Какой он, оказывается, огромный, — ошеломленно заметил Пьемур.

— Целый мир, — тихо ответил Джексом, стараясь осознать невероятный размер планеты.

Вид беспрестанно менялся — по мере того, как Перн, вращаясь, величественно проплывал под ними.

— Джексом! Пьемур! — голос Айваса вернул их к действительности.

— Мы тут загляделись на изумительный вид, что открывается из рубки, — оживленно воскликнул Пьемур. — Воистину, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! — Не отводя взгляда от огромного иллюминатора, он проплыл над лестницей, и, перехватывая руками поручень, спустился на нижний уровень рубки. Там, хватаясь за все, что попадется под руку, арфист подобрался к пульту, на котором должен был выполнить намеченную программу. Оторвавшись, наконец, от захватывающего зрелища, он осмотрел свое рабочее место.

— Что-то красных сигналов многовато, — сообщил он Айвасу, пристегнувшись к креслу.

Джексом, оставшийся на верхнем уровне, пробрался к подсистеме научных данных. На всех пультах тоже горели красные огоньки. Он тоже устроился в кресле и затянул ремень.

— У меня тоже, — откликнулся он. — Везде, кроме системы телескопического наблюдения.

— Джексом, Пьемур, наберите команду OVERRIDE и переходите на ручной режим.

На пульте Джексома сразу погасла добрая половина красных огоньков — сигналов отказа. Осталось только три, и еще два оранжевых. Но не один из них не был помехой той программе, которую ему требовалось запустить. Бросив быстрый взгляд в сторону Пьемура, Джексом убедился, что арфист уже трудится за клавиатурой.

Он тоже углубился в работу, лишь изредка останавливаясь, чтобы размять уставшие пальцы да полюбоваться на сказочную картину за окном. Ничто не могло соперничать с этим зрелищем, даже уморительные номера двух файров, резвящихся в невесомости. Как ни странно, их возбужденное чириканье и воркование — Фарли поощряла Трига на все более рискованные фокусы — помогали преодолеть скованность, вызванную столь непривычным — почти нереальным — окружением.

Джексом как раз сосредоточился на вводе программы для следящей телескопической системы, когда Рут отцепил хвост и величаво поплыл к огромным окнам рубки, откуда открывался захватывающий вид на Перн и усеянную звездами черную бездну. Файры продолжали беззаботно чирикать. «Не знаю, что это, — заметил Рут, — только они красивые.»

«Что красивое? — спросил Джексом. — Разве отсюда видны два других корабля?»

«Нет, то, что пролетает мимо.»

Джексом вытянул шею, пытаясь разглядеть, что там увидел Рут. Но ему мешали дракон и два файра, прижавшиеся к правому краю иллюминатора. Внезапно все трое отпрянули от окна, и это резкое движение бросило их прямо на Джексома.

— Поосторожнее! — Джексом пригнул голову. В тот же миг раздался приглушенный грохот.

— В нас что-то попало! — крикнул Пьемур. Быстро отстегнув ремни, он оттолкнулся от кресла и поплыл к иллюминатору.

— Что в вас попало? — спросил Айвас.

Пьемур приник к окну, глядя то вправо, то влево.

— Джексом, спроси Рута, что он видел. Я ничего не наблюдаю.

Прижавшись щекой к окну, он старался заглянуть за изгиб толстого стекла.

«На нас летели какие-то штуки, вроде файров», — ответил Рут.

— Сейчас здесь ничего нет, — сказал Пьемур. — Он подплыл к своему месту и ухватился за спинку стула, чтобы не промахнуться.

— Айвас? — позвал Джексом.

— Судя по звуку, небольшой поток каких-то предметов столкнулся с отражателем, — спокойно ответил Айвас. — Никаких повреждений не зарегистрировано. Как вам уже должно быть известно из лекций, космос — не пустая бездна; там постоянно несутся потоки мельчайших частиц. Вероятно они и напугали Рута с файрами. А для вас самое разумное — вернуться к выполнению задания, пока низкая температура не вывела вас из строя.

Джексом заметил, что Пьемура это объяснение как будто тоже не особенно успокоило. Но Айвас был, как всегда, прав: ледяной холод начинал пробираться сквозь толстую одежду. Рут и файры, вернулись к окну — ящерки при этом тревожно верещали и пугливо озирались по сторонам. Люди снова занялись своими делами.

Джексом торопился, как мог, но мороз беспощадно проникал сквозь подбитые пухом перчатки, которые неизменно согревали его на протяжении многочасовых Падений. «Может быть, в космосе холоднее, чем в Промежутке?» — подумал он, разминая застывшие пальцы.

— Айвас, ты как будто обещал, что на борту будет отопление? — пожаловался он. — У меня закоченели руки.

— Приборы показывают, что отопление в рубке работает не на полную мощность. Вероятно, керамические сопротивления кристаллизовались. Со временем это можно будет исправить.

— Хорошая новость, — проговорил Джексом, проверяя показания на своем дисплее. — Он выпрямился. — Готово! Программа введена.

— Включай, — приказал Айвас.

Джексом с некоторым трепетом нажал нужную клавишу — хотя, каким образом, во имя Первого Яйца, он мог бы допустить ошибку после бесконечных повторений, которыми замучил его Айвас? И с удовлетворением увидел, как по экрану быстро побежали колонки цифр, подтверждая правильность его действий.

— Это гораздо более быстродействующее устройство, чем те, на которых мы тренировались, — заметил Джексом.

— На «Иокогаме» было установлено самое современное по тем временам оборудование, — объяснил Айвас. — Сверхскоростные вычисления — весьма важный фактор в астронавигации.

— Я же говорил тебе: то, чем мы пользовались до сих пор, — детские игрушки, — пробурчал Пьемур.

— Прежде, чем начать ходить, младенец должен научиться ползать, — наставительно заметил Айвас.

— Наш разговор слышат все? — с некоторой долей недовольства поинтересовался арфист.

— Нет.

— Благодарю за любезность. Между прочим, моя программа тоже готова. — Вот и хорошо. Теперь время приступать ко второму этапу задания. За проходом В-8802 на палубах А, В и С вы найдете дополнительные запасы кислорода, — деловито продолжал Айвас.

Пьемур пошевелил пальцами в толстых перчатках.

— У меня еще никогда так не мерзли руки! Держу пари, здесь, в рубке, холоднее, чем в Промежутке!

— По сути дела, это не так, — отозвался Айвас. — Просто вы провели при этой низкой температуре гораздо больше времени, чем вам приходится бывать в Промежутке.