Дидж сник.

— Но… а…

— Без «но»! — не терпящим возражений тоном заявил Блисаргон. — Сейчас мы все дружно добываем где-нибудь средства передвижения, проверяем боеспособность, в идеале ещё и кидаем что-нибудь на зуб, а потом думаем, что дальше делать. В любом случае, теперь мы хотя бы точно знаем, где находится Дэл.

— Не факт, что он будет там находиться достаточно долго, — угрюмо произнёс Вин, присев и попытавшись втиснуть ногу в трофейный ботинок.

Заметив распухший рубец на ступне киборга, Блисаргон быстро сунул ему в руку маленький портативный регенератор:

— Держи. Сперва пусть рана затянется, а то нацепляешь всякой заразы.

Вин немного недоверчиво поглядел на собрата, который не так давно едва не сломал ему челюсть.

— Бери, бери, — улыбнулся Блисаргон, — в качестве извинения…

— Ну, спасибо, — пожал плечами Вин.

Пока он лечил ногу и обувался, остальная компания размышляла, как теперь действовать.

— Нужно немного обождать. Вернёмся к мотелю позже, — сказал Блисаргон, доставая портсигар с тонкими длинными сигаретами и мундштук. — Эта чернь вряд ли будет караулить нас до посинения. Им гораздо интереснее будет напиться поскорее. Но всё же лучше не испытывать судьбу.

— У меня есть идея, — сказал Дидж. — Я могу сходить за Дэлом и привести его сюда.

— Нет и нет, — сурово заявил Блисаргон. — Пока ещё рано. Местные только и ждут, чтобы кто-то из нас оказался на линии их огня.

— Я могу сделать всё так, что останусь в полнейшей безопасности, — Дидж, хитро прищурившись, показал маленькую «таблетку» голографической маски. — Они меня не узнают.

— Мне кажется, сейчас они будут стрелять в любого незнакомца, — угрюмо проворчал Вин.

— Я всё-таки рискну! — усмехнулся Дидж и аккуратно вставил в мнемопорт иглу-аппликатор.

Ни снов, ни мыслей, ни страхов.

Дэл абсолютно неподвижно сидел в рефрижераторе, обняв колени. Он такой же безжизненный, как заиндевелое нутро морозильной камеры. Ему никто не нужен. Он ничего не хочет. У него есть только задание. Очень простое задание, не требующее особых навыков. Но его выполнению мешает досадная погрешность.

Незначительное нарушение процессов.

Дэл тщетно пытался погрузиться в абсолютный покой, замёрзнуть, дать мозгу возможность отладить работу. Но никак не получалось.

По его следу идёт Корректировщик. Пока что эта тварь ни разу не попалась на глаза, она умеет прятаться. Но её присутствие Дэл ощущал так же явственно, как рыбы на дне озера ощущают приближение зимы. Если здесь Корректировщик, значит, все попытки отрегулировать процессы в мозге оказались тщетны.

Что-то меняется. То, что когда-то было душой Дэла, теперь разбито на ледяные осколки. И прежнее, прижизненное сознание, скрытое под толстым слоем льда нынешнего кукольного, марионеточного не-сознания, отчаянно пытается собрать мозаику из этих осколков. Когда два или три кусочка наконец ложатся вместе, вспыхивает искоркой какое-нибудь полузабытое воспоминание, будто бы озаряя тёплым оранжевым светом ледяную пещеру мёртвой души. Это похоже одновременно на оргазм, боль от выстрела и чудесный сон. Но криокиборги не видят снов, не испытывают оргазма, и выстрелы не способны причинить им вред. Ледяные осколки уносит бесшумным ветром, и они тонут в сизой мгле.

— Дэл… — шепчет эта мгла.

Просто мерещится. Пройдёт. Сейчас пройдёт.

— Дэл… Открой глаза, Дэл…

Криокиборг неподвижен. Но только Богу известно, каких усилий стоит ему сейчас эта неподвижность.

Голос. У мглы ЕГО голос…

Крепкие бледные пальцы осторожно стирают иней с белой скулы Дэла. Криокиборг резко распахивает глаза.

Первые несколько секунд — свет, такой ослепительный и невозможный. На нижних уровнях не бывает так светло. Это взрыв? Очередная атомная война? Сверхновая звезда? Обожгло. Прожгло до затылочной кости.

Потом мир снова становится тёмным, буровато-серым, зловонным, шумным. Нет никакой войны, и никакая звезда не взорвалась.

Дэл видит перед собой сперва силуэт, потом — чёткий образ, словно сотканный из той жемчужно-серебристой мглы, что звала его. Он слишком хорошо знает этого снежно-стального человека, изменившего его жизнь.

Дэл смотрит не отрываясь. Дрожит. Дрожь сначала мелкая, точно от озноба. Конечно, ему холодно. Ему очень холодно. Холод нестерпим, ещё чуть-чуть — и будет абсолютный ноль. Потом невидимые иглы пронзают мозг, и Дэл кричит. Он вываливается из ледяной утробы, беспомощный, мокрый, умирающий от боли — словно новорождённый. Он дёргается в конвульсиях, бьётся, как выброшенная на лёд рыба, хрипит, захлёбывается какой-то вязкой субстанцией, похожей на мазут. Мир со звоном распадается на ледяные осколки, которые кружит неслышный, неощутимый смерч. И на огромной скорости эти осколки вонзаются в его мозг, снимают лоскутами кукольное не-сознание, словно кожуру с фрукта, обнажая сочную мякоть его живых воспоминаний, его живой души, его настоящего «Я».

— Вик… — шепчет он.

«Вик. Так не бывает. Ты умер. Я убил тебя сам, своими собственными руками».

— Любимый мой мальчик, — шепчет в ответ киборг зрелых лет, держа на руках всё ещё вздрагивающего Дэла, лицо которого залито иссиня-чёрной, подёрнутой инеем жидкостью и холодными слезами.

— Не бросай меня! Не уходи! Никогда больше! — хрипит Дэл, глотая обрывки слов, вспоминая, ощущая всё заново, вливаясь в материальный мир из своего застывшего в вечности ледяного подпространства. Реальность ещё не вполне реальна. Он не понимает, что Виктор Шталь не мог выжить после выстрела в голову в упор, что даже если бы он каким-то образом и выжил, то сейчас он был бы гораздо старше, чем тогда. Дэл понимает только одно — это Вик. Это его Вик, единственный, кого он когда-либо любил.

Ещё нет будущего, и прошлое сейчас слеплено с настоящим, точно атомы в сверхплотном веществе. Но Дэл чётко ощущает: он жив! Он жив, жив, жив! Он проснулся! Он вернулся!

Механический лязг ворвался в его сознание резко и неприятно, как фальшивая нота в прекрасную симфонию. Ещё не вполне понимая, где верх, где низ, где право, а где лево, Дэл неловко приподнялся.

Приближающуюся чёрную тушу Корректировщика он заметил сразу. Робот легко, словно не весил полтонны, нёсся рысью прямо на него, пригнув вытянутую голову и выставив вперёд лапы-пулемёты. Дэл, отшвырнув Вика с дороги, подскочил как раз вовремя, иначе очередь крупнокалиберных пуль разворотила бы тому спину. Сам же откатился в другую сторону. Здесь было немного места для манёвров: слева и справа сплошные ряды рефрижераторов. Некоторые из них работают, некоторые давно перестали функционировать, их механическую «начинку» и резервуары с охлаждающими реактивами растащили местные воры, и теперь чёрные прямоугольные провалы зияют то тут, то там. Это единственное укрытие от огня. Но если спрятаться в такое укрытие, то Корректировщик окажется рядом в одно мгновение. А бежать будет уже некуда…