Гражданская война есть акт передела жизненного пространства. В ней всегда присутствуют две основные партии: владельцы пространства и желающие передела. Она не может быть результатом чьей-то злой воли, она является логическим завершением множества общественных тенденций, имеющих первоисточником недостаток пространства, ниш, места для жизни. Идеи приходят на почву недостатка - чтобы удобнее было делиться на враждующие партии, чтобы отличать своих и инкорпорировать новых членов.

При ослаблении центральной власти независимо от причин власть потенциал не исчезает, но переходит в качество множества корпоративных властей. Подобные власти, начиная с произвола в экономике - с преступного предпринимательства - постепенно переходят к политическим действиям, как-то создание вооруженных группировок для контроля и защиты занятых ниш - это сверху. Снизу нищета и невозможность какого-либо производительного труда вынуждает народ, в первую очередь сильнейших его представителей к преступной деятельности. В середине происходит так, что корпорации обрастают уголовными вооруженными группами, начинающими в силу постоянного снижения потребления обирать народ в массовом плане - через корпорации или непосредственно. Народ же имеет склонность приходить в чувство и давать грабителям отпор. Так появляются две партии гражданской войны - корпоративная и национальная.

В России современной подобному разделению препятствовала информационная "империя лжи". Людей постоянно делили на партии на политико-популистской основе: желающие передела пространства против себе подобных под иным флагом - неизбывная реальность наших дней. Но подобные номера проходят до поры до времени.

Никто не помнит толком, что происходило в январе 1917 года - процесс пошел мгновенно, вроде бы из ничего взялись армии и началась война. Пространство сокращается постоянно - предварительно нанятые для его охраны бойцы выкидываются, и в один прекрасный день число выкинутых и ничейных превысит число нанятых.

Цель войны - уничтожение наследия-греха прошлого. Пошлое слишком велико и бесконтрольно. Оно не содержит абсолютных понятий "хорошо - плохо". Война станет чертой, с которой "хорошо - плохо" и начнется.

Избежать гражданской войны невозможно. Потому усилия должны направляться не на избежание, а на формирование культуры войны - чтобы она прошла без зверств, и на осмысление целей и противников - чтобы она не превратилась в 30-летнюю. Тенденция идет не просто к войне, она идет к войне всех против всех тех, кто лучше живет, тех, кто хоть в чем-то поднимается над массой.

Россия оказалась слишком богатой - жизненный уровень был поддержан иными странами через внешнюю торговлю, консорциальные бандитские группы и мафиозные корпорации были привлечены к эксплуатации этого богатства через охрану; многие уголовные и им подобные элементы развернули экспансию в отношении иных стран, тем снизив критическую массу в России; русскую мафию знают и Европа, и Америка. Люди, теоретически должные начать войну, получили достаточно жизненного пространства, чтобы ее не начинать. А замкнутая в себе Россия взорвалась бы в начале 90-х.

Территориальное размежевание - знак предвестия: пространства начинает не хватать. Жизненное пространство центра подвергается атакам корпораций. Последние требуют больше и больше независимости - а ведь именно распределение придает центру статус выгодной ниши. Корпоратисты окраин понимают, что в центре сидят точно такие же, как и они, выражающие свои личные интересы, и не имеют желания в чем-то с ними делиться.

Простые люди из оттягивания войны ничего не выигрывают. Война состоится, ибо пространство должно быть переделено, и цифра потерь предопределена. Народ влачит жалкое существование, корпоратисты запасаются на десятилетия вперед - им для этого отсрочка и нужна.

По всей стране - дикая и угрюмая тоска, отупляющая безнадежность; гражданского общества нет и никогда не было - так что на иное правительство, кроме корпоративного, рассчитывать не приходится. Корпоративные кланы находятся у власти - и вопрос власти будет решен положительно, кто бы не находился непосредственно у руководства.

Войну нельзя инспирировать; нация - больна, война - операция, кровавая, но неизбежная, и чем быстрее, тем лучше. А выступать против войны - все равно что выступать против ночи под лозунгом "Пусть всегда будет солнце". Война - явление объективное: людей много, места для них мало - кто-то должен исчезнуть, сгинуть. Конечно, идеальный вариант - создать новые места, но корпоратисты не могут их создать только потому, что по возможности уже создали бы в собственных интересах и жили безбедно и безопасно. И самих корпоратистов слишком много - тут не до великих социальных программ.

Не последнюю роль играет и морально-нравственная доминанта общества. Детям рабочих показывают шикарную жизнь - не среднего класса, а высшего. Все видят процветающих мошенников, спекулянтов, иностранцев "ближнего зарубежья". Можно ли после этого представить, что последние стройными рядами пойдут на заводы и фабрики, которых по сути уже нет. А ведь каждый встретится с корпоративным хамством хотя бы раз. И каждый видит, что "мерседес" не заслуга за труд, а занятое положение, за занятую несколько поколений назад нишу. Корпоратисты не хуже - они точно такие же интеллектуально и психически. "Так по какому праву они живут хорошо, думает обитатель рабочего квартала, - по праву сильного? Так мы покажем им сильного!"

Своим образом жизни, своей пропагандой корпоратисты постепенно возвели "все позволено" в главный морально-нравственный постулат. С ним в жизнь входит право сильного. Число преступлений растет, число жалоб уменьшается люди начинают это понимать - как и то, что слабым уготована незавидная роль.

То, что творят корпорации - это уже война, это насилие. По закону сохранения насилие не появляется из ниоткуда и не рассасывается, оно переходит из одной формы в другую. Накопленное насилие имеет привычку взрываться, достигнув своей критической массы. Этот момент имеет много общего с ядерной реакцией: люди - частицы при столкновениях вызывают движение других людей, насилие придает скорость процессам. Когда плотность велика, достаточно малой массы, малого числа людей, пролет мал, столкновения неизбежны, реакция начинается мгновенно. Но малая масса - малый взрыв. В России критическая масса огромна, для насыщения пространства требуется великое число недовольных людей - получаются невиданной силы социальные взрывы, причем свободный полет частицы - это самый заурядный бандитизм и банальная бытовая преступность - не в кого врезаться, кроме ближнего.

Нация обладает потенциалом - собранием возможностей, суммой задатков всех людей нации. Потенциал может реализоваться и с положительным знаком - в созидании, и с отрицательным - в разрушении. Право созидать - дом, семью и т. д. - предоставляет система. Корпоративная система не предоставляет такого права - она чужда социальной политики. Но потенциал есть, созидание закрыто, что остается? Социальное разрушение тоже именуется войной. Как все пути ведут в Рим.

Война неизбежна, но сократить число жертв возможно. Запрограммированы человеческие жертвы по борьбе за жизненное пространство. Но существуют потери по обеспечению борьбы, "потери политики". Это убивающие и жертвы во имя прикрывающих основной конфликт идей. Число жертв по второму пункту может превысить аналогичную величину по первому, как это произошло в Гражданской войне 1918 - 1920 гг. И потому задача элиты - свести борьбу к переделу жизненного пространства при минимуме идеологического обеспечения. Она постарается это сделать, но вряд ли получится что-то серьезное. Ведь спасать корпоратистов можно только при их помощи. А последние из года в год рубят сук, на котором сидят.