Тина Самсинг: Копы звонили снова и говорили, что отпечатки пальцев на руле того «BMW» совпали с отпечатками в квартире Вэкса. Спрашивали, не укрываю ли я его.

Из полевых заметок Грина Тейлора Симмса: В самых различных духовных традициях существует одна и та же доктрина: истинной силы можно достичь, лишь «убив своего отца». Возможно, это не метафора. Главной сложностью становится перемещение в прошлое до своего рождения.

Затем, естественно, приходит черед действия более легкого физически, но сложного эмоционально — убийства собственного родителя.

Тина Самсинг: Чтобы как-то найти Вэкса, я поискала в телефонной книге его мать, Глорию Вэксмен. Не нашла. Ее девичья фамилия — Элрик, и я звоню всем немногим Элрикам, каких нахожу. В одном говорят, неправильный номер. Когда я прошу Глорию Элрик или Вэксмен по другому номеру, какая-то старушка вешает трубку. Вешает десять раз подряд, так что я еду к ней по адресу из телефонной книги. Из-за двери тот же старческий голос говорит, чтобы я уходила, но я не ухожу.

Я стучу и бью кулаками в дверь, мол, я знаю, что Глория и Вэкс где-то здесь, я только хочу поговорить.

Наконец я угрожаю им полицией, и кто-то открывает. За цепочкой я вижу старика. Он говорит, уходите, а то вызову полицию сам. Сказал, что его дочь, Глория Элрик, погибла почти двадцать лет назад. Она была в машине со своим парнем, а какой-то маньяк застрелил их прямо там. Незнакомец, молодой человек без явных мотивов, которого никто не знал, убил Глорию и ее парня. И старик хлопает дверью перед моим лицом.

Через дверь я спрашиваю: как звали парня?

А старик мне:

— Уходите!

Я кричу:

— Имя скажите!

И старик отвечает:

— Энтони. — Кричит через дверь: — Тони Вэксмен! А теперь уходите!

Из полевых заметок Грина Тейлора Симмса: Однако, когда путешествие завершено и задача выполнена, бессмертие, возможность жить вечно в мире, где все и вся завянут и умрут, в то время как вы копите знания и богатство, становитесь величайшим из людей — навечно, — кажется, что усилия вполне оправданны.

Недди Нельсон: Вы думаете, что настоящий Историк не убил бы вас просто так, для смеха?

Тина Самсинг: В последний раз, когда я видела Вэкса, я искала команду в платье подружки невесты. К обочине подкатывает «Роллс-Ройс-Сильвер-Клауд». На полированном боку бело-розовая надпись: «Молодожены». Окно у переднего сиденья пассажира опускается. Оттуда, перегнувшись, высовывается Вэкс. Улыбается и говорит:

— Эй, детка, залезай!

Я спрашиваю:

— Ты где пропадал?

А Вэкс отвечает:

— У меня получилось!..

— Что получилось? — спрашиваю я.

Недди Нельсон: Потом, когда Историки «выкорчевывают» своих предков, разве они не проходят долгий процесс, который называют остаточным исчезанием, во время которого постепенно исчезают все следы их старого «Я»?

Тина Самсинг: Карл Вэксмен рассказывает, что у него больше нет ни будущего, ни прошлого. Ему не нужно есть, спать, стричь волосы. Ходить в туалет. Он не стареет, не болеет, и его нельзя ранить. Или убить. Он вне времени.

Вэкс говорит:

— Я без начала и конца. — И добавляет: — И я могу сделать тебя богиней.

Ага, конечно, говорю я. Как того мальчика, что сгорел в «BMW»? И ребят в «Лендровере»?

Вэкс хохочет: мол, он просто забавлялся. Говорит, когда становишься бессмертным, забываешь, что другие люди не такие, начинаешь творить всякую ересь, и кому-то обязательно голову снесет. А кричали они, говорит, смешно, умора.

Со мной, говорит, будет по-другому.

Ага, говорю. А своих маму с папой он тоже бессмертными сделал?

Дверь «Роллс-Ройса» открывается, и Вэкс говорит:

— Да залезай, детка! — Шлепает рукой по сиденью рядом с собой и говорит: — Молодость быстро кончается… Если не доверишься мне.

Но я к нему не села. Я захлопнула дверь и сказала, что он козел, потому что мне не звонил. Теперь, говорю, его очередь ждать.

— Я-то подожду, — отозвался Вэкс.

К нам подошли какие-то ребята-автосалочники, невесты и женихи в дешевых нарядах. Собрались вокруг «Роллса» в белых ленточках и с консервными банками на хвосте. Спрашивают, не нужна ли Вэксу команда, уже готовы лезть в салон.

Я говорю им:

— Не смейте!

Загораживаю дверь, кричу на них, чтобы уносили ноги.

— Если сядете к нему, этот чертов псих вас прикончит!

А они смотрят на меня, словно чертов псих — это я.

В ту ночь, когда я в последний раз видела Вэкса, в конце он мне сказал:

— Постарайся меня не забыть, детка!

Посылает мне воздушный поцелуй, отъезжает и выруливает в поток машин.

С тех пор я не играю в командах. И надеюсь, что больше никогда не увижу Карла Вэксмена.

Недди Нельсон: А вы не думали, что старые боги и спасители вроде Аполлона, Исиды, Шивы или Иисуса — всего лишь неудачники в разбитых «Торино» и «Мустангах», которые поехали играть в автосалки и сумели «выкорчевать» своих предков? Может, все они были когда-то неудачниками, но когда их реальность стерлась, вокруг них возникла новая легенда?

Тина Самсинг: Как только я добралась домой, то позвонила этому чертовому следователю, что меня все доставал. А он говорит, никогда не слышал о Карле Вэксмене.

Аллан Блейн: Я сказал этой девушке глупость, но это было машинально, я же спасатель. Когда мы ее достали и завернули в одеяло, я сказал ей: «Везучая вы!»

Тина Самсинг: На каждом нашем долбаном фото Вэкса больше нет, он исчез. Осталась только я: улыбаюсь, рука обнимает пустоту. Губы бантиком целуют воздух. Даже если напрячься, я не скажу вам, карие у него были глаза или зеленые. Спросите меня еще раз через пару месяцев, и спорю на сто долларов: я скажу, что никогда и не слышала о Карле Вэксмене.

Шот Даньян: Как рассказал мне Рэнт, Симмс хотел от него не секса с предками. Теперь, когда Симмс сделал из себя супергибрид, он захотел бессмертия. Симмс сказал Рэнту отправиться в прошлое и убить свою мать. Ну и его мать тоже.

Из полевых заметок Грина Тейлора Симмса (R Историка): В Миддлтоне спящих собак все объезжают… и метафорически, и буквально.

Эхо Лоуренс (R автосалочница): И мы поехали в Миддлтон. Чтобы посмотреть на миддлтонскую христианскую общину. На секс-торнадо. А если повезет, на Зубной музей и диких собак.