Энгл неоднократно делал аналогичные заявления на научных конференциях, крупных и небольших, нередко даже, когда в аудитории сидела Джегги или другие объекты его резкой критики. Например, после выступления в Рутгерском университете один из студентов спросил психолога, известен ли ему хоть какой-нибудь способ, позволяющий увеличить рабочую память. «Я не встречал ни одной достойной научной демонстрации, которая показала бы мне, что это возможно, – ответил тот. – Все известные мне исследования относятся к категории, которую я именую дерьмом и чушью».

В один из моментов спокойствия Энгл сказал мне: «Подвижный интеллект внешним воздействием не изменить. Эта часть интеллекта почти наверняка обусловлена исключительно биологическими факторами. Сегодня мы имеем довольно хорошее представление о частях мозга, которые важны для развитого подвижного интеллекта. Например, префронтальная кора особенно важна для контроля над вниманием. Но считаю ли я, что подвижный интеллект можно изменить? Нет, я так не считаю. На протяжении долгих лет это пытались сделать очень многие – практически безуспешно… абсолютно безуспешно».

Должен признать, я всегда гордился своим скептицизмом, которым, как мне кажется, должен обладать любой научный журналист. При этом я давно привык не идти ни у кого на поводу в спорах подобного рода, которые кажущейся неразрешимостью конфликтов иногда сильно напоминают бессмысленные политические дебаты. Например, одной из первых спорных тем, на которую я писал еще в начале 1990-х, была тема наиболее эффективного способа лечения рака простаты. Одна группа исследователей настаивала на том, что помочь способны только оперативное вмешательство и лучевая терапия. И так уж получилось, что подавляющее большинство из них были либо хирургами, либо радиологами. А другая группа ученых уверяла, что наилучший подход заключается в тактике выжидания, ибо рак простаты, как правило, развивается довольно медленно, а любое лечение – и хирургическая операция, и облучение, – может иметь весьма разрушительные побочные эффекты. И эти ребята в основном были эпидемиологами. И знаете что? Сегодня, 20 лет спустя, они по-прежнему с пеной у рта спорят друг с другом.

В науке в целом и в медицине в частности подобные споры ведутся все время. Они здесь, как в политике или спорте, являются неотъемлемой частью игры. Так что уверения Энгла, что ему одному известна истина, а остальные ученые не правы, не следует принимать на веру, хоть этот человек и был первым, кто в свое время привлек всеобщее внимание к рабочей памяти. В конце концов, даже Эйнштейн ошибся в некоторых аспектах квантовой физики. Так что мы с вами далее будем рассматривать факты и только факты.

Как говорилось во введении к этой книге, на момент ее написания мне было известно о 85 рандомизированных исследованиях, опубликованных в рецензируемых научных журналах и выявивших существенную пользу когнитивных тренингов различного вида, а также о четырех исследованиях, которые не обнаружили никакого позитивного эффекта. Но есть еще одно, пятое исследование, которое, по сути, не имеет отношения к тренингам рабочей памяти, однако заслуживает упоминания в связи с пристальным вниманием СМИ, которое вызвала в Великобритании публикация отчета в июне 2010 года{154}. Невролог Эдриан Оуэн совместно с научным телешоу BBC Bang Goes the Theory («Сенсационное опровержение») провел любопытный онлайн-эксперимент. Пригласив британских зрителей принять в нем участие, Оуэн набрал 11 430 человек, которые прошли серию онлайн-тестов на оценку IQ. Это было сделано дважды: до и после шестинедельного тренинга, проводимого с помощью онлайн-программы, точной копии доступного на рынке компьютерного ПО «для тренировки мозга». Одни участники должны были тренироваться в решении шести задач на логическое мышление, планирование и решение проблем, а другие развивали память, внимание, а также способность к математическим расчетам и обработке зрительно-пространственной информации. Все задания базировались на компьютерных тренингах, которыми Nintendo торгует начиная с 2005 года, в частности Brain Age: Train Your Brain in Minutes a Day! («Тренируй мозг за считаные минуты в день») и Dr. Kawashima’s Brain Training («Тренинг для мозга д-ра Кавасимы»). Эти игры давно подвергались критике за отсутствие прямых доказательств их эффективности, но Nintendo и сама осмотрительно рекламировала их как продукты, предназначенные исключительно для «развлекательных» целей. Так вот, в статье, опубликованной в Nature, Оуэн приходит к выводу, что, хотя через полтора месяца тренинга все участники исследования продемонстрировали при выполнении тренинговых заданий лучшие результаты, никаких доказательств, подтверждающих эффект переноса улучшений на решение других задач, не входящих в тренинг, обнаружено не было. Даже задач, тесно связанных между собой с точки зрения используемых для их решения когнитивных процессов.

Когда мне удалось связаться с Оуэном по телефону, он поначалу высказался по поводу когнитивных тренингов со скептицизмом, который явно пришелся бы по душе Рэнди Энглу. «Я абсолютно уверен, что никакие тренинги для мозга не работают, – сказал он. – Я не вижу ни малейших подтверждений этого. Хотя такие тренинги и используют миллионы людей». Однако когда я спросил его об исследованиях в области тренингов с применением N-back и других заданий, требующих привлечения рабочей памяти, мой собеседник ответил: «Я думаю, что Джегги отлично потрудилась. Ее задачи на развитие рабочей памяти выгодно отличаются от всего, что сегодня предлагает рынок. Это чрезвычайно трудно. Я думаю, что Джегги и ее коллеги действительно на редкость скрупулезно и старательно исследуют вопрос, можно ли развить подвижный интеллект. Вполне вероятно, это реально, но только если точно вычислить нужные компоненты. Почему бы нам не научиться улучшать свой подвижный интеллект? Я думаю, что Джегги и ее компания отлично продвинулись в данном направлении. И надеюсь, что пойдут по этому пути и дальше».

Одно из первых исследований, нацеленных конкретно на оценку влияния тренингов на развитие рабочей памяти и не выявивших ни малейшей их пользы, называлось «Никаких доказательств в подтверждение улучшения рабочей памяти после соответствующих тренингов не обнаружено: рандомизированное плацебо-контролируемое исследование»{155}. Шестеро из восьми авторов данного труда на момент его проведения либо в прошлом работали в Технологическом институте Джорджии, в том числе и ведущий автор, профессор психологии и временно исполняющий обязанности директора университетского Центра перспективной нейровизуализации Рэндалл Энгл.

Энгл и его соратники начали свой отчет с подробного анализа новаторского труда Джегги и Бушкюля, опубликованного в 2008 году; речь в статье шла примерно о том же, о чем психолог не раз говорил на научных конференциях. По их оценке, главный грех этих ученых заключался в том, что в их отчете были представлены сводные результаты по четырем небольшим исследованиям, которые варьировались по целому ряду компонентов, так что Джегги и Бушкюль, так сказать, свалили в одну кучу яблоки и апельсины. Однако Джегги с Бушкюлем сами, не беспокоя редакторов или независимых рецензентов, вполне объективно описали эти четыре небольших исследования; их недостатки и недочеты отмечались даже в сопровождавшем отчет приветственном комментарии. К тому же плохо разработанная структура и нехватка статистической достоверности считаются практически универсальными характеристиками новаторских исследований, подобных эксперименту Джегги и Бушкюля, которые проводятся не столько для ответа на тот или иной вопрос, сколько для того, чтобы его поднять. Результаты десятков работ, в том числе и некоторые выводы Джегги и Бушкюля по исследованию 2008 года, с тех пор были подтверждены и расширены последующими экспериментами. Но на тот момент, по весьма критичной оценке Энгла, вся эта деятельность представлялась абсолютно бессмысленной и бесполезной.