«Господи, лучше бы мне сквозь эемлю провалиться», — подумал Дайкон, готовый сгореть от стыда.

— Вы не ответили, — прогудел Уэбли и повторил свой вопрос.

Гаунт признался, что, насколько помнит, вроде бы и впрямь видел спину Квестинга, выходя из клуба. Но точно не уверен. Уэбли настаивал, а Гаунт заметно занервничал. Наконец, придвинув стул поближе к полицейскому, он устало произнёс:

— Послушайте, я рассказал вам про этого беднягу всё, что знал. Теперь я хочу, чтобы вы кое-что уяснили. Дело в том, что я актёр, причём весьма знаменитый. Любые новости, связанные со мной, немедленно попадают на первые полосы газет, которые рады поднять шумиху по любому поводу. Белл, мой секретарь, объяснит вам, насколько мне приходится соблюдать осторожность. Надеюсь, вы понимаете, что даже пара строчек обо мне в колонке сплетён может вызвать крупный скандал. Про Квестинга мне известно немного, но я наслышан, что он пользовался не самой лучшей репутацией. Все ведь это может выплыть наружу, верно? Достаточно одного намёка. «Загадочная смерть после выступления Джеффри Гаунта в новозеландском захолустье». Наверняка эти писаки тиснут нечто подобное.

— В нашей стране это не принято, мистер Гаунт.

— Господи, дружок мой, да кто же говорит про вашу страну! По мне, так её и вовсе на свете нет. Дело в том, что я имею в виду Нью-Йорк! — с придыханием произнёс актёр.

— А-аа, — равнодушно протянул Уэбли.

— Послушайте, — продолжил Гаунт. — Я понимаю, что вы выполняете свой долг. Если у вас есть ещё вопросы, пожалуйста — спрашивайте. Прямо сейчас. Но только не тяните — я не хочу здесь долго торчать. Я бы пригласил вас к себе и угостил стаканчиком, но…

Дайкон с замиранием сердца увидел, как рука Гаунта юркнула во внутренний карман. Зайдя за спину Уэбли, секретарь яростно замотал головой, но было уже поздно — Гаунт вынул бумажник. Уэбли вскочил.

— Послушайте, мистер Гаунт, — заговорил он тем же ровным и бесстрастным тоном, — мне кажется, что вы забываетесь. Если вы и впрямь дорожите своей репутацией, как только что рассказывали, то сейчас очень ею рискуете. Спрячьте свой бумажник, сэр. Мы отпустим вас в кратчайшее время, но до прояснения всех обстоятельств этой тёмной истории никто Ваи-ата-тапу не покинет. Никто.

Гаунт резко отдёрнул голову — Дайкон, который хорошо знал этот его жест, называл его позой атакующей кобры.

— Мне кажется, вы совершаете ошибку, сержант, — произнёс он с деланным безразличием. — Однако спорить я не стану. Только позвоню сэру Стивену Джонсону и посоветуюсь, как быть дальше. Он ведь мой друг. Он, кажется, ваш министр юстиции, верховный судья или что-то в этом роде.

— Пожалуйста, мистер Гаунт, — спокойно ответил Уэбли. — Возможно, его честь отдаст какие-то распоряжения. Пока же должен просить вас оставаться здесь.

— Черт бы вас побрал! — завопил Гаунт. — Если вы ещё раз это скажете, я просто на стенку полезу! Как вы смеете так со мной обращаться! Да, человек пал жертвой трагичного случая. Вы же ведёте себя так, как будто его убили!

— Но, — произнёс голос с порога, — ведь это именно так и есть!

В проёме двери стоял мистер Септимус Фолс.

— Ради Бога, извините меня, — поспешил расшаркаться мистер Фолс. — Я стучал, но вы не слышали. Я пришёл, чтобы позвать сержанта Уэбли к телефону.

— Благодарю вас, сэр, — сказал сержант и вышел.

— Позвольте зайти? — спросил мистер Фолс и, не дожидаясь ответа, зашёл. — Я хочу воспользоваться отсутствием этого бравого блюстителя правопорядка, чтобы обсудить с вами создавшееся положение.

— Что вы там ляпнули про Квестинга? — вскинулся Гаунт. — Объяснитесь!

— Вы хотите знать, почему я считаю, что его убили? О, это совершенно очевидно. Позвольте перечислить вам доводы. Во-первых, полиция никогда не ведёт себя так, если речь идёт об обыкновенном несчастном случае. Во-вторых, окружающие смерть мистера Квестинга обстоятельства выглядят чересчур уж загадочными. Взять, хотя бы, обвалившуюся тропу. Вы когда-нибудь ходили по ней? Так вот, сама она не провалилась бы, даже если бы вы на ней плясали. В-третьих, я разглядел при свете фонарика, что на обвалившемся комке запечатлён отпечаток подбитого гвоздями сапога или ботинка. Квестинг же пришёл на концерт в вечернем костюме и лакированных туфлях. В-четвёртых, посреди обвалившейся земли валялся белый флажок, а на краю обвала осталась бороздка, в которой он, по всей видимости, был укреплён. Я убеждён, что Уэбли и его спутники уже все это обнаружили. Вот почему они держатся с нами столь уверенно. Мне, кстати, тоже запретили покидать курорт. Крайне прискорбно.

— Я совершенно не понимаю, — выпалил Гаунт, — почему из всего перечисленного вами нагромождения нелепостей следует, что Квестинга убили?

— Неужели? А ведь Гамлет, заметив, что рапира наточена, сразу заподозрил нечистую игру.

— Не понимаю, какое отношение имеет Гамлет к этой истории. Мне непонятно, почему со мной, гостем этой страны, должны обращаться как с подозреваемым. Если это не прекратится, — сказал Гаунт, повысив голос, — я пожалуюсь самому генерал-губернатору, которого хорошо знаю.

«О господи, — подумал Дайкон. — Сперва верховный судья, теперь — генерал-губернатор. Так, пожалуй, он скоро и до королевской фамилии доберётся.»

В эту минуту в дверях появился доктор Акрингтон.

— Можно войти? — спросил он.

Гаунт великодушно махнул рукой.

— Не знаю, отдаёте ли вы себе в этом отчёт, — начал доктор Акрингтон, обводя присутствующих проницательным взглядом, — но все мы тут под колпаком. Каждого из нас подозревают в убийстве этого несчастного.

Он внезапно разразился сатанинским смехом.

— Я отказываюсь этому верить! — завопил Гаунт. — Я требую, чтобы меня оставили в покое! Нечего втягивать меня в ваши дрязги! Это был несчастный случай. Квестинг был пьян и сам свалился в кипяток. Никто в его смерти не виноват, и уж тем более — я. Я отказываюсь участвовать в этом фарсе.

— Можете отказываться хоть до второго пришествия, дорогой сэр, — фыркнул доктор Акрингтон. — Только пользы вам от этого — как собаке от пятой ноги. Любили вы его не больше нашего, что даже этот краснорожий орангутан выяснит в два счета.

— Вы имеете в виду сержанта Уэбли? — полюбопытствовал Фолс.

— Его самого, — сварливо отозвался доктор Акрингтон. — Извините, но мне кажется, что он полный придурок.

— Прошу прощения, доктор Акрингтон, но, боюсь, что вы ошибаетесь. Я бы очень не советовал любому из нас недооценивать сержанта Уэбли. Да и потом, учитывая, что Квестинга все же убили, разве не в наших интересах изобличить убийцу?

По лицу мистера Фолса скользнула едва заметная улыбка. Он обвёл глазами присутствующих. В следующее мгновение Гаунт, доктор Акрингтон и Дайкон заговорили одновременно:

— Да… Конечно… Разумеется…