Пальцы правой легли на тумблеры. Левая… дерьмо.

Блудница все же взлетела. Боком. Криво. Неровно и неуверенно, но взмыла в небо.

Что произошло шестнадцать лет назад?! Что?!!

Однажды пережитое, но так и не повторившееся чудо. Рев двигателей, и вертолет вырывается из ангара, рвет воздух громада лопастей…

Кем бы ты ни был, я все равно буду смотреть в небо…

Нет! Не вспоминать! Не помнить! Забыть!

Когда полет выровнялся и Блудница крутнулась в воздухе, изящно, красиво, радостно, Тир подумал, что отец Грэй все-таки врал насчет души.

Хотя, конечно, руку было жалко.

Подгорный дворец был взят штурмом в эту же ночь. Бэнлым не успел ничего предпринять для своей защиты – не учел стремительности, с которой Эрик Вальденский начинал и заканчивал все войны. Не учел или недооценил… неважно. Главное – результат.

Старая Гвардия чуть было не пошла в бой без легата, вот что взбесило до потери инстинкта самосохранения. Хотя какой, к черту, инстинкт?! Кто-то еще долго не вправе будет говорить об инстинктах, кто-то, делающий глупости, за которые сам себе готов настучать по тупой башке. Ладно. Эрик все понял, приказ насчет немедленной госпитализации отменил, позволил остаться в строю. В любом случае, при штурме резиденции для пилотов работы почти не было, так только высадку десанта обеспечить.

Обеспечили.

Пленных не брали. Зачем они?

А Тир, будучи в полном раздрае, в эйфории абсолютного единения со своей машиной, до полусмерти перепуганный собственными воспоминаниями, настойчиво соблазняемый дыханием Силы из-под земли, умудрился разобраться с интерфейсом Сердца Гор. Сам от себя не ожидал. Тем более что никаких сознательных усилий в этом направлении он не предпринимал и вообще был довольно высоко над горами.

Озарение случилось.

Угу. Такое себе озарение, полностью спровоцированное Сердцем Гор и вроде бы взаимно выгодное обеим сторонам.

Империя Вальден. Рогер. Месяц рейхэ

Сердце Гор оказалось минералом, природу и свойства которого довольно долго исследовали маги Вотаншилла.

Они исследовали. А Тир фон Рауб жил в Вальдене, ежедневно летал в клинику Гахса, растил сына, учил курсантов и ни о каком таком Сердце Гор думать не думал.

Он терпеливо ждал, когда маги обратятся к нему за помощью.

Помощь стоила дорого.

– Кто с чем к нам зачем, тот от того и того, – доверительно сообщил Тир, когда представитель исследовательской группы выразил изумление расценками.

Маги намек поняли и платить согласились.

А куда бы они делись?

Сердце Гор… ответвление жилы, проходящей вне пределов человеческого мира. Казимир мог бы больше сказать о тех, запредельных, областях – Казимир знал о них, а Тир только догадывался. Но светлый князь Мелецкий с некоторых пор не желал даже слышать ни о чем, что было связано с Тиром фон Раубом. Да и магов, если уж на то пошло, не интересовали запредельные области, их интересовал только сам минерал.

Сердце Гор обладало свойством накапливать посмертные дары, кроме того, оно обладало способностью копировать человеческую личность (может быть, даже душу) и сохранять копию.

Бэнлым, хозяин раиминов, начинавший свою сектантскую деятельность как талантливый колдун, был, не иначе, призван на службу, заманен в пещеры под Иойкушем, кем-то или чем-то с той стороны. Он закономерно заинтересовался минералом. Время у него было, исследовательские навыки – тоже, к тому же со временем он собрал неплохую команду ученых. И общими стараниями удалось создать методику, позволяющую использовать Сердце Гор.

Несовершенную методику.

Посмертные дары, накопленные Сердцем Гор, могли использовать только те, чьи личности были скопированы. А Бэнлыму и его колдунам удавалось использовать лишь ограниченный объем памяти минерала. То есть они могли сохранять неограниченное число копий, но получать посмертные дары удавалось лишь последним восьми скопированным. Да и дары эти не спасали ни от ран, ни от насильственной смерти, они всего лишь существенно – до бесконечности, если не подвергать себя риску, – продляли жизнь. К тому же ритуал записи требовал немалой крови, золота и самоцветов, а чужие жизни Сердце Гор принимало только при проведении соответствующего обряда.

В общем, хватало сложностей.

Эти сложности объясняли, почему сообщество колдунов – людей, занимающихся в первую очередь наукой, пусть их работа и была под запретом, – превратилось в секту убийц и шпионов. В сообщество некромантов. Сердцу Гор нужны были убийства. Сердцу Гор нужно было золото. Раимины-рабы мечтали стать воинами и оказаться запечатленными в памяти Сердца. Раимины-воины знали, что, чем больше и лучше они будут убивать, тем больше шансов на то, что их вернут в мир после смерти.

А кто-то с той стороны разочарованно качал головой. Все делалось неправильно, все делалось не так, и Бэнлым не оправдывал ожиданий.

За право быть запечатленным в Сердце Гор велась нескончаемая борьба, а под руку Бэнлыма шли все новые и новые колдуны и маги, шли с учениками и слугами, с воинами и рабами. Они доказывали друг другу и Бэнлыму свое право на запечатление, они сражались, выбирая достойнейшего, они убивали друг друга, освобождая для себя место в Сердце Гор.

Пардус, воевода из Радзимы, был, оказывается, не последним человеком в секте: только один колдун, только одна жизнь отделяла его от возможности сделать свою копию. Пардус отдал колдуна по имени Моюм Назар демону-заброде из Преисподней. Моюм Назар потерял место в оперативной памяти Сердца Гор. Место занял Пардус, но сделка с демоном закономерно не довела до добра, и Пардус был съеден тем же демоном, который сожрал Моюма Назара.

Что делает с людьми жажда бессмертия!

Моюм убит. Пардус убит. А копии-то остались. И мертвый Моюм пришел в дом к своему убийце, и Пардус на это вполне способен, и Бэнлым, и все колдуны, запечатленные в Сердце Гор. Не в жажде бессмертия дело. Точнее, не только в ней. Дело еще в гарантии того, что после смерти ты останешься в этом мире. Пусть изменившимся, пусть лишенным остатков человечности, но все же останешься.

Здесь.

Среди живых.

А не провалишься туда, где тебе самое место. Туда, где пылает огонь…

Впрочем, огонь – это необязательно. Там индивидуальный подход к клиентам.

Надо отдать должное жмотам из Вотаншилльского института: когда они начали получать информацию, они перестали переживать из-за чрезмерно высоких расценок. А Тир осваивался, принюхивался и присматривался к Сердцу Гор. Ему было уютно, здесь, под землей, у охвостья жилы, проходящей неведомо где, но явно в каком-то хорошем месте. Для него – хорошем. Наверное, он мог бы назвать это место своим домом, да только дом может быть всего один, и он здесь – в Саэти.