— Еще каким, — подтвердила я и томно вздохнула. — Я бы еще училась, училась и училась!

— Юной девушке вредно так много учиться, тем более — орочьему! — Полугном поднял меня на ноги. — Пойдем, золотце, на ужин. Чем раньше поедим, тем меньше в очереди в туалет придется стоять, и спать успеем лечь до появления суровой дамы.

Мы вышли в коридор, и я поняла, откуда у полугнома такая осведомленность о моих успехах — на дверях импровизированной спальни висел лист с фамилиями и результатами. Я занимала верхнюю строчку рейтинга.

— Живко был бы в восторге, — сказал Отто шепотом. — Интересно, какой идиоту тебя экзамен принимал? Я же слышал, как ты блеяла, когда букварь орочий читала. Может, Живко думал «сейчас потерплю этот кошмар, зато потом меня под юбку пустят», а у меня-то стимула восхищаться нет, поэтому честно скажу: это было отвратительно.

— Теперь поняла, почему ты сбегал из дома, когда я учиться начинала! Я-то думала, что из деликатности, чтобы нам с Живко дать личное пространство, а вон оно что на самом деле!

Отто прижал руки к груди:

— Золотце, для тебя — все, что угодно! Только не заставляй меня слушать, как ты поешь и как читаешь на орочьем!

Я быстро поужинала — Отто поел где-то в городе, — и мы нашли укромный уголок, чтобы поболтать.

— Наши соседки, Рианна и Лидия, все о нас знают, — прошептала я на ухо полугному. — Но выдавать не будут. Кстати, Рианна была влюблена в Рауля Ирронто, а экзамен у меня принимал не какой-то идиот, а сам отец Живко.

— Как тесен мир! — выдохнул полугном.

— А еще нас в воскресенье пригласили на торжественный вечер, — вспомнила я. — Только тебе перекраситься придется.

— Не придется. Я всем рассказываю, что я такого цвета из-за обета. До тех пор, пока мы не сможем нанять себе работников, буду рыже-черным.

— Ты что, серьезно? — удивилась я, прикидывая, какой фурор произведет в Чистяково явление двухцветного Отто.

— Нет, конечно, что ж я, совсем из ума выжил? Просто это звучит солидно. О, кстати, я же визитки заказал, сегодня как раз получил. Бери!

Я подсветила огоньком, чтобы рассмотреть визитку. Кусочек плотного картона серебряного цвета был украшен завитушками, в которых угадывалось плетение нашей фирменной цепочки. Это плетение я придумала совсем недавно, сразу после ухода Ирги, когда пыталась чем-то занять вечера и осваивала искусство макраме. Занятие мне скоро наскучило, зато полугном, который внимательно наблюдал за моими трудами (потом признался: боялся, что я себе удавку готовлю), одну из перекрученных веревочек взял да и прицепил на нее артефакт. Мне понравилось, и мы заказали у мастера кузнеца для своих артефактов серебряные цепочки, а для клиентов заказывали у мастериц кожаные.

«Ольгерда Ляха, Мастер Артефактов. Международная лицензия. Совладелец мастерской „О и О“».

— Красиво, — всхлипнула я, смаргивая слезы, потому что они мешали рассмотреть адрес, написанный глубоким фиолетовым цветом.

Отто прижал мою голову к своей и чмокнул в висок.

— Ну-ну, — смущенно сказал он. — Золотце, ты чего это? Пойдем спать, переутомилась ты, наверное.

Ночью, лежа в объятиях от души хрюкающего полугнома (храпеть он не мог, потому что не было привычного ему простора для глубокого вздоха), я поглаживала карточку, спрятанную в кармане. Почему-то именно этот кусочек картона дал мне окончательно понять, что я — это не просто Ольгерда, а уважаемый в обществе человек, мастер. Что я не играюсь, как говорила моя мама (при этом она добавляла: а занялась бы чем-то серьезным, деток бы родила), а действительно занимаюсь тем делом, о котором с гордостью можно рассказать собеседнику, как бы небрежно протянув свою визитку.

Ольгерда Ляха, Мастер Артефактов. С международной лицензией, да.

Хотя теперь мне нужно было продержаться еще четыре дня до воскресенья, потому что Отто не упустит возможности попасть на официальный праздник к столичным гномам, а снимать ради этого комнату ему не позволит жадность.

На следующее утро конкурсанток ожидал сюрприз. Вместо экзамена по экономической географии нас ждал экзамен по истории. Те девушки, которые готовились весь предыдущий день, были в отчаянии, историю-то они собирались выучить в традиционном студенческом порыве именно сегодня.

Так как я ничего не знала ни по одному из этих предметов, мне было все равно.

Я села за свой стол и уставилась на листочек с тестовыми вопросами.

«1. С кем король Теодоро Пятый заключил пакт о ненападении? А. Виогентом Третьим; Б. Иванко Родны; В. Лидией Ольшанской; Г. Тякой Синеокой».

Кто все эти люди? Нет, Иванко все же орк, судя по имени. А разве мы с орками заключали когда-то пакт? Нет. Всего три варианта ответа.

О-хо-хо, вот и закончился мой славный путь к королевскому престолу… Надо будет на обеде наесться вдоволь, пока результаты не вывесят. Я представила, как мы четыре дня скитаемся по подворотням и ночуем под мостами — в такую-то холодину! — и сразу почувствовала стремление к победе.

— Госпожа Удача, — прошептала я. — Я уже давно тебя не просила об одолжении, но теперь прошу. Три браслета! Или мало? Но завтра же еще география. Давай завтра я удвою ставку!

Потому что три ночи спать под мостом — это меньше, чем четыре. И браслеты дешевле, чем столичные гостиницы. А Ирга дарил мне много украшений, с ними расставаться не жалко.

Я закрыла глаза и отметила те варианты ответов, на которые указывала ручка.

А потом украдкой взглянула на своих конкуренток. Кто-то так же бессистемно тыкал в листочек, как я (но меня все же вела рука богини, надеюсь!), кто-то отвечал, полностью сосредоточившись, кто-то смотрел в окно.

Я для приличия прочитала листочек с вопросами еще раз, стыдясь собственной необразованности. Историю государства я проходила дважды — в Лицее и в Университете. Но почему-то в голове была полная каша. Начиная примерно с седьмого по счету Теодоро я могла рассказать об эволюции артефактов, которые носили придворные и простые люди, но вот с кем этот Теодоро заключал пакт… Это аристократам нужно знать; вдруг улыбнешься кому, а твой прадед наступил прадеду объекта на ногу как раз на подписании договора о сотрудничестве, и до сих пор кровная вражда.

Решив, что каждая минута, которую тут просиживаю, украдена у королевской библиотеки, я поднялась и отдала листочек пани ня Монтер.

— Быстро вы, — подняла она брови.

Я не придумала, что ответить, поэтому присела в легком реверансе.

— Панна Ольгерда, а где ваша дуэнья? Почему она вас не ожидает у дверей, как все остальные?

— Она молится, — степенно ответила я. — Оттава очень религиозна, поэтому она верит, что лучшая помощь — это молитва.

Эта легенда у нас был хорошо продумана. Каждое утро карета увозила дуэнью Оттаву дер Кирхе хает в храм Всепантеона, а вечером возвращала уставшую от непрестанной молитвы в уединенной келье женщину к ее подопечной. В храме гномьего Всепантеона ежедневно совершался грандиозный подвиг — служители не брали плату ни за одну услугу. Как правило, временными жрецами назначали провинившихся подмастерьев, а иногда по решению гильдийского совета — даже мастеров. Ради приобретения навыков смирения и нестяжательства, качеств, совершенно не нужных в жизни обычного гнома, зато успешно играющих роль страшного наказания. Поэтому храмов Всепантеона было очень мало, и не было ни одного храма, посвященного отдельным божествам — и так служителей была вечная недостача. Существование храмов поддерживалось ежеквартальными обязательными платежами от каждой гномьей гильдии.