Совершенно неслучайно эти люди чаще, нежели их остававшиеся на берегу соотечественники, задумывались над порождающими стихию причинными силами. Неудивительно, что среди них встречалось много суеверных людей, равно как и глубоко религиозных, некоторые странным образом соединяли в себе искреннюю веру с различного рода предрассудками. Я подолгу думал об этих вещах, особенно когда на море свирепствовала непогода. Неплохо, сидя в кабинете, логически объяснять принцип образования волн, когда естественной науке известны соответствующие законы, но моряку в море эти объяснения не всегда кажутся достаточными. Насколько бы вы не казались себе земным и практичным, никуда не деться от чувства, что за всеми естественнонаучными закономерностями стоит нечто. Если вы выросли в обществе, основывающем свою философию на Высшей Сущности, то неизбежно придете к мысли об ответственности этой Сущности, тем самым, признавая Его реальность.

Однако существуют законы физического бытия, которым мы постепенно учимся. Подчинившись им, мы получаем шанс на выживание. Зная, что ваша лодка движется в направлении центра бури, бесполезно молить Господа о помощи. Это не его работа. Никто за вас не встанет у руля и не отведет лодку прочь от опасности. Моля о помощи и одновременно игнорируя правила, вы ожидаете нереально многого. Моя собственная философия находит выражение в словах: «Бог помогает тем, кто готов помочь себе». Лежа на койке и прислушиваясь к свисту усиливающегося ветра, негоже молить Бога о том, чтобы Он взял риф. Себя самого надо взять в руки, подняться на палубу и сделать работу. Если ветер становится сильнее, следует постепенно, один за другим убирать паруса, пока лодка не ляжет в дрейф. Когда вы сделали все, что только было возможно, тогда можно будет довериться Высшей Сущности в надежде на то, что предпринятые вами действия оказались верными. Сказанное может показаться достаточно очевидным для всякого человека, будь то верующий или материалист, но поверьте мне: ни с чем не сравнимо чувство, получаемое от осознания того, что вы находитесь под защитой высших сил. Именно благодаря этой вере в течение всего путешествия я не испытывал чувство абсолютного одиночества. Полагаю, что только нечеловечески самоуверенная личность может решиться на такое путешествие без веры в Бога.

С более практической точки зрения, если у вас раз за разом не получается какое-нибудь дело, знание о том, что Бог помогает вам, позволит продолжать попытки до тех пор, пока они не увенчаются успехом. Со мной, по крайней мере, именно так и случалось. Простой тому пример – установка старого грота на пути к мысу Горн. Когда фал выскользнул у меня из рук, шкив взлетел вверх футов на пятнадцать. Надо было, во что бы то ни стало, добраться до него, иначе он поднялся бы еще выше. Погода была такова, что карабкаться на верхушку мачты было бы настоящим безумием. Три раза я пытался добраться до шкива, но все попытки были тщетны. Для того чтобы достать его, надо было лезть на мачту. Рассказав моему Богу о неожиданно возникшей проблеме и о том, как я собирался ее разрешить, я попросил его о помощи. Минутой позже я уже стоял на палубе, а фал на парусе был закреплен. Теперь можно утверждать, что посвящение Бога в мои планы позволило спокойно продумать их до конца, а уверенность в том, что помощь будет оказана, придала мне уверенности в собственных силах. Исходя из сказанного, Высшая Сущность есть всего лишь игра моего воображения. Тем не менее, никуда не деться от того факта, что работа была выполнена благодаря моей уверенности в том, что я получаю помощь от Высших Сил.

Будучи предоставлен самому себе на Suhaili, я боролся со стихиями напрямую, действуя в соответствии с базовыми правилами поведения на море. В такой ситуации вещи видятся менее сложными, чем когда картина усугубляется суетой цивилизации. Полученные мной ответы на вопросы казались простыми и честными. Я сохранил их в укромных уголках моего сознания для будущего, верны эти ответы или ошибочны – они навсегда останутся там.

18 января 1969 года – 6 марта 1969 года (219–266 дни плавания)

Когда мыс Горн остался позади, моим первым порывом было продолжать плыть на восток. Чувство того, что самое страшное осталось позади, пьянило и я подозреваю, что этот порыв был своего рода вызовом Южному океану. Я как бы говорил ему: «Я победил тебя и теперь я еще раз прокачусь по твоим волнам, чтобы лишний раз доказать тебе это». К счастью, помутнение рассудка оказалось кратковременным. Полоса неудобоваримой погоды быстро расставила все по местам, заставив здраво оценивать происходящее. Думая о горячей ванне, пинтах пива, противоположном поле и стейках, я повернул на север и вошел в Атлантический океан.

От мыса Горн до Порт-Стэнли на Фолклендских островах около 470 миль. Мы покрыли их за шесть дней. На протяжении всего этого времени я не оставлял попыток связаться по радио с Порт-Стэнли и Пунга-Аренас – чилийским портом в Магеллановом проливе. Однажды, включив приемник, я чуть не проломил потолок головой от радости, услышав громкую и отчетливую английскую речь. Частота, на которой велся разговор, давала мне шанс, но из попыток дозвониться ничего не получилось. Два голоса продолжали общаться друг с другом, они явно не слышали меня. Я попробовал три другие близкие частоты – никакого результата. Было так приятно вновь наполнить каюту звуками английской речи, что я оставил приемник включенным и стал слушать разговор, усевшись поудобнее.

Оказалось, что я поймал действующие в этом районе радиостанции Британской антарктической службы. Это был их час сплетен, когда они обсуждали сделанную за день работу и обменивались новостями. Я узнал ужасно интересные вещи. Один из вездеходов на местном ландшафте оказался решительно ни к чему и от его использования отказались до прихода Shackleton с новыми грузовиками. Прослушивание этих разговоров превратилось для меня в некое подобие сериала Archers на радиостанции ВВС. Каждый вечер на протяжении десяти дней я выслушивал моих новых друзей, посвящавших меня в самые последние новости. Иногда в эфире было только два голоса, но позже, к разговору обычно подключалась и третья станция. Она располагалась на юге и на ней жил новичок, который на вопрос, что подвинуло его на подписание контракта, ответил: «Дома было слишком жарко». Это была односторонняя дружба. Я хорошо узнал их, но так и не смог представиться, потому что они всегда использовали частоты, отличные от моих. Месяц спустя, когда контакт с ними был уже утерян, я услышал в новостях ВВС о том, что на одном из островов, где находилась наша исследовательская станция, произошло извержение вулкана и британское правительство обратилось за помощью к чилийскому флоту. Я был как на иголках, пока не узнал, что они находятся в безопасности.

Все еще не имея радиосвязи, я принял решение близко подойти к Порт-Стэнли и постараться привлечь к себе внимание. В любом случае, в мои планы не входило удаляться от Фолклендских островов на большое расстояние, ибо это означало пересечение штрихпунктирной линии, за которой, как отметил один из картографов Адмиралтейства, «возрастает вероятность встречи с айсбергами и плавучими льдами». Но ветер дул с северо-востока, и у меня не было выбора: приходилось плыть либо на восток, либо на северо-запад. Я отдал предпочтение курсу на восток, посчитав, что направление ветра скоро изменится. Это было ошибкой. Ветер усилился до штормового и вскоре нам пришлось лечь в дрейф. Suhaili медленно сносило к штрихпунктирной линии Адмиралтейства. Мягко говоря, не самый удачный день.