А еще в своем послании он подробно рассказал об активных зонах ядерных реакторов советских субмарин и намекнул о своей осведомленности о работах по проектированию судов ВМФ СССР.

После короткой стоянки в норвежском порту судно продолжило свой рейс. Напрасно Юрий Павлов дважды сходил на берег (в Рейкьявике и в Гамбурге) с ярким буклетом в руке. Его письмо осталось без ответа — инициативник вернулся в Ленинград.

По непонятной причине немцы установили с ним контакт только в середине марта 1982 года, когда он снова на «Профессоре Визе» отправился в очередной рейс. В Гамбурге западногерманский разведчик впервые встретился с ним. Свидание длилось недолго. Незнакомец узнал у советского ученого дальнейший маршрут «Профессора Визе» и вручил ему конверт с 800 дойчмарками.

Позднее Юрий Павлов сообщит следователю из Большого Дома (так в народе называли Управление КГБ по Ленинграду и области): «После встречи в Гамбурге в марте 1982 года и до мая 1983 года у меня состоялась семь встреч с представителями иностранной разведки в разных городах и странах. Эти люди не называли мне своих фамилий и должностей, но общаясь с ними, я ясно понимал, что имею дело с представителями разведывательных организаций. Такой вывод я сделал из самого характера и содержания наших контактов, из направленности задаваемых мне вопросов и получаемых мною инструкций.

В течение этого времени я неоднократно получал от них в устной и письменной форме вопросы, касающиеся в основном военно-морской тематики…».

12 мая 1982 года на Канарских островах в испанском порту Санта-Крус-де-Тенерифе произошла вторая «моментальная» встреча Юрия Павлова с иностранным разведчиком. Незнакомец вручил очередной конверт и растворился в толпе. В пакете было 300 дойчмарок и предложение остаться за границей навсегда. Он отказался. В ноябре 1982 года произошла третья встреча, теперь уже в Копенгагене. В переданной ученому записке содержался набор вопросов биографического характера. На их основе можно было оценить ценность будущего агента. Его ответами остались довольны в Бонне и в следующей записке потребовали сообщить мощность ядерной установки крейсера «Киров», а также советских субмарин водоизмещением более тридцати тысяч тонн. Кроме того, его подробно попросили рассказать о некоторых особенностях управления реакторами.

В феврале 1983 года немцы передали его американцам, а в конце весны 1983 года ленинградские контрразведчики установили за ним наружное наблюдение. Произошло это почти сразу после возвращения Василия Павлова из очередной загранкомандировки.

О подозрительном поведении ученого компетентные органы проинформировали другие пассажиры «Профессора Визе». В частности, они сообщили о его тяге к прогулкам в одиночестве по иностранным портам и покупаемых на валюту цветах для своей подруги — старшему научному сотруднику Института прикладной геофизики. Они вместе плавали на «Профессоре Визе». Напомним, что в годы «холодной войны» советским гражданам, попавшим за границу, рекомендовалась держаться вместе по несколько человек. В этом был свой здравый смысл. Большинство командировочных и туристов не владело иностранным языком, да и впервые попав в чужой мир, они терялись. В прямом и переносном смысле этого слова. К тому же не следует забывать о провокациях местных и американских спецслужб в отношении советских людей. Так что Юрий Павлов, старательно избегавший компаний, выглядел, мягко говоря, «белой вороной». К тому же скудные командировочные, выдаваемые в иностранной валюте, он тратил не на ширпотреб, а на оплату билетов в музеи и покупку цветов своей подруге.

Контейнер-булыжник используемый ЦРУ для связи с Юрием Павловым

Была и еще одна причина того, что он попал под «колпак» советской контрразведки. Во время последнего плаванья в его каюте был проведен негласный обыск и обнаружены улики, свидетельствующие о его шпионской деятельности. По утверждению чекистов, этих материалов было достаточно для его ареста. Другое дело — КГБ интересовал не только сам агент, но и выходящие с ним на связь сотрудники иностранной разведки. Поэтому ему позволили вернуться в Ленинград свободным человеком и дали ему последний шанс явиться с повинной в Большой Дом. Юрий Павлов этой возможностью не воспользовался.

Летом 1983 года Павлову позволили изъять содержимое тайника, заложенного в Измайловском парке двумя сотрудниками посольской резидентуры ЦРУ в Москве — Алексом Грищеком и Филиппом Рейнолдсом.

Схема тайника, используемого ЦРУ для связи с Юрием Павловым в Измайлове

Кроме очередной порции денег, в тайнике находился перечень вопросов. Подготовить подробные и четкие ответы на них агент смог только к началу сентября. Под незримым контролем контрразведчиков он заложил материалы в тайник на сороковом километре Приморского шоссе Ленинградской области. Фактически он подготовил ловушку для сотрудника ЦРУ — вице-консула Лона Дэвида Аугустенборга и его супруги Денис. Именно им предстояло вечером 11 сентября 1983 года извлечь материалы из тайника. Во время этой процедуры их и задержали. А затем на страницах одной из ленинградских газет появился лаконичный рассказ о дальнейшей судьбе задержанных: «В ходе расследования получены уликовые материалы, полностью изобличающие американского дипломата и его жену в осуществлении разведывательной деятельности, несовместимой с их официальным статусом.

За противоправные действия Л. Агугустенборг объявлен персоной нон грата».

Сам Юрий Павлов еще десять месяцев находился на свободе. Он написал письмо своим хозяевам из ЦРУ, но так и не смог отправить. Теперь оно храниться в архиве Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

Его арестовали лишь 27 июня 1984 года возле Генконсульства США в Ленинграде. До этого момента чекисты все надеялись, что ЦРУ не оставит без связи своего агента. Вот только американцы справедливо решили, что главный виновник «провала» четы Аугустенборгов агент «Рольф Даниэль» и поэтому оборвали с ним всякую связь. В апреле 1985 года Юрий Васильевич Павлов Военным трибуналом Ленинградского военного округа был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы, конфискации всего имущества и ссылке на пять лет. На свободу он вышел досрочно—в 1992 году.

Сотрудникам контрразведки приходилось не только ловить иностранных агентов, но и выполнять множество других деликатных заданий.

В 1976 году сотрудниками КГБ было «осуществлено 37 специальных мероприятий в посольствах и консульствах капиталистических стран, из них 16 в представительствах стран НАТО. Проведено 454 мероприятия по негласной обработке диппочты и багажа представительств капиталистических стран».[122]

Дело не ограничивалось проникновением в посольства специалистов по вскрытию сейфов. Так же активно контрразведчики занимались компрометацией сотрудников иностранных дипмиссий. Например, в семидесятые — восьмидесятые годы 12 сотрудников американского посольства были отправлены домой, так как признались в том, что были сфотографированы во время половых контактов с русскими красавицами, а потом подвергались шантажу. Не случайно в недрах госдепа недавно родился необычный по содержанию документ: «Правила безопасности и указания относительно правил поведения для сотрудников американского посольства в Москве, являющихся гражданами России». Из 21 пункта этого документа, носящего в основном запретительный характер, выделим следующий: «Если русский сотрудник установил продолжительные межличностные отношения с американским сотрудником посольства, сообщение об этих отношениях должно быть незамедлительно представлено в службу безопасности посольства».[123]