Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Общение онлайн тогда было очень лимитировано, мне было трудно видеть фотографии и эмоции других людей. Слишком больно. С кем общалась, те понимали без слов.
Депрессия очень сильно меняет наш внутренний мир и отношение к социальным связям.
Люди получают бонусы оттого, что взаимодействуют с другими. Известный журналистский принцип гласит: «Люди интересуются людьми». Нам нравится осознавать себя частью чего-то большего, ощущать свою принадлежность к определенной группе, будь то семья, круг друзей или школьный оркестр. Мы ищем «родственные души», тех, кто разделяет наши ценности, интересы, жизненные приоритеты и поддержит в тяжелом кризисе. Это чувство — принадлежности к группе — делает нас более удовлетворенными жизнью[223].
Отсутствие интереса к социальным связям называется социальной ангедонией, и ей подвержены почти 50 % людей с депрессией[224]. При заболевании некоторым из нас больше не хочется чувствовать себя «частью чего-то большего», мы слишком сильно уходим в себя.
В состоянии депрессии некоторые как будто лишаются кожи: любая фраза, любое неудачное замечание вызывают бурю эмоций. Страх быть отверженными и гиперчувствительность к реакции других людей заставляют избегать коммуникации. Отторжение со стороны социума не нравится никому. Мы все воспринимаем это довольно остро и болезненно, но в депрессии — особенно. Исследование, участниками которого стали подростки от 11 до 17 лет, показало: некоторые отделы мозга, которые включаются у людей, получающих негативную оценку от сверстников, при депрессии активизируются гораздо сильнее. Другими словами, таким людям действительно больнее, когда их критикуют или ругают[225].
Рузанна:
Я очень остро чувствовала, как именно ко мне в этом состоянии относятся. Если я понимала по языку телодвижений или интонации, что я «уже надоела со своими слезами», то общение становилось в тягость мне самой, и я старалась сократить его до минимума.
Если люди видели, что вид у меня немного смурной, и пытались поговорить на отвлеченные темы, то общение шло на ура с моей стороны, и оно помогало.
В целом разговоры на бытовые темы, разговоры про личную жизнь людей и разговоры о настоящем и будущем угнетали, а разговоры про теоретически возможные или невозможные вещи, когда надо было просто поупражнять свой интеллект, — ободряли. Лучше всего шло общение с людьми, которые сами проходили через кризис, но относились к этому с юмором.
В депрессии мы даже выражения лиц распознаем и оцениваем не так, как в нормальном состоянии. Хуже всего дело обстоит, конечно, со счастливыми лицами. Но если у собеседника нейтральное выражение, то люди с депрессией с большей вероятностью назовут его грустным или подавленным. Проще говоря, если мы не знаем, что выбрать, то останавливаемся на плохом. Наша программа по умолчанию настроена на это значение[226].
Люди в депрессии выражают меньше эмпатии к другим, реже идут на контакт и меньше помогают. Из-за раздражительности и слезливости отношения между супругами или членами семьи могут стать хуже.
У депрессии чужое лицо
Ученые из Питтсбургского университета (США) выяснили, что люди с депрессией реже улыбаются (да неужели?). Ладно, на самом деле эксперимент был довольно любопытный. Исследователи изучали связь между тяжестью симптомов депрессии и выражением лиц больных. На протяжении всего эксперимента участников снимали на видеокамеру, а потом оценивали их лица с помощью специальных программ.
У людей в тяжелой депрессии лица выражали презрение к окружающим. Они реже улыбались, но даже при этом пренебрежительное выражение сохранялось. Обратите внимание: не грусть, не отчаяние, а презрение — одна из самых отталкивающих эмоций. Когда симптомы ослабевали, лица делались более располагающими. Авторы считают, что люди с тяжелой депрессией так сильно боятся отвержения, что первыми отталкивают людей, сокращая социальные связи[227]. У них меняется даже манера говорить, например паузы между словами делаются длиннее. Психиатры, кстати, рассматривают этот факт как один из возможных диагностических критериев при постановке диагноза[228].
Правда или ложь
Самое главное решение, которое вам предстоит принять в общении с другими людьми, — врать им или сказать правду. И если вы думаете, что я сейчас скажу что-то вроде: «Лучше честно рассказать о том, что у вас депрессия», вы ошибаетесь.
Юлия:
Я общалась только вынужденно. В первую очередь с семьей, коллегами, родителями одноклассников дочки… Любое общение требовало от меня ресурса, которого не было. Так что, где можно было сократить коммуникацию, я это делала.
Я сказала маме, и мама считала, что это все дурь, что пить таблетки не надо. Сил с ней спорить у меня не было, так что я просто молчала и старалась свернуть тему, если она возникала. Что со мной что-то не так, почему-то в первую очередь заметила моя начальница — собственно, она подтолкнула меня пойти к врачу.
С друзьями я старалась не общаться. У меня не было ресурса объяснять, что со мной происходит.
Никто, кроме вас, не знает ситуацию, в которой вы находитесь. Я считаю, что бессмысленно рассказывать людям о своей депрессии в следующих случаях.
