Памела открыла дверь и шагнула в… Чулан? В центре этого чулана она увидела диск размером с дверь — диск трепетал и светился. Что-то шевельнулось в памяти Памелы. Она прошла через этот диск-вход вместе с Фебусом… это и был вход в ресторан. Расправив плечи, Памела решительно шагнула в странную дверь.

Ей вдруг стало щекотно, как будто ее кожи касались перья, а освещение изменилось… вместо желтого света единственной лампочки, висевшей в чулане, она погрузилась в мягкое розовое сияние. Но она оказалась вовсе не в потрясающем ресторане, который едва помнила. Вместо того она как будто очутилась посреди невероятной ванной комнаты, огромной и невообразимо прекрасной. В комнате было почти пусто… только два человека, кричавшие друг на друга, находились здесь. Они разом повернулись к Памеле. Фебус, в одних брюках, без рубашки, уставился на нее пустыми глазами. Его сестра сначала как будто разгневалась, но тут же выражение ее лица изменилось…

Памелу пронзила боль. Она открыла рот, чтобы закричать, но ее тело уже терзали муки перемены, и крик прозвучал лишь в мыслях девушки, потому что у нее не стало рта. Она беспомощно тянулась к Фебусу, а ее тело сворачивалось, превращаясь в нечто… нечто, что не было человеком. И вдруг боль разогнала туман в ее сознании, и все воспоминания стали отчетливыми и ясными. Фебус. Его кожа светилась от неземной страсти. Он поднимает ее на руки. Овладевает ею. Он не человек. Ни один человек не может быть сотворен из огня. Что он сделал с ней? Что он делает с ней сейчас? Памела помнила, как его огонь облизывал и гладил ее, и… Еще один отчаянный крик прорезал ее ум…

Аполлон в тот миг стоял спиной к порталу. Он ругал сестру за то, что она вмешалась не в свое дело, все испортила…

И тут его вдруг словно разорвало пополам — когда он ощутил, что его половинка появилась на Олимпе. В тот момент, когда ее смертная душа миновала портал, ее тело начало изменяться. Аполлон беспомощно наблюдал, как Памела тает, блекнет — а потом превращается в прекрасный, душистый цветок жасмина.

— Унеси ее обратно, пока не взошло солнце! — закричала сестра. — Когда портал закроется, чары иссякнут!

И она снова станет Памелой… Слова Артемиды подействовали на Аполлона как хороший пинок. Он бросился вперед, чувствуя рядом с собой Артемиду. Схватив нежный цветок, Аполлон оторвал его от мраморного пола, в который жасмин уже начал пускать корни. Прерывисто шепча извинения, Аполлон проскочил через портал, крепко держа в руках измененное тело Памелы.

Артемида задержалась перед порталом и быстро оглянулась через плечо на огромное, от пола до потолка, окно, сквозь которое было видно, что рассвет уже начинает румянить небо розовыми лучами.

— Нет, дурак! — закричала она в бешено вертящийся диск света. — Не ходи туда!

Богиня наклонилась, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь через сияющий проход.

Бахус, скрывавшийся в тени, бесшумно шагнул вперед. И решительно, изо всех сил толкнул Охотницу плечом точно в середину спины. Артемида взвизгнула — и упала в диск за секунду до того, как портал потемнел и закрылся, потому что над горизонтом показалось солнце и на гору Олимп пришел рассвет.

Бахус расхохотался, и его смех звучал пугающе победоносно.

Памела стояла на четвереньках. Она не дышала, а судорожно всхлипывала, и зубы у нее стучали в такт телесной дрожи. Ее тело! Она действительно ощущала свое лицо, свои руки! Она превратилась во что-то… во что-то зеленое и растущее. Но теперь она снова в норме. Она опять человек.

— Все кончилось, моя сладкая, — сказал Аполлон, протягивая к ней руки.

Памела шарахнулась в сторону.

— Ты! — нервно выдохнула она, но прежде чем успела произнести еще хоть слово, в маленькую комнату влетела головой вперед сестра Фебуса, и тут же кружащийся жемчужный диск исчез.

Артемида выругалась на незнакомом Памеле языке, поднимаясь с пола. Брат уставился на нее, разинув рот.

— Бахус еще здорово пожалеет о том, что Зевс спас его, когда эта его безмозглая человеческая мать… — Она внезапно умолкла, осознав, что портал закрылся.

— Нет… — простонала она. — Мы не можем оказаться запертыми здесь!

— Какого черта, кто вы такие? — вырвалось у Памелы.

Аполлон и Артемида разом повернулись к маленькой смертной, скорчившейся на полу. Памела отползала от них, пока не уперлась спиной в закрытую дверь. Ее огромные глаза казались невероятно темными на побледневшем лице.

— Памела… — Аполлон старался говорить как можно спокойнее, и снова протянул к ней руку. — Ты ведь знаешь, кто я.

— Нет! — резко выкрикнула она, уклоняясь от его руки. — Я спрашиваю, кто вы на самом деле?

— Ты должен заставить ее забыть, — сказала Артемида, не обращая на Памелу ни малейшего внимания. — Она видела слишком много. Посмотри на нее… она все помнит!

Богиня подняла прекрасную руку.

— Ладно, я сама это сделаю для тебя. Я знаю, ты уж слишком привязался к ней. Засни и забудь. — И Артемида щелкнула пальцами перед лицом Памелы.

Памела отшатнулась.

— Стой! — закричал Аполлон. — Я не хочу, чтобы ты вмешивалась!

— Черт возьми, что здесь вообще происходит? — Памела уже достаточно пришла в себя, чтобы подняться на ноги, но продолжала стоять, прижавшись спиной к двери, и ладони тоже прижала к надежному дереву, чтобы справиться с дрожью.

— Почему она не засыпает? — спросила Артемида, обращаясь к брату.

Она встряхнула рукой и посмотрела на свои пальцы.

— Портал закрыт, — ответил Аполлон.

Сестра нахмурилась.

— Я вижу.

Аполлон просто продолжал смотреть на нее. И тут она поняла.

— Когда портал закрыт… — Она умолкла, не договорив.

— Когда портал закрыт, он отрезает нас от нашей силы, — закончил за нее Аполлон.

Артемида задохнулась от ужаса.

— Ладно. С меня довольно. Я ухожу. — Памела резко распахнула дверь кладовой и вышла на плохо повинующихся ногах.

— Ну, теперь видишь, что ты натворила? — прорычал Аполлон и бросился следом за Памелой.

— Я?

Артемида негодующе фыркнула. И неохотно пошла за братом. Она желала, чтобы портал снова открылся. Она мечтала вернуться на Олимп и надолго погрузиться в свой целительный источник. Ей хотелось, чтобы к ней вернулась ее бессмертная сила и…

Артемида вздохнула и вышла в коридор.

Аполлон догнал Памелу уже в нескольких шагах за дверью и схватил за локоть. Она пыталась вырвать руку из его пальцев, пока он бормотал что-то успокаивающее. Артемида покачала головой. Как низко пал брат… Она подошла к парочке.

— Успокойся, смертная, — с презрением произнесла Артемида. — На самом деле все очень просто.