Пятеро американских солдат, раненных в Ираке, в 2007 году приняли участие в программе экспериментальной медицинской лаборатории — им были частично восстановлены пальцы рук, утраченные в ходе военных действий. Двое специалистов, сотрудничающих с Институтом хирургических исследований, доктор Фог и доктор Холлборн, протестировали на этих добровольцах результаты воздействия порошка, формирующего внеклеточную матрицу. Она представляет собой что-то вроде фундамента, на котором растут клетки, формирующие ткани человеческих органов. Хирурги Фог и Холлборн проводили следующую операцию: кожа на обрубке пальца срезалась, после чего ткань трижды в неделю обрабатывалась порошком для формирования внеклеточной матрицы. Пальцы, обработанные таким образом, отрастали с каждым днем. Были проверены их функционирование и чувствительность; результаты оказались положительными.

С помощью рентгена наблюдался также рост пальцевых костей. У троих из пяти солдат обрубки пальцев выросли от 3 до 4 см — причем кожа, нервы и сосуды нарастали равномерно, тогда как кость увеличивалась всего на 1 см.

У двух других результаты были хуже, но тем не менее все тканевые структуры пальцев также нарастали. Во всех случаях значительно улучшилось функционирование пальцев, не говоря уже о психологическом состоянии пациентов в результате повторного, хотя и частичного, обретения тех органов, которые они утратили. В следующем, 2008 году пятеро новых добровольцев приняли участие в аналогичном эксперименте, результаты которого оказались еще лучше, чем год назад…

Второе сообщение пришло от блогера, пользующегося ником Pasadena, но на этот раз это был не один из ее друзей в «Фейсбуке», а журналист, знакомый ее коллеги. У него имелся доступ к архивам множества американских журналов, и, связавшись с нужными людьми, он получил фотографию из «Лос-Анджелес таймс». Коснувшись фотографии двумя пальцами и разведя их в стороны, Марион увеличила изображение. Это оказался Фонд Фога в день его торжественного открытия. Подпись гласила:

Доктор Адриан Фог открывает свой благотворительный фонд вместе с полковником Холлборном, начальником хирургической службы в Камп-Пендлтон — тренировочном военном лагере морских пехотинцев, одном из крупнейших в стране, расположенном к югу от Лагуна-Бич. Здесь проходят тренировки те морские пехотинцы, которых в дальнейшем отправляют в Ирак.

Журналист также прислал ей телефон секретариата полковника Холлборна в Камп-Пендлтон.

С лихорадочно бьющимся сердцем Марион смотрела на цифры номера.

Возможно, ключ к разгадке уже у нее в руках.

Зачем ждать?

Она отодвинула айпад и взяла мобильный телефон.

На этот раз она решила играть до конца.

Глубоко вздохнув, словно перед прыжком в воду, она наконец решилась:

— Секретариат главного штаба полковника Холлборна?

— Да, — ответил женский голос.

— Добрый день. Меня зовут Катрин Борман, я продюсер «Франс телевизьон». Мы готовим репортаж о современных достижениях военной хирургии. Мне хотелось бы немного побеседовать с полковником Холлборном. На всякий случай сообщаю свои координаты и профессиональные данные.

Марион продиктовала секретарше электронный адрес и краткое резюме своей бывшей патронессы — все это она помнила наизусть. Разумеется, это была чистой воды лотерея. Но Марион надеялась, что секретарша быстро проверит данные с помощью Интернета и не станет звонить во Францию, чтобы их перепроверить.

Во время возникшей паузы она обдумывала, как лучше построить беседу.

— Соединяю вас с полковником Холлборном, — наконец произнесла секретарша.

— Здравствуйте, миссис Борман, — без предисловий начал Холлборн. — Список ваших профессиональных достижений сейчас находится прямо у меня перед глазами. Надо сказать, он впечатляет…

Голос резкий, уверенный, отчетливый.

Марион представила себе человека лет пятидесяти, прямого и открытого, скорее похожего на главврача больницы, чем на раздражительного старого вояку в униформе.

— Спасибо, полковник. Очень любезно с вашей стороны уделить мне немного времени. Прошу вас, зовите меня просто Катрин…

Марион старалась в точности воспроизводить не только интонации, но даже мимику своей начальницы, хотя собеседник не мог ее видеть.

— Как я уже говорила вашей секретарше, «Франс телевизьон» готовит репортаж для одного крупного телеканала, посвященный развитию хирургии в двадцать первом веке. Правда ли, что вы один из крупнейших мировых специалистов в этом вопросе?

— Да, Катрин, совершенно верно, — с явной гордостью ответил полковник.

— Могли бы вы в нескольких словах объяснить, в чем заключается основная работа вашего объединения?

— В это объединение входят научно-исследовательские медицинские лаборатории и ряд крупных ожоговых центров при министерстве обороны. Частично наша миссия заключается в развитии военной медицины и полевой хирургии. Наша цель — увеличить шансы на выживание наших солдат, получивших серьезные ранения.

— Каковы ваши источники финансирования?

— Пентагон, посредством DARPA[14], передает нам десятки миллионов долларов в год.

— И каким образом вы осуществляете свою деятельность?

— Наша основная база — тренировочный лагерь для морских пехотинцев, которых готовят к отправке в Ирак. Наши хирурги также отправляются туда вместе с ними — организуют всю необходимую помощь на месте и обеспечивают транспортировку раненых обратно в США в особо тяжелых случаях. В период войны во Вьетнаме процесс транспортировки растягивался и занимал несколько недель. Сейчас мы можем уложиться максимум в три дня, даже если пострадавший находится где-то далеко в пустыне.

— Каковы основные виды ранений, с которыми приходится сталкиваться вашим хирургам?

— Наиболее серьезные ранения — те, что наносят мины-ловушки, гранаты и различные взрывные устройства. Сильные ожоги часто приводят к полной или частичной потере пальцев. Вы можете подумать, что это не столь серьезно, как потерять руку или ногу, но это ошибка. Если вы не сможете ничего взять в руку, не в силах будете пользоваться даже ручкой и зубной щеткой, ваша жизнь сильно усложнится…

Теперь голос полковника звучал более напряженно. Однако после короткой паузы он продолжал прежним тоном:

— Возьмите, к примеру, обезьян. У них нет отдельного большого пальца. Поэтому они не способны совершать точные движения. Большой палец, отстоящий от остальных, — вот что, по сути, сделало нас людьми. Отнимите палец у восемнадцатилетнего человека — и его жизнь сильно изменится, причем не в лучшую сторону.