— Ты и Зак были — что? — настаивал Кайл.

Видя его волнение, я внезапно вспомнила, что парней его возраста раззадоривает соперничество. Интересно, что будет, если я скажу, что мы с Заком были любовниками. Он будет ревновать? Попробуем.

— Зак и я были… очень близки, — нежно произнесла я, намекая на романтические отношения. Зрачки Кайла расширились, хороший знак.

— Очень близки? — переспросил он, явно удивленно. — В каком смысле?

— Знаешь, думаю, здесь не самое подходящее место для таких разговоров, — тихо сказала я, оглядываясь по сторонам. — То есть поминальная служба не место для воспоминаний о любовных историях — ой! — Я поспешно прикрыла ладошкой рот, словно признание выскочило нечаянно.

— Любовных историях? — Кайл побледнел. Я определенно задела за живое; будем надеяться, что это выражение ревности, а не ненависти.

— Видишь ли, мне не хотелось говорить об этом сегодня. Я здесь только потому, что…

— Почему же? — перебил Кайл. Громко и резко.

— Потому что скучаю по Заку.

Кайл молчал. Молча мерил меня взглядом с головы до ног, нахмурившись. Видимо, ревновал. Точно! Держу пари, он пожалел, что бросил меня в одиночестве в Нью-Йорке.

— Как давно ты и Зак… в смысле когда ты и он… Когда ты в последний раз встречалась с ним?

— Боже… — Я сделала вид, что вспоминаю. — Кажется, это было несколько месяцев назад.

Кайл вдруг начал шумно дышать, словно задыхается. О, как он ревнует. Какой же он ревнивец!

Я повернулась к фотографиям, на одной из которых Зак и Кайл в лодке, и тут же принялась тарахтеть:

— Господи, помню, как мы с Заком однажды отправились на рафтинг, а он отказался держаться. Я все твердила: «Держись, держись, Зак!» Но разве он слушался? Нет, конечно. И конечно, свалился за борт. Он был такой беспечный.

Бросив взгляд на следующую фотографию, я уже собралась поведать историю о том, как у Зака едва не заело парашют, когда мы прыгали с ним вместе, как внезапно какой-то шум за спиной привлек мое внимание. Я успела повернуться, чтобы заметить, как что-то летит мне прямо в голову.

— Ой! — Я взвизгнула, а нечто шлепнулось мне прямо на лоб. Люди вокруг ахнули.

Я вся была покрыта какой-то сыпучей субстанцией. Она залепила мне лицо и волосы. Какого черта произошло? Это что, землетрясение? Что-то упало с потолка прямо мне на голову? Я пыталась протереть глаза, они болели и слезились. Повернувшись туда, где должен стоять Кайл, я пыталась разлепить веки и взглянуть на него. Не уверена, но, кажется, он несколько… рассердился.

— Я знал! — вопил он. В его голосе слышалась откровенная ненависть. — Я так и знал!

Ну точно, он разозлился. А я смутилась.

— Что ты знал? — осторожно спросила я. — Постой… Это ты бросил в меня этой штукой?

— Я знал, что он мне изменяет! — верещал Кайл.

Изменяет? Я открыла рот, чтобы спросить, о чем он, черт побери, но тут до меня дошло. Медленно я повернулась к фотографиям, еще раз внимательно изучила их и почти на каждой заметила Кайла.

О Господи!

Неужели Кайл…

— Зак! — продолжал верещать он. — Зак — обыкновенный обманщик!

О Бог мой, так и есть!

В ужасе закрыла лицо руками. Кайл… гей?

Чуть успокоившись, я осторожно опустила руки и посмотрела на Кайла. А он пристально глядел на меня. В его взгляде было столько ненависти. Жуткая мысль пришла мне в голову… Кайл решил, что Зак изменял ему со мной. И бросил в меня чем-то тяжелым. И теперь я вся покрыта каким-то песком. Господи… А вдруг это… прах?

Боже, наверное, это он и есть!

Полностью утратив чувство реальности, я начала скакать и дико орать:

— Уберите это с меня! — При этом песок разлетался в разные стороны. Наклонившись, я стала бешено трясти головой из стороны в сторону и молотить руками в воздухе. — Умоляю! Кто-нибудь! На помощь! — Слезы потоком хлынули из глаз, отчасти промывая их, я зарыдала, не в силах сдержаться.

Внезапно кто-то крепко обхватил меня. Женщина — та самая, что открывала двери в доме Кайла.

— Успокойтесь. — Она слегка встряхнула меня. — Это отстирывается — успокойтесь!

— Я не могу успокоиться! Я покрыта смертью! На мне сама смерть! Смерть!

— Смерть? — удивилась она, не поняв сразу, в чем дело, но тут же воскликнула: — О нет, вы все не так поняли! Никакая это не смерть, это просто грязь!

Грязь? Как это?

Женщина наклонилась и подняла с пола пустой керамический горшок и горсть земли. Протянула мне, и я постепенно перестала дрожать.

— Видите? Кайл бросил в вас цветком.

Глянув на комок земли — с одной стороны торчат корни, с другой — пучок зеленых листьев, — я перевела взгляд на урну, которая в целости по-прежнему стоит на том же месте. С облегчением вздохнув, я посмотрела на Кайла. Он плакал. О Господи… Что же я наделала!

— Кайл, я солгала, — торопливо начала я. — Мы с Заком никогда не были любовниками.

Кайл не реагировал. Только молча хлопал глазами, и слезы еще сильнее текли по его щекам.

— Честно, — продолжала я. — Я с ним даже не была знакома.

— Тогда почему же ты так солгала? — дрожащим голосом спросил он.

— Я хотела, чтобы ты приревновал. Я ведь не знала, что вы любовники.

— Если ты не знала, что мы любовники, тогда каким образом хотела заставить меня ревновать?

— Я думала, ты будешь ревновать, потому что я встречаюсь с одним из твоих друзей, а не потому, что твой возлюбленный встречается с одной из твоих подружек. — Кайл молчал. — Кайл, я же не знала, что ты гей! — выпалила я. Произнесенные вслух слова стали ощутимой реальностью. — Погоди, а ты действительно гей? Когда это ты стал геем?

Кайл смущенно огляделся, я последовала его примеру. Все вокруг уставились на нас.

— Делайла, видимо, нам следует выйти поговорить, — предложил Кайл.

— Постойте, это та самая Делайла, которая Делайла? — остановила Кайла дама с керамическим горшком.

— Откуда вы знаете мое имя? — обернулась я к ней. Она же смотрела на Кайла.

— Пойдем, Делайла, — подталкивал он меня к двери. — Пойдем отсюда.

Потом я сидела в своей машине, поедала «Читос» из пакетика, а Кайл рассказывал о себе. Он говорил, что всегда знал, что гей, но боялся признать это. Думал, если будет игнорировать факты, они чудесным образом исчезнут. И в школе, и в колледже у него были подружки, а потом появилась я. Он искренне хотел влюбиться в меня, но все же сказал себе, что если не почувствует влечения при нашей физической близости, то прекратит бороться с собой. Отсутствие «химии» между нами в тот день в «Мерсере» мне не показалось и объяснялось не только моей нервозностью — он тоже ко мне ничего не чувствовал. Признавшись в этом, Кайл подождал ответа, но я ничего не сказала. Потому что мне нечего было сказать, я была в шоке. Поверить не могла, что Кайл оказался геем. Я молча засунула в рот «Читос», протянула один Еве.