Нед повернулся к ней. Ее дыхание только-только стало успокаиваться, руки ее тряслись. Кейт не дрогнула, когда этот подонок пытался силой подчинить ее. Нет, она стояла гордо и спокойно, подавив даже мысль о предательской дрожи. Она была сильная и непокорная, как скалистый уступ, на который обрушился гнев океанского шторма. И возможно, именно это было той тонкой нитью, что удержала его от сползания в пропасть клокочущей дикости, — ее стойкость, ее самообладание. И если ей удалось сохранить эту холодную и презрительную вежливость… что ж, он также это сможет.

Нед не знал, что сказать ей, поэтому он приблизился и взял ее за руку. Ее косточки казались такими чертовски тонкими, невозможно хрупкими. Он почувствовал последствия этого ужасного происшествия. Руки ее были холодны. Когда Нед взглянул ей в глаза, он заметил, что они расширены, словно за спиной мужа Кейт видела реальную картинку того, что могло произойти. Она издала вдох, потом еще один, и Нед отвел взгляд, чтобы не видеть страха в ее глазах. Если он позволит себе продолжать смотреть на нее, он точно потеряет контроль. Он сорвется с места и отправится в погоню за Харкрофтом. Бог знает, что он сделает с ним, если и в самом деле поймает.

— С тобой все в порядке? — Он прекрасно понимал, что это глупый вопрос, и все равно задал его.

Она тем не менее кивнула.

Смотреть вниз было также ошибкой. Потому что теперь взгляд его был прикован к тонкой сеточке голубых вен на ее запястье. Подушечками пальцев он ощущал биение ее пульса. И здесь, под тонким кружевом ее рукава… О господи.

Последние остатки дисциплины вспыхнули, словно клочки бумаги в пламени камина. Он задрал кружево вверх.

У него не было слов, чтобы выразить ярость, горячую и горькую, забившую ключом где-то у него в желудке. Он не находил названия эмоциям, что переполнили его в тот самый момент.

Потому что там, на ее нежной, бархатной ручке, виднелись ясные красные отметины, оставленные пальцами Харкрофта. Они отчетливо проступили на коже. Пока эти следы были ярко-красными, однако уже через несколько часов они окрасятся в фиолетовый и синий цвет.

Этот ублюдок ударил его жену!

Нед посмотрел в глаза Кейт. Он не мог даже представить себе, что сказать, как молить ее о прощении. Он старался не приближаться к ней, потому что боялся, что если проведет еще немного времени в ее пьянящем присутствии, то окончательно впадет в дикое бешенство.

Он был прав. Язык отказал ему. У него не было слов, лишь безграничная, невыразимая ярость. Он взял ее руку — нежно, бережно, хотя у него буквально сводило мышцы от безмолвного крика.

И словно для того, чтобы еще сильнее распалить гнев, взгляд его упал на пылавший на ее щеке след от стены, на которую толкнул ее этот мерзавец. Капельки крови блестели на маленькой царапине — отметине, оставленной шершавой, грубой штукатуркой.

— Я все исправлю. — Нед не мог обнять ее, не мог прижаться к ней. Он должен был сохранять самообладание, держать под контролем свои эмоции и чувства. — Я убью его.

Однако от этого ему совсем не станет лучше. Ничто, что бы он сейчас ни сделал, не исцелит этот порез, не утолит испытываемую ею боль. Она нуждалась в нем тогда, и опять, опять его не было рядом! Он думал о себе, в то время как должен был думать о ней. Меньше двух дней назад он поклялся, что найдет способ стать хорошим мужем, и уже нарушил эту клятву.

Что еще хуже, то жалкое подобие вежливости и любезности, что оставалось в нем, уходило на то, чтобы не сжать страстно ее руку, покрывая поцелуями. Темные, дикие желания переполняли его. Джентльмену следовало бы удалиться и восстановить утраченное самообладание, но последнее, чего заслуживала Кейт за свою стойкость и храбрость, было одиночество.

— Я убью его, — повторил Нед, — едва лишь найду в себе силы оторваться от твоей руки.

— Не надо, — прошептала Кейт.

Сначала он не мог понять смысл этого слова — этого глупого утверждения, будто жизнь Харкрофта следует сохранить. Она не могла подразумевать такую банальность.

Но Кейт произнесла это снова:

— Не надо — не уходи. Обними меня. — Она посмотрела на него этими сияющими глазами, что выдали ему все страхи, которые она не позволила увидеть Харкрофту. Именно эта сила делала Кейт трепетной и уязвимой. Она утверждала, будто была слабой, однако каждым своим поступком доказывала, что она самый сильный человек, которого он когда-либо встречал в своей жизни. И сейчас он был ей нужен.

И он не ушел. Он хотел обнимать ее, хотел сжимать ее руку, пока охвативший его гнев не покинет его. Вместо этого Нед бережно зажал ее пальчики между своими ладонями, желая, чтобы горячая ярость, что была заключена в нем, в его руках растопила страхи, отразившиеся в ее взоре. Он поглаживал кругами руку Кейт, пока она не сжала в кулачок пальцы и не спрятала в его ладони, пока не расслабились ее плечи, будто эти круговые движения могли излечить испытываемую ею боль.

И когда Нед понял, что эти неловкие утешения не в силах изгладить из ее памяти последние пять минут боли — когда она посмотрела на него с широко раскрытыми от недавно перенесенного ужаса глазами, — он бережно повернул ее руку, открывая запястье и те проклятые красные отметины. Он наклонился и запечатлел на них поцелуй.

От нее исходил аромат, как от цветника нежных садовых цветов. Он покрывал поцелуями каждый дюйм ее бархатистой кожи, согревая ее своим дыханием.

Нет, он не собирался оставить ее, чтобы удовлетворить свое эгоистичное желание расквасить физиономию Харкрофта, какие бы заманчивые это ни открывало перед ним перспективы. Нед останется здесь, где он и должен быть. И не только потому, что она нуждалась в нем. Нет, он был чертовски слаб, настолько, что мог лишь вдыхать ее аромат, пробовать губами божественную сладость ее запястья.

Нед был не в состоянии стереть ее страшные воспоминания, не в силах излечить ее синяки. Он уже достаточно подвел ее за один день. Но теперь, когда она исчерпала свои силы, он обязательно останется подле нее, пока он ей нужен.

— Я здесь, — прошептал он, не отрывая губ от ее руки. — Если я нужен тебе, я здесь.

Кейт приблизилась к нему, и он обнял ее одной рукой. Она дрожала от охватившего ее холода, плечи ее тряслись — только сейчас начали проявляться последствия пережитого ужаса. Он крепко сжал ее в объятиях.

— Ни за что, раз я нужен тебе. — Кейт ощутила у себя на шее его жаркое дыхание. — Ты замечательная, потрясающая. Мой отъезд в Китай был ошибкой. Я никогда больше ее не повторю. Даже если меня попросит сама королева. — Он гладил ее плечи.

— Я знаю. — Дыхание Кейт обожгло ткань его рубашки. Она повернулась и опустила голову ему на плечо, ее волосы щекотали ему нос. Нед сжимал ее в своих объятиях, ощущая теплое чудо ее прикосновения. — Я знаю, — повторила Кейт. А потом медленно подняла голову, чтобы взглянуть на него. Ее глаза были озарены сияющим светом, и их взгляд вел его за собой, проникая прямо в сердце. Она положила руки ему на грудь.